Доказательства вины - Батчер Джим - Страница 39

Все же он здорово опередил нас, первым подойдя к лифтам. Когда мы вырвались на относительно свободное пространство, двери лифта уже раздвинулись. Мёрфи рванула вперед, коротко оглянулась на меня через плечо и сделала выразительное движение подбородком в сторону лифта.

Я расплылся в ухмылке. Случается, я просто бешусь от того, что современная техника отказывается работать в присутствии чародеев. Но бывает, что эти же проблемы просто в кайф.

Я сделал совсем небольшое усилие, сконцентрировал мысли на лифтах и прошептал: «Hexus». Волна незримой энергии прокатилась по коридору, и стоило ей достичь лифтов, как из-под панели с кнопкой вызова посыпались искры, а чуть позже выплыло облачко дыма. Двери начали закрываться, но тренькнул сигнал, и они снова раздвинулись. Это повторилось еще дважды, а потом Мёрфи догнала Дарби Крейна.

Я замедлил шаг, придержал Мыша и остановился в нескольких футах от них, притворяясь, будто читаю вывешенное на доске расписание конференции.

Крейн казался на редкость симпатичным: стройный, с резкими скулами, да и поведением своим он напоминал скорее актера, чем кого-то из тех, кто находится по ту сторону камеры. Коротко, аккуратно стриженные темные волосы, глубоко посаженные темные глаза, поза, демонстрирующая единственно расслабленность и отсутствие агрессивности…

То, что все это тщательно просчитанная ложь, я понял практически с первого взгляда. За его невозмутимыми, почти благостными чертами скрывалась жестокость. Когда Мёрфи подошла к нему, он вышел из лифта и нахмурился, увидев дым. Взгляд его метнулся к ней, потом — почти сразу же — скользнул по коридору. Поблизости, у выхода из ближнего зала, стояли еще несколько человек.

Он покосился на них и снова повернулся к Мёрфи, скривив губы в легкой, вежливой улыбке.

— На технику в последнее время полагаться совсем нельзя, — заметил он, скользнув взглядом и по мне — должно быть, как по детали интерьера. Голос у него оказался неожиданно звучный. — Вам помочь в чем-нибудь, капитан?

— Лейтенант, — спокойно поправила она. — Меня зовут Кэррин Мёрфи. Я работаю в…

— В отделе специальных расследований, — договорил Крейн. — Я знаю.

В голове у меня затрезвонил тревожный набат. Сомневаюсь, чтобы Крейн заметил это, но Мёрфи чуть изменила позу, словно готовясь к бою.

— Разве мы знакомы, мистер Крейн?

— В некотором роде. Я видел старую видеозапись, на которой вы стреляете в какого-то психа и животное. Весьма впечатляюще, лейтенант. Вы никогда не подумывали о том, чтобы сняться в кино?

Она покачала головой.

— Мне говорили, это вредно для здоровья. У меня и без того хватает проблем. Вы не уделите мне несколько минут, мистер Крейн?

Он улыбнулся ей; не сомневаюсь, сам он считал эту улыбку мальчишеской и обаятельной. Вот хорек…

— Полагаю, это зависит от того, как вы намерены их использовать.

Мёрфи внимательно всмотрелась в его лицо.

— У меня есть несколько вопросов касательно вчерашнего инцидента, и я надеялась, что вы сможете помочь мне с ними.

— Совершенно не представляю, чем могу помочь вам, — отозвался Крейн. Он покосился на замершие в полуоткрытом состоянии лифтовые двери и вздохнул. Достал из кармана маленький черный мобильник, не глядя, нажал кнопку и приложил его к уху. Потом опустил его и нахмурился.

Ага! Получи-ка, хорек вонючий.

— Я вас надолго не задержу, — сказала Мёрфи. — Вы ведь сами наверняка понимаете, насколько важна для нас тщательность в проведении расследования. Нам бы ужасно не хотелось, чтобы пострадал кто-нибудь еще.

— Уверен, мне не известно ничего такого, что имело бы для вас ценность, лейтенант. — В голосе Крейна послышались нотки нетерпения. — Я находился в этом здании сегодня ночью, когда погас свет, но не выходил из своего номера, тем более не спускался вниз до утра.

— Ясно. Вас кто-нибудь видел в это время?

Крейн негромко усмехнулся:

— Я что, подозреваемый, что мне требуется алиби?

