Чемодан чепухи - Петрушевская Людмила Стефановна - Страница 10

Курица тогда выплюнула воротник червячка и сказала:

– Какие вы все непонятливые!

Грузовик с врачом улыбнулись.

А червячок уже сидел дома и пришивал к воротнику пуговицу.

Молодой Осел

Жил-был молодой Осел, у которого была маленькая неприятность, т. е. четыре уха.

Он слышал каждый звук за несколько километров.

И если, скажем, в соседней деревне кто-то чихал у себя в хлеву, Осел вопил как зарезанный:

– Зачем вы так громко стреляете из пушек?!

И в конце концов все начали смеяться над ним. Действительно, кто это будет ни с того ни с сего орать среди полной тишины, скажем:

– Положите трубку, у вас бибикает!

Или:

– Закрутите, пожалуйста, кран, вода льется!

И все это неизвестно кому.

Приходили даже специально из других поселков дразнить молодого Осла: стучали по его крыше, возили камушком по стеклу и т. д.

Осел очень мучился, дико кричал и в результате решил бежать в город.

Он надел шляпу, чтобы спрятать свои четыре уха, да еще и заложил их вязаными шерстяными носками, перестал слышать вообще и отправился: пошел по полю, миновал лес, перебрался через речку и вступил в город.

Город этот был необычайный: в нем жили одни животные.

На молодого Осла все пялились, особенно на его шляпу.

И молодая корова по имени Белка так сказала Ослу:

– Что вы делаете сегодня вечером? Приходите ко мне на день рождения.

Осел почесал под шляпой, а на самом деле он отслонил один носок от уха и попросил хозяйку повторить, что было сказано.

Она, удивленная, повторила.

У Осла в запасе была всего одна горбушка хлеба, и он с удовольствием согласился.

Вечером оказалось, что у Белки стол ломится от яств.

Там были эмалированные блюда свежего сена. Там стояло три ведра помоев и целый поддон сухих корочек.

Молодой Осел долго пировал у Белки. Хозяйка ему сказала в заключение:

– Не могли бы вы оказать мне любезность и пожить у нас некоторое время? Хлев имеем двухэтажный, как видите.

Осел опять почесал под шляпой (вы поняли, почему), и согласился – все равно ему некуда было податься.

Он занял сеновал и то жевал сено, то валялся на нем: полный кайф!

Вскоре к нему на сеновал повалил разный народ: коровы, лошади, овцы, верблюды и даже один крокодил дядя Коля.

Все они приходили посмотреть на диковинную шляпу молодого Осла и на его удивительное поведение: прежде чем ответить, он слегка приподнимал шляпу и, почесываясь, думал, а потом просил повторить вопрос.

Всех это просто поражало: такой молодой и такой солидный!

Никогда не ответит с места в карьер, всегда подумает!

Даже когда его спрашивали «как зовут», он и то сначала чесал под шляпой.

Его даже захотели сделать мэром.

Однако после таких посещений Ослу приходилось основательно убирать сеновал, орудуя вилами, так как народ приходил к нему невыдержанный, оставлял после себя так называемых «сироток», как это называла Белка.

– Опять сироток наклали, – говорила она, навещая молодого Осла.

Но сама Белка тоже не стеснялась.

Молодой Осел затосковал.

В деревне у них такого не случалось. В деревне все жили чисто.

Вскоре корова Белка заглянула к нему и сказала напрямик:

– На самом деле всех очень волнует, почему вы никогда не снимаете шляпу. Они говорят, что там у вас, под шляпой, пульт управления и что вы искусственный осел, осел-робот. Когда вы ходите в гости, вы никогда не оставляете сироток у себя под ногами. Вы не болтаете, как все, не кричите, вы всегда говорите не сразу, а после проверки под шляпой. Что вы на это скажете?

Осел полез под шляпу и попросил повторить сказанное.

Корова Белка воскликнула:

– Вот видите, народ прав! Снимите-ка вашу эту шляпу! Вы искусственный интеллект!

Пришлось Ослу скинуть шляпу, и его четыре уха развернулись как куст лопуха.

