Поцелуй ветра - Робинс Белл - Страница 46

Ей так ни разу и не пришлось поцеловаться с ним. А ведь Джесси мечтала об этом. Заниматься сексом с мужчиной, который понимает тебя, знает, что творится у тебя в душе, – что может быть лучше? Наверняка такая близость не сравнима ни с чем другим, размышляла она.

Но теперь было слишком поздно…

Нет! – тут же подбодрила Джесси саму себя. Нельзя поддаваться панике! Она вовсе не собирается умирать. Скоро шторм закончится, и все будет в порядке.

Комната, освещенная пламенем одной-единственной свечи, выглядела сейчас мрачно и зловеще. На стенах плясали угрюмые тени. Создавалось такое впечатление, что они – живые существа, смеются и потешаются над ней, проверяют ее нервы на прочность.

Мысли Джесси снова вернулись к Тимоти. Раз в Коттедж Блюз никого не было, значит, ему удалось спастись.

– И я выживу! Непременно выживу, – стиснув зубы, прошептала она.

Неожиданно услышав, что кто-то зовет ее, Джесси вскочила на ноги, но тут же вновь опустилась на матрас и прижалась спиной к стене.

Показалось… Я наверняка одна осталась одна на острове! – подумала она с тоской, чувствуя, что к горлу подступает комок.

Внезапно ей почудилось, что в доме кто-то есть. Такого не могло быть! Никак не могло…

– Джесси! – услышала вдруг она, как кто-то окликнул ее.

– Я потихоньку схожу с ума… – прошептала, замирая от ужаса, молодая женщина.

У нее перехватило дыхание. Вскочив на ноги, она сжала кулаки и немного склонилась вперед, готовясь к обороне.

В проеме двери появился призрак Реджинальда с зачесанными назад мокрыми, потемневшими от влаги волосами. И Джесси закричала, немея от страха.

Однако уже через секунду ей показалось, что этот человек – ее любовник. Она смутилась, совершенно не понимая, что с ней происходит, потерла глаза и, узнав одежды Тимоти, приоткрыла в изумлении рот.

Когда вошедший, приблизившись к кровати, вынул изо рта две белые подушечки и превратился на ее глазах в безымянного любовника, она еще некоторое время стояла в оцепенении, потом бросилась ему на шею, осененная неожиданной догадкой.

– Это был ты?

Он смотрел на нее так, будто видел перед собой ангела.

И как ему удалось дойти сюда из машины? – недоумевала она. На это способен лишь один человек на свете – Тимоти Леннокс! Мой Тимоти.

Джесси гладила его плечи, не веря своим глазам, боясь отвести от него восторженный, любящий взгляд.

– Так, значит, это был ты?

Тимоти ответил продолжительным, страстным поцелуем. Их губы – жадные, горячие, как пламя свечи, – слились в единое целое.

Она не знала, как все могло так получиться, но это не имело значения, теперь все ее существо, все ее помыслы и желания сосредоточились на нем, растворились в нем.

Он, не отрывая от нее своих жарких губ, словно боясь, что с окончанием поцелуя она упорхнет он него, буквально сорвал с нее блузку, быстрым движением руки расстегнул лифчик.

Она задрала его рубашку и прижалась своей горячей, трепещущей грудью к его груди, сильной, широкой, покрытой темными влажными волосами…

На стене плавно двигались их тени. Даже они, безмолвные и загадочные, свидетельствовали о любви, о высшем блаженстве, не сравнимом ни с какой другой из всех земных радостей.

И воздух наполнился неведомым, пьянящим ароматом и каким-то волшебным светом. И как будто бы замолчала завывавшая буря за окном…

Сегодня ночью, в самый страшный из случавшихся при ней штормов, Джесси соприкоснулась с величайшей, красивейшей тайной на земле, имя которой – любовь. Так вот, оказывается, какая сила заставляла гениев сочинять лучшие из мелодий, писать неподражаемые, волнующие души тысяч людей стихи и картины.

В глазах Джесси сияли слезы. Она не понимала раньше, почему люди плачут порой от огромного счастья.

Сегодня у них не было презервативов. Естественно, он не взял их с собой. Но молодые люди забыли о предосторожностях, всем своим существом окунувшись в сладкий омут любви.

За окном неистовствовала стихия. Однако влюбленные не обращали внимания на буйство природы. Оба они сознавали, что могут погибнуть, но были спокойны, умереть вдвоем, в объятиях друг друга… Когда нет пути к спасению, о такой сладкой смерти можно лишь мечтать.