Домострой - Сильвестр - Страница 30

А людей у себя держи дворовых хороших, чтобы знали ремесла, и кто какого достоин, такому ремеслу учи. И не был бы вор, ни бражник, ни игрок, ни грабитель, ни разбойник, ни блудник, никакому обману не потворщик. Всякий человек у хорошего хозяина, прежде всего, был бы научен страху божию, а также и всем добродетелям, вежеству, смирению, доброй заботе и домашней работе. Не крал бы, не лгал, ко всем добродетелям относился бы со смирением и в поучении господина своего, по заповеди апостола Павла, который писал к Тимофею: «Рабы, под игом находящиеся, должны почитать господ своих достойными всякой чести, дабы не было хулы на имя божье и учение. Те же, которые имеют господами верующих, не должны обращаться с ними небрежно, ибо братья они; и тем более должны служить им, что верные они и возлюбленные и благодетельствуют им». Этому, господине, и сам следуй, и от слуг своих требуй такими быть – и наказанием и страхом великим. И опять тот же апостол к Титу писал, что должны рабы «своим господам повиноваться, угождать им во всем, не прекословить, не красть, но оказывать всю добрую верность, дабы они во всем были украшением учению Спасителя нашего Бога».

И сыт бы он был, одет пожалованием твоим или своим ремеслом. А чем ты его пожалуешь: платьем ли или лошадью и какою скотинкою, или пашенкой, или торговлей какою по его прибытку, или сам что приобретет своими трудами, тем бы доволен был и впредь бы старался. А лучшее платье, верхнее и нижнее, и рубашку, и сапоги носил бы по праздникам и при добрых людях, да в хорошую погоду, а всегда бы было оно у него не измято, не загрязнено и не облито, и от всякой порухи сохранено. А какой у тебя человек за тем не следит, и в твоем подарке неладно ходит, и хранить не умеет, так ты б своему приказчику повелел у таких нерадивых людей одежду снимать, какая получше, да при себе сберегать, и на время давать им, и снова сняв, у себя же хранить.

Всем дворовым людям своим наказывай чаще, чтобы работали в старой одежде, или и в новой, но для работы выданной. А в праздники или при добрых людях, когда у тебя случаются, или тебе самому куда выйти, была бы на людях твоих одежда хорошая, и берегли бы ее от грязи и от дождя, и от всякой прорухи. А воротясь и сняв платьице, высушить да вытряхнуть и вытереть и уложить хорошенько, куда положено, – так и тебе мило, и от людей честь, и слугам твоим полезна такая забота об одежде, да и она всегда как новая. А люди бы у тебя пребывали в уважении и в страхе, и всегда под присмотром, меж собою бы не воровали, на чужое никогда не льстились ни в каком виде, а твое бы хранили все заодно. А тебе бы не лгали, не клеветали ни на кого ни в чем, да и ты бы им в том не потакал, и расследовал прямо с глазу на глаз; дурному не попускай, но милосердно наказывай, иначе и прочие станут дерзать на злое; доброго же пожалуй – и все добру поревнуют, каждый жалованье твое захочет выслужить правдой и верной службой, а твоим приказом и доброй наукой век проживет в добре, без твоей опалы и душу спасет. И господину услужит, и Богу угодит.

Но тверже всего тебе самому, господину, указывать людям своим, кому надлежит в церковь божью ходить всегда, или по праздникам только, или в доме молебны слушать или наедине молиться, чистоту телесную хранить от всякого блуда и пьянства, коварства и чревоугодия, от неурочных питья и еды, от обжорства и пьянства воздерживаться, да иметь бы им вместе с женами общих духовных отцов, к кому на исповедь ходят. Холостых же парней и девок, вошедших в возраст, жени, ибо, согласно апостолу: «честен брак и ложе нескверно, прелюбодеев же судит Бог». Какие же из холостых блуд творят твоим небрежением или тайком от тебя, тебе о том распытать с пристрастием, чтобы никогда у тебя таковых не бывало дел. Если же нерадив ты в этом: слуг держишь, а заботы о душах их не имеешь, и только поручаешь им дела, так или иначе служить тебе, еду и одежду и всякую службу справлять, – тебе самому за души их отвечать в день божьего суда, согласно слову апостола, сказавшего в послании своем: «Не брашен ради, не пития разоряй дела божьи». И вот что такое «дела божьи»: презирать плотское, заботиться о душе, сущности бессмертной. Как сказал апостол: «Имея пропитание и одежду, будем довольны тем».

Женатые же слуги со своими женами законно бы жили по наказу духовного отца, на стороне от жен своих не блудили, а жены – от мужей. И по твоему наказу, и отца духовного поучению, так же и они учили бы жен своих страху божию, вежеству и смирению, чтобы слушались госпожи, повиновались во всем ей, трудами своими да ремеслом заслуживали награду, а не крали бы и не врали, не бражничали и не блудили, и не слушали баб, какие ко греху склоняют молоденьких женщин – то есть тех, которые сводят их с чужими мужчинами, да сверх того учат их красть и блудить и прочим порокам. Слышал о многих я женках и девках, бабами сводницами подстрекаемых, которые, хозяина обокрав и хозяйку, со многим добром убегают с чужими мужиками; когда мужик заберет у нее все, с чем сбежала, ее убьет или в воду бросит: себя погубит, а добро твое пропадет. Если же не веришь ты рассказам об этих бабах, вот что скажу. Если вдруг в твой дом придет незнакомый мужик […] или так: женка или девка пойдут по воду или белье полоскать и станут говорить с мужиком там – то будь он даже и знакомый мужик – стыдно с ним и переглядываться: ведь говорит с мужиком, а не с мужем своим. А бабе, той всегда найдется минутка о всяком деле с девками перемолвиться. Прикинется она торговкой и придя станет расспрашивать их, нужно ли вам то или это, иль госпоже вашей? И девки у нее порасспросят, есть ли то-то – и ответит она: «есть». А они ей: «Дай нам, мы госпоже покажем». Станет она отнекиваться: дала, мол, той или этой женщине доброй, того да этого, да такого почтенного человека по имени еще назовет, а сама-то врет! «Я, де, пойду к ней, у нее возьму и вам принесу». И девки запричитают ей: «Принеси нам еще до обеда или к вечерне». Баба же проворчит: «У-у, потаскунки, знаю я, как к вам идти – все вы хозяина боитесь!» И уйдет от них, и не приходит к ним день или два, а через день-другой уже не во двор к ним идет, а подстерегает у речки, когда отправятся те по воду или белье стирать. И пройдет эта баба как бы мимо, а они заметят ее и покличут, и скажут ей: «Эй, почему у нас не была, не принесла того, что принести хотела?» И удивится этому баба, да еще и очень, и молвит: «Ох, и вчера, да и третьеводни была я у той-де да у этой жены доброй (и имя мужа ее назовет), а у них был пир, так она, моя кормилица, не отпустила меня, и ночевала я у нее, с ее служками, вот оттого и не смогла прийти; да меня ведь многие жены добрые жалуют». Они и скажут ей: «Принеси ж нам» – да еще и с просьбой нижайшей.