Доказательства вины - Батчер Джим - Страница 53

Я поперхнулся. Из чего следовало, что у него на мой счет другие планы. Не самая приятная мысль для того, чтобы начинать логическую цепочку.

Я попытался позвать Роулинза, но кляп мешал мне ворочать языком, поэтому получилось что-то вроде «Лаф-таф»?

— Здесь, — отозвался Роулинз едва слышно. — Вы как?

— Ла фа яфнаф.

— Меня тут к стенке приковали, — сообщил он. — Моими же собственными наручниками, чтоб их, и ключи забрали. Так что я вам не помощник, дружище. Уж извините.

— Ффе фы?

— Где? Где мы находимся? — переспросил он.

Я кивнул.

— Аффа.

— Похоже на старый гараж, — ответил он. — Заброшенный. Металлические стены. Окна закрашены. Двери на засовах. Целые гроздья паутины.

— Фафф оффеффа ффеф?

— Свет? Старая железная лампа, здоровая.

— Ефф ффеф еффе ффо?

— Еще кто-то? — переспросил Роулинз.

— Аффа.

— Мелкий противный тип с рыбьей мордой. Он со мной не разговаривает, даже когда я прошу его ну очень вежливо. Сидит в кресле футах в трех от вас и косит под сторожевого пса.

Злость вдруг вернулась ко мне со всей силой, от чего голова разболелась еще сильнее. Глау. Глау сидел за рулем того фургона. Глау убил мою собаку. Даже не задумываясь о том, что делаю, я попытался включить свою магию, накопить огня и испепелить Жабеныша. Наручники откликнулись болью, не оставившей в голове места для любой, даже самой маленькой мысли.

Я стиснул зубами кляп и заставил себя расслабиться. Я не мог позволить эмоциям управлять мною — так мне не выбраться из этой передряги. Еще придет время, когда я смогу не сдерживаться, но пока что рано.

Погоди, пообещал я своему гневу. Погоди. Пока мне надо думать спокойно, чтобы освободиться.

И когда я сделаю это, у Глау будут большие, очень большие неприятности.

Я расслабился, и боль от наручников унялась. Терпение, Гарри. Терпение.

Скрипнула дверь, ко мне приблизились шаги.

— Я вижу, вы очнулись, мистер Дрезден? — произнес вкрадчивый голос Крейна. — Похоже, ваша голова и впрямь так крепка, как говорят. Мистер Глау, не будете ли вы так добры?..

Кто-то повозился с моей головой и снял повязку вместе с кляпом. Я увидел, что темный капюшон и кляп составляют единое целое. Очень мило. Кляп удерживал мой язык двумя маленькими зажимами. Я сплюнул, пытаясь избавиться от металлического привкуса. Плевок вышел розовым: кляп раскровенил мне десны.

Я лежал на спине, глядя в потолок из волнистого металла. Потом огляделся по сторонам. Назойливое ощущение знакомого места усилилось. Единственные двери из старого, заброшенного, полутемного гаража были заперты на висячий замок изнутри, ключа в поле зрения не обнаружилось. Крейн стоял надо мной, с улыбкой глядя сверху вниз, высокий, темный и элегантный до невозможности. Взгляд мой скользнул мимо него на Роулинза. Темнокожий полицейский стоял, прислонившись к стене, правое запястье его было приковано к металлическому кольцу на стальной балке. Ссадина, заметная даже на темной коже, занимала едва ли не пол-лица. Роулинз казался спокойным, отстраненным и ни капельки не напуганным. Я почти наверняка знал, что это лишь видимость, но если и так, то неплохая.

— Крейн? — спросил я. — Что вам нужно?

Он улыбнулся — не слишком благожелательно.

— Обеспечить будущее, — ответил он. — В моем бизнесе, понимаете ли, связи значат очень многое.

— Поменьше шелухи, побольше дела, — как мог более ровно произнес я.

Улыбка исчезла с его лица.

— Тебе не стоило бы злить меня, чародей. Ты не в том положении, чтобы мне диктовать.

— Если бы вы хотели меня убить, вы бы это уже сделали.

Крейн сокрушенно усмехнулся.

— Довольно точное наблюдение. Я-то собирался прикончить вас и утопить в озере, но представьте себе мое удивление, когда я сделал несколько звонков и обнаружил, что вы…

— Знаменит? — предположил я. — Вынослив? Хорошо танцую?

Крейн оскалил зубы.

