Каникулы оборотней - Черная Галина - Страница 15

— Эй вы, болваны еловые! Я тоже спать хочу, но в отличие от вас понимаю, что сейчас не время и не место! — в который раз безрезультатно взывала я, но они меня не слышали, досматривая уже десятый сон на двоих.

Меж тем перепалка Пака и Белой Форели, оказавшейся весьма склочной девицей, достигла своего апогея. Когда глава всех фейри назвал ее селедкой в рассоле, что, видимо, было страшнейшим оскорблением, Форель, не выдержав такого сравнения, дала знак действовать своим рогатым бугаям-охранникам. Пак весьма изящным движением отступил в сторонку, освобождая проход скучающим гостям. Присутствующие привычно разделились на две команды, и завязалась потасовка! Ребята из незримого мира ловко чистили друг другу морды — в ход пошли не только когтистые лапы, но и табуретки, скамейки, занавески, кое-какая посуда потяжелее и кое-какие гости помельче.

Меня еще больше потянуло в сон. Увы, однообразная и не содержащая никакого смысла потасовка ничего, кроме сна, навеять и не может. Но для завсегдатаев вечеринки драка являлась традиционным и незыблемым элементом праздничной атмосферы. Общими стараниями половина присутствующих минут через десять уже валялась вперемешку. Среди кучи тел я увидела мирно отдыхающего краснотреуголкина с огромным фонарем под глазом.

Как оказалось, это действительно был лепрехун, но с большими отклонениями в голове, вообразивший себя едва ли не самим Сатаной. Для чего и запасся несколькими бочонками «Килкенни», решив, что это и есть чудодейственный магический напиток, с помощью которого можно подчинить своей воле кого угодно. На деле он сам весьма пристрастился к этому напитку (для его хрупкого тела он играл роль крепчайшего ирландского виски!) и впал от него в полную зависимость. Почему и расстроился так, когда мы почти ничего не оставили ему от целого бочонка любимого пива… Хотя именно так поступали с ним почти все «подпавшие под его чары» путники. А Профессор еще врал о каком-то иммунитете к местной магии…

В общем, устав на них всех любоваться, устроившись поудобней на полу, используя в качестве подушки живот Алекса, а в качестве пуфика для ног — кота, я незаметно задремала…

— Горе! О горе мне! Проклятые ведьмы утащили весь мой торф! Что я буду делать нынешней зимой? Околею от холода, несчастный я старик!

Громоподобный рев причитаний мог разбудить и великана, к коим я себя не отношу, кота — тем более, об Алексе еще можно поразмыслить, но и он проснулся, не выдержав истошных воплей старого Патрика.

Оказалось, что мы спали у самого порога его дома. На том самом месте, где еще вчера высилась целая гора торфа. Долгогорящая плата ушлому дедушке от его благодарных соседей за «магические» обряды исчезла…

— Проснулись наконец! Я взываю к небесам все утро! Небось хорошо вчера погуляли?! — с нескрываемой завистью в голосе начал старик. Его самого Пак давно не приглашал на свои вечеринки — исключительно из заботы о здоровье престарелого друга!

— Об этом мне мало что известно, потому что кроме смутных воспоминаний ничего не имею, — расстроенно констатировал себе под нос кот и уставился на меня с надеждой, что я осветлю темные пятна его памяти.

Я, естественно, даже не собиралась.

— Ну а будить-то зачем?

— Вы — агенты? Мы с вами одной Базе служим? Помогать товарищу, попавшему в беду, есть священная обязанность любого…

— И что вы от нас хотите? Чтобы мы помогли вам вернуть ваш торф? — хмуро поинтересовался командор, умываясь водой из бочки, стоявшей во дворе.

— Конечно! Неужели вы откажете в помощи немощному старику, — с притворным энтузиазмом занудил Патрик, тут же приняв прежний тон, — заслуженному агенту, героическому борцу, почетному пенсионеру… Это же ваш наипервейший долг, дети мои!

— Наш наипервейший долг, дедушка, избавить округу от страшного Ворона, — резонно поправила я. — Вы, кажется, вначале тоже что-то говорили насчет: «Я не могу быть в стороне, когда Ирландия в опасности!»

— Кхе, кхе, — смущенно закашлялся он. — Ну, мы еще вернемся к этой теме… Заходите-ка в дом, завтрак на столе. Я уж думал, что вы не вернетесь, а потому с легкой душой приступил к уничтожению ваших дорожных припасов.

