Секреты Лос-Анджелеса - Эллрой Джеймс - Страница 42

– П-пирс Пэтчетт. У него вроде какой-то легальный б-бизнес. Вот он в-всем и заправляет.

– Описание, номер телефона, адрес.

– Лет п-пятьдссят с чем-то. Живет вроде в Брентвуде. Т-телефона не знаю – он мне п-платит почтовыми переводами.

– Что еще знаешь? Давай-давай, не жмись.

– Ну он… это… п-поставляет девок, к-которые к-ко-сят под к-кинозвезд. Богатый. Я сам-то его видел в-все го один раз.

– Кто тебя с ним свел?

– Один п-парень, Честер. На «Берегу Мускулов» познакомились [33].

– Как фамилия Честера?

– Н-не знаю.

– Кто еще работает на Пэтчетта?

– Н-не знаю.

– Что предлагает клиентам «Флер-де-Лис»?

– Все, что п-пожелаете.

– Рекламные слоганы меня не интересуют. Конкретнее.

Страх у Хинтона понемногу проходит, на смену ему подступает гнев.

– Д-да все, что угодно! Д-девки, п-парни, выпивка, наркота, журналы с к-картинками, ошейники, хлысты всякие…

– Хорошо, ясно. Кто еще занимается доставкой?

– Т-только мы с Честером. Он работает днем, а я по вечерам. Но я Честера закладывать н-не…

– Где живет Честер?

– Н-не знаю!

– Хорошо-хорошо, верю. Услугами «Флер-де-Лис» пользуются богатые и знаменитые, верно?

– Т-точно.

Пластинки у него в багажнике.

– Спейд Кули – ваш клиент?

– Н-нет, это мне его басист подарил, Берт Перкинс. Мы с ним… ну, т-типа знакомы.

– Ясно, клиент. Имена других клиентов. Колись.

Мощные ручищи Хинтона судорожно сжимают столб. Джек понимает: великан готов сорваться с цепи – и тогда даже револьвер его не спасет.

– Ты сегодня работаешь?

– Д-да.

– Адрес, откуда забираешь товар?

– Н-не надо… п-пожалуйста!

Джек быстро обыскивает его карманы: бумажник, мелочь, какая-то мазь для качков, чтоб тело блестело, ключ. Поднимает ключ, показывает Хинтону. Тот неожиданно бьется головой о столб – бам-бам. Кровь на столбе.

– Адрес, быстро. И я уйду.

Бам-бам – кровь на лбу амбала.

– Черамойя, п-пятьдесят два шестьдесят один б-бэ.

Джек швыряет бумажник, мелочь и мазь на землю.

– Сегодня ты там не появишься. Позвонишь своему инспектору, передашь, что ты мне помог, но теперь тебе надо на какое-то время убраться из города. Формально пусть возьмут тебя за нарушение режима условно-досрочного освобождения. По этому делу ты чист. Когда дойдет дело до Пэтчетта. я дам ему понять, что продал его кто-то из натурщиков. И учти: попытаешься вынести товар – остаток жизни проведешь в Чино.

– Н-но в-вы же обещали…

Джек прыгает в машину, жмет на газ. Хинтон лупит пудовыми кулачищами по столбу.

Пирс Пэтчетт, лет пятьдесят с чем-то, «вроде у него какой-то легальный бизнес».

Из автомата Джек звонит в архив и в дорожную полицию. Имя: Пирс Морхаус Пэтчегг. Дата рождения: 30/6/1902; место рождения: Гросс-Пойнт, Мичиган. Приводов в полицию не имеет. Адрес: 1184, Гретна-Грин, Брентвуд. С 1931 года – три штрафа за мелкие нарушения правил дорожного движения.

Негусто. Теперь попробуем разговорить Сида Хадженса – он явно что-то знает, но помалкивает. У Сида занято. Джек звонит Морти Бендишу в «Миррор».

– Отдел городской жизни, Бендиш.

– Морти, это Джек Винсеннс.

– О, Победитель с Большой Буквы! Джек, когда же вернешься в команду борцов с наркотой? Мои читатели по тебе соскучились!

Морти не терпится получить что-нибудь жареное.

– Как только наш чистоплюй Миллард сподобится меня отпустить. А это случится, если я раскрою для него какое-нибудь интересное дельце. И ты мне можешь в этом помочь.

– Продолжай. Я весь внимание.

– Пирс Пэтчетг. Тебе это имя о чем-нибудь говорит?

Бендиш присвистнул.

– И что у тебя на него?

– Пока не могу сказать. Но, если все подтвердится, тебя ждет эксклюзив.

