Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет - Ффорде Джаспер - Страница 6

– Да, – ответила я, подхватывая несколько больших картонных коробок, – та самая Четверг Нонетот. А что такое «Хренморковка»?

– Садо- и огородонадзорное управление, – растолковал мне Джон по пути к зданию. – ТИПА-32. Я тут обустраиваю кабинет. В последнее время чересчур много косильщиков развелось. Комитет бдительного надзора за пампасной травой просто с цепи сорвался – некоторым пампасная трава, понятное дело, мозолит глаза, но в ней нет ничего противозаконного.

Мы показали дежурному сержанту удостоверения и поднялись по лестнице на третий этаж.

– Что-то я об этом слышала, – пробормотала я. – А в этом не замешана Ассоциация противников живых изгородей, туи и кипарисов?

– Да вроде нет, – ответил Смит, – но я отслеживаю все связи.

– И сколько народу в вашем отделе?

– Если считать меня – один человек, – усмехнулся Смит. – Думаете, ваш отдел самый малобюджетный во всем ТИПА? Тогда прикиньте: у меня полгода на то, чтобы разобраться с газонокосильщиками, взять под контроль горец японский и найти подходящее множественное число для слова «фейхоа».

Мы прошли по коридору и попали в небольшую комнату, где прежде ютился ТИПА-31, отдел надзора за воспитанием хорошего вкуса. Его распустили месяц назад, когда он выдвинул предложение о законодательном запрещении облицовки искусственным камнем, картинок с изображением плачущих клоунов и ковров с цветочным узором. Предложение провалилось в палате лордов. Я поставила на стол коробки, которые помогла донести, посоветовала остановиться на «фейхоа», пожелала Смиту удачи и удалилась, а он принялся распаковывать свое добро.

Не успела я миновать кабинет ТИПА-14, как услышала у себя за спиной пронзительный вопль:

– Четверг! Четверг, хо-хо! Давай сюда!

Я вздохнула. Корделия Торпеддер быстро настигла меня и горячо обняла.

– Шоу Выпендрайзера – просто жуть какая-то, – сказала я ей. – Ты обещала, что не будет никакой цензуры! А в итоге мне пришлось рассказывать о дронтах, о моей машине и о чем угодно, кроме «Джен Эйр»!

– Ты была просто сногсшибательна! – восторженно затараторила она. – Я договорилась еще о нескольких интервью на послезавтра!

– Больше никаких интервью, Корделия.

Она разом сникла.

– Не понимаю.

– Какое слово во фразе «Больше никаких интервью» тебе непонятно?

– Не надо так, Четверг, – ответила она, широко улыбаясь. – У тебя отличный пиар, поверь мне, а организации, стараниями которой люди то и дело получают травмы, сходят с ума, седеют раньше времени или, если повезет, просто отправляются на тот свет, необходима каждая кроха положительного пиара!

– Да неужели мы доставляем столько неприятностей? – удивилась я.

Торпеддер скромно потупилась.

– Выходит, я не самый плохой специалист по пиару, – заявила она, затем быстро добавила: – Но если кто-то случайно попадает под перекрестный огонь, нам всем достается по полной программе.

– Возможно, – ответила я, – но факт остается фактом: ты говорила, что шоу Выпендрайзера – последнее.

– А! Но ведь я еще говорила, что шоу Выпендрайзера пойдет без цензуры. Так ведь? – с милой улыбочкой заметила Корделия, демонстрируя убийственную способность находить лишенные всякой логики аргументы.

– Как ни крути, Корделия, ответ прежний – нет.

С отстраненным любопытством я наблюдала за тем, как Торпеддер несет какую-то стандартную околесицу, подпрыгивая на месте, корча умильные рожицы, ломая руки, надувая щеки и возводя очи горе.

– Хорошо, – вздохнула я, – слушаю. Чего ты от меня хочешь?

– Понимаешь, мы устроили викторину! – возбужденно выпалила Корделия.

– Да неужели? – с подозрением спросила я, гадая, что может быть тупее «Выиграй мамонта», как на прошлой неделе. – И что за викторина?

– Йу, мы решили, неплохо будет, если ты встретишься с несколькими простыми гражданами, победителями викторины, персонально с ними побеседуешь…

– Мы решили? Послушай, Корделия…

– Дилли! Зови меня Дилли, Четверг, мы ведь друзья!