— Как почетный гость-знаменитость вы можете привлечь к себе нездоровый интерес тех, кто отвечает за это нападение, — пояснила Мёрфи, откликнувшись на его деланый смех своей обычной вежливой профессиональной улыбкой. — Упаси Бог, я не выдвигаю никаких обвинений — я всего лишь беспокоюсь за вашу безопасность.

Кто-то резко отворил дверь с лестничной клетки, и в коридор выскочил невысокий человечек в дорогом сером костюме. Странное какое-то было у него лицо, жабье — словно рот ему приделали чужой, размера на три больше. Зато шевелюра — черная, аккуратно подстриженная «под горшок». Выпуклым водянистым глазам, похоже, не хватало больших очков.

— А-а, мистер Крейн, — произнес он. Голос у него оказался гнусавый. — Я принял ваш звонок, но не успел ответить, как вы отключились.

Крейн снова достал свой мобильник и небрежно бросил его незнакомцу.

— Похоже, у него вдруг аккумулятор сел, Люций. И лифт испортился.

Коротышка поймал телефон и хмуро, неодобрительно посмотрел сначала на него, потом на Мёрфи.

— Ясно.

— Лейтенант Мёрфи, позвольте представить вам Люция Глау, моего личного советника и юриста.

Мыш напрягся, когда Глау повернулся к Мёрфи и уже внимательно посмотрел на нее своими лягушачьими глазами. Что-то его заметно насторожило, потому что коротышка-юрист издал неопределенный звук.

— Мой клиент арестован? — спросил он.

— Нет, — ответила Мёрфи. — Разумеется, но…

— Тогда я вынужден настаивать на том, чтобы этот разговор был прекращен, и немедленно, — заявил ей Глау.

Для своего роста держался он чертовски уверенно. Он встал рядом с Крейном, как бы заслоняя его от Мёрфи. Она опустила руки, чуть разведя их в стороны, и я увидел, как скользнул ее взгляд вниз, на пол, и обратно, оценивая дистанцию. Напряжение возросло еще на пару градусов.

— Мы просто говорили, — заверила Мёрфи Глау. Я видел уже такое выражение ее лица, и не раз — как правило, после этого она выхватывала пистолет. — Самым милым и дружелюбным образом.

— Как я уже сообщил и ФБР, и ведущему это дело полицейскому детективу, мой клиент находился в своем номере всю ночь, так что не является свидетелем того, что произошло. Более того, он узнал об этом, только спустившись утром к завтраку. — Голос Глау звучал профессионально ровно; взгляд выпученных лягушачьих глаз оставался совершенно непроницаемым. У меня возникло впечатление, что с этим выражением лица он делает абсолютно все — и ест мороженое, и топит щенков. — Дальнейшие контакты могут быть расценены как покушение на права личности.

— Люций, Люций, — вмешался Крейн, выставив руку между ними. — Право же, вы слишком резко реагируете на самую что ни на есть ерунду. — Он ослепительно улыбнулся Мёрфи, и голос его сделался еще бархатнее. — Прошу нас извинить. Люций работает на меня довольно давно, и ему приходилось иметь дело с нежелательными людьми, пытавшимися занимать мое время. Уверяю вас, я ни в коем случае не расцениваю внимание такой потрясающей женщины как покушение на мои права.

На мгновение взгляд Мёрфи оторвался от Глау, и она изогнула свою золотую бровь.

— Правда?

— Честно, — ответил Крейн: прямо-таки образчик современной галантности. — Люций, несомненно, переживает за мой напряженный график на сегодня, да и мне не хотелось бы разочаровывать поклонников, пришедших на встречу со мной, опоздав к началу выступления. — Говоря, он покосился на Жабеныша. Жабеныш чуть отступил от Мёрфи. Крейн кивнул ему и снова повернулся к ней. — Но, может, вы не будете против, если я угощу вас позже… сегодня вечером, например? В знак извинения?

Мёрфи колебалась, что ей обычно не свойственно.

— Ну… не знаю… — пробормотала она.

Продолжая улыбаться, он протянул ей руку.

— Если у вас еще будут ко мне вопросы, я с удовольствием отвечу на них тогда. Прошу вас, нет, я просто настаиваю — в подтверждение моей искренности. Мне бы ужасно не хотелось, чтобы у вас сложилось обо мне превратное мнение.

Мёрфи чуть настороженно посмотрела на него и подняла руку.