– Раньше, чем Сида?

– Именно. А теперь я весь внимание.

Морти снова присвистывает.

– У меня о нем информации немного – но кое-что интересное найдется. Пэтчетт – мужчина видный, настоящий красавец. Лет пятидесяти, но выглядит, как будто ему нет и сорока. Приехал в Лос-Анджелес лет тридцать пять назад. Специалист по дзюдо или джиу-джитсу – что-то в этом роде. По образованию вроде как химик, как будто занимался фармацевтикой. Стоит кучу баксов. Говорят, держит ссудную кассу – одалживает деньги бизнесменам под тридцать процентов и залог доли в деле. Еще я точно знаю, что он голливудский завсегдатай, со многими в Индустрии на короткой ноге, сам профинансировал несколько фильмов. Любопытно, а? А теперь слушай дальше: ходят слухи, что он нюхает порошок и время от времени отдыхает в клинике у Терри Лакса. Правда или нет, не знаю. Но, судя по всему, этот Пэтчетт – из тех ключевых фигур, которые стараются держаться в тени.

Терри Лакс – пластический хирург, работающий с кинозвездами. Говорят, в лечебнице у него происходит много интересного: подпольные аборты, тайный вывод из запоя, снятие героиновой ломки… с помощью героина. Впрочем, Терри бесплатно пользует лос-анджелесских политиканов, так что копы к нему в клинику и не заглядывают.

– Морти, это все, что у тебя есть?

– А тебе мало? Что ж, чего не знаю я, наверняка знает Сид. Позвони ему, только помни: эксклюзив ты обещал мне.

Джек вешает трубку и набирает номер Сида Хадженса.

– «Строго секретно», конфиденциально, без протокола…

– Это Винсеннс.

– Джеки! Что, хочешь рассказать старику Сидстеру. кто перестрелял посетителей в «Ночной сове»?

– Пока нет, но держу ухо востро.

– Тогда, может, что-нибудь про наркоту? Давно хочу написать большую обзорную статью о наркоманах – черные джазовые музыканты, кинозвезды… еще постараюсь связать это дело с коммунистами – сам понимаешь, после дела Розенбергов публика от одного слова «коммуняка» пятком писает. Как думаешь, интересно выйдет?

– Звучит многообещающе. Сид, ты слышал о человеке по имени Пирс Пэтчетт?

Молчание – на несколько секунд дольше, чем нужно, а потом – слишком уж бодро и энергично, слишком по-сидовски:

– Джеки, все, что я о нем знаю, – что этот парень очень богат. Он из тех, кого я называю бесцветными: не красный, не голубой, даже не связан ни с кем из персонажей, способных обеспечить хороший смачный скандальчик. А от кого ты о нем услышал?

Врет. Джек нутром чувствовал: врет.

– От распространителя порнушки.

В трубке – треск помех и тяжелое дыхание.

– Джек, порнухой интересуются недоделки, которым не дают живые бабы. Оставь ты эти дела. А когда что-нибудь нарисуется, связанное с твоей работой, звони.

Щелчок и короткие гудки. Вам! Словно захлопнулась дверь, навсегда отрезавшая Джека от мира. Не подобрать отмычку, не вышибить плечом. И на двери этой – огненными буквами – «МАЛИБУ РАНДЕВУ».

В Отделе нравов пусто, только в гардеробной переговариваются Расс Миллард и Тад Грин. Джек проверяет Доску объявлений – никаких новостей. Из гардеробной до него доносятся голоса: разумеется, речь идет о «Ночной сове».

– Расс, я знаю, ты хочешь заняться этим делом. Но Паркер хочет, чтобы им занимался Дадли.

– Шеф, Дадли чересчур самоуверен. Рано он успокоился на этих неграх. Ты сам понимаешь, что рано.

– Ты, капитан, называешь меня «шефом», когда тебе что-то от меня надо.

Миллард смеется.

– Тад, саперы нашли в Гриффит-парке стреляные гильзы. А недавно я слышал, что ребята из 77-го обнаружили сумочки и бумажники. Это правда?

– Да, час назад, в канализации. Все в запекшейся крови, отпечатки пальцев стерты. Экспертиза определила, что кровь на вещдоках соответствует группе крови жертв. Это цветные, Расс. Точно.

– Может, и цветные. Но не те, что у нас сидят. Подумай сам: похищают девушку, насилуют, продают друзьям, а после этого тащатся через весь город в Голливуд и устраивают стрельбу в «Ночной сове». При том что двое из них нажрались барбитуратов. Как ты себе это представляешь?