— Имеете рыночную ценность. Для довольно бездарного молодого человека вы ухитрились нажить себе немало врагов.

Меня пробрал легкий озноб. Я постарался не показывать виду, но, несмотря на это, у Крейна загорелись глаза.

— Ах, да. Страх. — Он сделал глубокий вдох и самодовольно ухмыльнулся. — По крайней мере вы достаточно сообразительны, чтобы понимать, когда вы беспомощны. Мой опыт общения с чародеями говорит о том, что большинство ведут себя довольно трусливо, когда все их умение оказывается впустую.

Я едва сдержался от резкого ответа, но снова заставил свой гнев подождать немного. До поры.

Крейн пытался спровоцировать меня. Если я ему это позволю, в выигрыше окажется только он. Я встретился с ним взглядом и скривил губы в улыбке.

— Мой опыт общения с людьми, которые меня недооценивали, — ответил я, спокойно глядя в его темные глаза, — говорит о том, что они, как правило, сильно жалели об этом впоследствии.

Мне не очень хотелось заглядывать Крейну в душу, но, с другой стороны, мне и терять было нечего. По крайней мере это могло снабдить меня ценной информацией о его характере.

Нервы у Крейна сдали раньше. Он отвернулся и отошел на несколько шагов, сделав вид, будто ему звонят на мобильник — он уже раздобыл себе новый. Прижимая аппарат к уху, он остановился в тени в дальнем конце помещения.

Я выплюнул изо рта еще немного металлического привкуса и пожалел, что у меня нет стакана воды. Глау сидел в кресле, глядя на меня. Рука с пистолетом покоилась у него на коленях. На полу рядом с ножкой кресла стоял кейс.

— Эй, ты! — окликнул я его.

Глау поднял взгляд с абсолютно непроницаемым выражением лица.

— Ты убил мою собаку, — сказал я. — Приведи свои дела в порядок.

Что-то очень неприятное мелькнуло в его глазах.

— Пустая угроза. Тебе не дожить до рассвета.

— На твоем месте я бы надеялся на обратное, — сообщил я ему. — Потому что, если я умру, я знаю, кому достанется мое смертное проклятие.

Глау раздвинул губы, блеснув зубами — готов поклясться, они у него оказались заостренные. Не как у вампира или вурдалака, а правильной треугольной формы, как у акулы. Он встал и поднял пистолет.

— Глау! — рявкнул Крейн.

Глау на секунду застыл и опустил пистолет.

Крейн убрал мобильник в карман и подошел ко мне.

— Попридержи язык, чародей.

— А то что? — поинтересовался я. — Вы меня убьете? В моем положении это, видите ли, не самый худший сценарий.

— Тоже верно, — пробормотал Крейн. Он достал из кармана маленький пистолет и, не моргнув, выстрелил Роулинзу в ногу.

Рослый коп дернулся, лицо его перекосилось от внезапной боли; он пошатнулся, но наручники не дали ему упасть, больно впившись в запястья. Роулинз с трудом восстановил равновесие и длинно, замысловато выругался.

Пару секунд Крейн смотрел на Роулинза, потом улыбнулся и направил пистолет ему в голову.

— Нет! — крикнул я.

— Это зависит исключительно от тебя, чародей, — останутся ли его дети без отца. Веди себя смирно. — Он снова улыбнулся. — Нам всем будет приятнее.

И снова гнев едва не смыл из моей головы любые здравые мысли. Угрожать мне — одно дело. Угрожать кому-то, чтобы заставить подчиниться меня, — совсем другое. Меня тошнит при виде страданий достойных людей. Тем более при виде их смерти.

Терпение, Гарри. Спокойствие. Рассудительность. Я еще прослежу за тем, чтобы Крейн сильно пожалел о своей тактике, и пусть это послужит уроком на будущее для других подобных хорьков. Но не сейчас. Пока пусть говорит.

— Ты меня понял? — спросил Крейн.

Я кивнул в знак согласия.

Он ухмыльнулся:

— Я хочу услышать, как ты это произнесешь.

Я стиснул зубы, но совладал с собой.

— Я понял.

— Рад, что мы договорились, — сказал он. Послышалось негромкое жужжание — наверное, виброзвонок, — и он снова отошел в сторону, достав мобильник из кармана и поднося его к уху.

— Как давно мы здесь? — спросил я у Роулинза.

— Час, — выдохнул он. — Или полтора.