Причем они стояли твердо, так как в каждом был заложен шерстяной носок.

– Как красиво! – воскликнула Белка. – Вы с какой планеты?

А поскольку один носок Осел вынул, чтобы слышать, его от крика коровы просто передернуло.

Он надел шляпу и сказал, что отбывает на родину.

Тут же местные жители притащили ему телегу подарков, где было все – и сено, и тыквенные корки, и хлебные огрызки, а надо всем этим возвышалось любимое местное лакомство – кипа газет.

Осел впрягся в телегу и поволок ее в родную деревню, а местным сказал, чтобы не провожали.

Они послушались и остались на месте, ожидая грохота и глядя в небеса, по которым должен был промчаться молодой Осел с телегой в направлении родной планеты.

Там мы их и оставим, они, видимо, ждут до сих пор, а вот в собственной деревне молодого Осла встретили тепло и сказали:

– Без тебя здесь установилась такая тишина! Никто не кричит, не стучит о железо, не царапает по стеклу! Мы поняли, какое это благо, тишина, и теперь назначаем тебя главным хранителем покоя. Зарплата ежемесячно какая пожелаешь.

И Осел сел в кабинет управлять тишиной.

Он, правда, не вынимает затычки из ушей, чтобы не штрафовать народ за каждый чих.

Но крупные скандалы он пресекает, особенно штрафует петухов.

А зарплату молодой Осел получает вчерашними газетами. Он сильно пристрастился к газетам за время своей жизни в городе, не может прожить без них и дня.

И даже собирается научиться читать.

Мастер

Один маляр всю свою жизнь честно красил стены, крыши и заборы и стал очень знаменитым и богатым мастером. Он перестал разговаривать с простыми людьми, ни с кем не здоровался, но зато каждое утро ходил со своими красками и кистями во двор к богачу, хозяину города.

Правда, люди рассказывали, что раньше этот маляр был добрым человеком и даже однажды спас паука, который тонул в ведре с краской. Но с тех пор прошло много времени, и маляр сильно изменился, стал суровым, все время молчал и разговаривал только со своей дочерью.

И единственное, за что его люди уважали, – это за то, что он был действительно хороший маляр. Он красил дома в красные, синие и зеленые цвета, а заборы делал в клеточку и в горошек. Крыши у него получались золотые, и весь город из-за этого сверкал и переливался на солнце.

Но все-таки маляра не любили за то, что он каждое утро ходил к толстому богачу. Зачем он ходит – никто не знал, выдумывали всякие причины, а один человек даже сказал, что видел через забор, как маляр красит богача розовой краской. И самый старый старик в городе ответил на это, что, конечно, всякий может рассказывать все что ему в голову взбредет, но никто еще никогда не слыхивал, чтобы человека красили краской – ведь широко известно, что, если человека выкрасить, он задохнется и умрет.

Так что никто не знал правды, а мы с вами узнаем.

Однажды, когда маляр уже собирался уходить из дворца богача, богач сказал ему:

– Постой. Я знаю, ты великий мастер. В нашем ветхом, старом городишке ты навел такую красоту, что все думают, будто это новый прекрасный город. Все стали очень довольны своей жизнью и радуются, что живут в таких красивых домах, хотя дома развалятся при первом же урагане.

Маляр сказал:

– Мое дело красить. Чье-то дело строить дома, чье-то дело разрушать дома, а мое дело – красить. Я честно работаю на своем месте. Если все будут честно работать каждый на своем месте, как это делаю я, то на свете не останется ничего плохого. Но я ведь не буду всех учить: ты работаешь плохо, а ты вообще не работаешь. Это не мое дело. Это дело кого-то другого. Мое дело красить, и я это дело люблю, а на все остальное я не обращаю внимания.

– Тебе все равно, что красить? – спросил богач.

– Все равно, – ответил маляр, – хоть вас, хоть луну, хоть дубовый шкаф. Я любую вещь раскрашу так, что она засияет.

– Послушай, – сказал богач. – Этот город принадлежит мне. Я его купил уже давно.