Она поняла мое красноречивое молчание и добавила:

– Ну, тогда Корде. Или Делия. Как насчет Торпедди? В школе меня обычно называли Торпедди-Пли. Можно мне называть тебя Чет?

– Корделия! – рявкнула я прежде, чем она окончательно разбилась в лепешку. – Меня этим не проймешь! Ты сказала, что интервью с Выпендрайзером последнее, и точка.

Я уже повернулась, чтоб уйти, но, когда бог наделял настырностью, Корделия Торпеддер явно стояла в очереди первой.

– Четверг, своим поведением ты оскорбляешь лично меня! Ну просто… нож в сердце!

Она судорожно попыталась нащупать у себя сердце, пригвоздив меня страдальческим взглядом. Этому взгляду она, похоже, научилась у спаниеля.

– Они ждут прямо здесь, сейчас, в столовой! Это же минутное дело, ну, десятиминутное в худшем случае! Пожалуйста-пожалуйста-ну-пожа-луйста! Я пригласила только десяток журналистов и команду телевизионщиков из редакции новостей – там почти пусто будет!

Я посмотрела на часы.

– Десять минут…

(– Четверг Нонетот!)(От создателя fb2-документа: Далее по тексту, где будет встречаться диалоги в скобках, нужно учитывать, что в книге они были оформлены в виде комментариев.)

– К-кто? Кто это?

– Кто – «кто»?

– Меня кто-то позвал. Ты не слышала?

– Нет… – удивленно ответила Корделия.

Я ощупала уши и огляделась по сторонам. Кроме нас с Корделией, в коридоре не было никого. Но я совершенно отчетливо слышала мужской голос и откровенно растерялась.

(– Мисс Нонетот? Проверка связи. Раз, два, три.)

– Вот, опять!

– Что опять?

– Да голос! Говорит прямо у меня в голове!

Я показала на висок. Корделия попятилась, испуганно глядя на меня.

– С тобой все в порядке, Четверг? Может, вызвать врача?

– Нет. Нет, все в порядке. Я просто… м-м… я просто не вынула микрофон из уха. Это, наверное, мой напарник, там было что-то вроде двенадцать-четырнадцать или десять-тридцать, в общем, какая-то цифирь… Позовешь своих победителей в другой раз. Пока!

Я бросилась по коридору к отделу литтективов. Да, конечно, микрофона у меня в ухе не было, но я не хотела, чтобы Торпеддер всюду болтала, будто я слышу голоса.

(– Если вы заняты, мисс Нонетот, мы можем поговорить позже.).

Я остановилась и огляделась по сторонам. Коридор был пуст.

– Я вас слышу, – сказала я, – но где вы?

(– Меня зовут Ньюхен. Острей Ньюхен. А кто эта необыкновенно привлекательная дама в обтягивающих розовых…)

– Это Торпеддер. Работает в пиар-отделе ТИПА.

(– Да? А она замужем?)

– Это что такое? ТИПА-служба знакомств? Что происходит?

(– Простите. Надо было сразу представиться. Я адвокат, веду ваше дело.)

– Какое такое дело? Я ничего не сделала!

(– Конечно нет! Вот вам вкратце наша стратегия защиты: вы абсолютно невиновны. Если мы сумеем убедить в этом судью, то, возможно, добьемся отсрочки рассмотрения дела.)

Я разозлилась по-настоящему. Как человеку, всю жизнь посвятившему защите закона и порядка, обвинение в чем бы то ни было – особенно в том, о чем я и понятия не имела, – казалось мне вопиющей несправедливостью.

– Ради бога, Ньюхен, в чем меня обвиняют?

– Нонетот, с вами все в порядке?

Это был командир Брэкстон Пшикс. Он только что вывернул из-за угла и с любопытством смотрел на меня.

– Да-да, сэр, – быстро придумывая объяснение, ответила я. – ТИПА-напрягометрист рекомендовал мне выплескивать любое напряжение, связанное с пережитым. Вот послушайте: «Отстань от меня, Аид, отстань!» Видите? Мне уже полегчало.

– О! – недоверчиво сказал Пшикс. – Ну, полагаю, духознатцам виднее. Интервью этого парня, Выпендрайзера, просто конфетка, правда?

По счастью, он не дал мне времени ответить и тут же продолжил:

– Слушайте, Нонетот, вы подписали фотографию для моего крестника Макса?

– Уже на вашем столе, сэр.

– Да? Очень приятно. Что еще… А, да. Эта девица из пиар-отдела…

– Мисс Торпеддер?