В это утро мы позавтракали тем, что осталось от наших сухих пайков — старик хорошо потрудился, даром что хилый на вид. Хорошо, что он не мой дедушка, еды на его прокорм не напасешься, а в дом престарелых с таким аппетитом не возьмут… Кот почти ничего не ел, мучаясь похмельным синдромом. Мы с Алексом чувствовали себя получше, поэтому, не смущаясь, съели и кошачью долю. Профессор, глядя на нас, буквально слезами обливался, глубоко укоренившийся инстинкт обжорства был выше его сил…

— Поскольку продукты закончились, дело нужно непременно закрывать сегодня, — заключил к концу трапезы Алекс. — Я-то выдержу без еды двое-трое суток, но мучить тебя и агента 013 не имею права. Помнится, во Вьетнаме…

— Конечно, конечно, мы все хорошо помним те жестокие годы, — притворно вздохнув, поддержала я. — Злые вьетконговцы, тухлая вода, малярия, дизентерия, авитаминоз и цинга! У тебя еще зубы выпадали…

— Хватит паясничать, — обиделся Алекс. — Мы потеряли компас и заблудились в джунглях. В общем-то я легко отделался, а вот агента 013 потом откачивали…

— Неужели он протянул три часа без еды?! Не может быть, это же подвиг!

Кот смерил меня угрюмым взглядом, его усы гневно топорщились, и в воздухе запахло скандальчиком. Хвала небесам, врожденная интеллигентность, как всегда, одержала верх. Профессор сделал дыхательные упражнения и безотлагательно ушел в нирвану, не бросив в мой адрес ни одной возмущенной реплики. У Мурзика всегда есть чему поучиться…

Прошло уже минут двадцать, как мы сидели за пустым столом (я быстренько сунула посуду под стол, дабы не тратить время на мытье) и мучительно размышляли. Нам до зарезу нужен был план действий. Во-первых, как спровадить Ворона за пределы ирландской границы, причем на добровольных началах. Во-вторых, отвязаться от нудного Патрика, а это можно было сделать, только вернув ему топливо на зиму. В-третьих, если как-то по-тихому провернуть первое, то как бы удрать, избежав второго?

Пока еще никто ни до чего не додумался. Судя по напряженной тишине, витающей над столом, наши головы были пусты, как гнезда дроздов осенью. Темный Патрик ушел проверять капканы в лесу: он еще занимался торговлей пушниной. Правда, сейчас был не сезон, но это, как вы понимаете, деятельного старика не останавливало.

— А что, если… нет, это не подойдет, — отказался еще от одной недовысказанной идеи кот. — Хотя, может быть… нет! Минуточку, минуточку, а если… о нет! Тьфу, тогда я не знаю!

— Думай! Кто у нас профессорская голова с ушками?! — наградила я очередным советом кота.

— Есть мысль! — задумчиво определился командор.

— Ну наконец-то, давай выкладывай, — деловито скомандовала я.

Хорошо, что Алекс уже привык к моему менторскому тону и не обижался.

— Значит, так, ребята. В первую очередь нужно определить слабое место у нашего объекта и тогда ударить утроенными усилиями.

— Ближе к телу! — посоветовала я, взяв на себя добровольную роль председателя собрания.

— Мне кажется, это тоска по родной Грузии! По всему тому, что может напомнить о заснеженных горах, кахетинских винах, стихи Галактиона Табидзе, песню о бедной Сулико, или что он там любил больше всего? В общем, располагаемся где-нибудь в чистом поле, ставим мангал, жарим шашлыки из баранины, короче устраиваем тут маленькую Грузию! Помяните мое слово — он не удержится от соблазна. Ведь шашлык из крольчатины, которым он перебивается, по его же словам, лишь жалкий суррогат оригинала — то есть настоящего кавказского шашлыка из молодого барашка.

— Не пойдет, — категорично отмел идею кот. — Ворон отлично нас знает и не прилетит.

— А мы переоденемся!

— В грузинов?!

— Не обязательно, можно переодеться в ведьм, — внесла свою лепту я. — Имеют право три старушки устроить себе пикник на обочине? А костюмы «одолжить» у тех самых, что свистнули дедушкин торф. Убьем двух зайцев сразу! Патрик наверняка должен знать, где они живут. Так и так с этим делом придется разобраться, иначе он нас загрызет, что мы не помогли «немощному старику».