Самба «Шабаш» - Эрве Жюбер - Страница 58

— Мы пошевелим задницами и проиграем. Баньши вызывает Дьявола, представляет ему Лилит, утверждает, что она ее мать. И что, по-вашему, произойдет?

К чему он клонит? Хочет погрузить ее в еще более глубокую депрессию? «Лилит прыгает в объятия папочки и радостно целует новую мамашу». Роберта не стала делиться с ним своим отвратительным видением. Грегуар теснее прижался к плечу Роберты.

— Мы ее родители. Она наша дочь. Мы ее любим. И нам ее воспитывать. Вот каким я вижу будущее.

Роберта глянула на Ганса-Фридриха, свернувшегося клубком у ее ног. Еж установил контакт с Мишель, которая сопровождала Лилит на сеанс волшебного фонаря, и постарался успокоить колдунью — ее приемная дочка чувствовала себя хорошо. И все ее внимание было поглощено историей, которую рассказывал Роберт Луи Стивенсон. В оранжерее царило умиротворение.

— Да, мы будем ее воспитывать, — согласилась колдунья,

Проворные крабы-отшельники заполонили лужайку, исполняя странный танец. В небе плавала пена, цеплялась за верхушки деревьев и за высокие травы, На ботинок Роберты упало одно из хлопьев. Она коснулась пены пальцем и бесстрашно попробовала ее.

— Соленая,

— Циклон несет пену с лагуны,

— Думаете, что это частички дрим стрима?

Он тоже попробовал. Лицо его осветилось.

— У меня есть идея. Если Баньши покорит мир, а нам придется скрыться, мы откроем маленькую торговлю мороженым на островке неподалеку. Я уже вижу наш кабачок. «У Грегуара и Роберты. Лучшее мороженое с добавкой дрим стрим с Тонга!»

— Идиот!

Профессор истории обиделся.

— Я говорил серьезно.

Вылез из-под пончо, уложил его на плечи колдуньи, взял чашки и сахарницу.

— Пойду посмотрю, что делает Луи Ренар.

Пират не поверил своим ушам, когда услышал, что Эрнст Пишенетт отбыл в Александрию Последнюю. После возвращения путешественников он готовился присоединиться к журналисту, помешает ему циклон или нет. И собирался это сделать сегодня вечером. Колдунья повторила, что думает об этом дурацком предприятии.

— Поймите, все сокровища наверху. Представьте, что меня до вас нашла другая женщина. Как бы вы среагировали? — представил свой аргумент Роземонд.

— Я бы вычерпала ее сердце кофейной ложечкой, а потом взялась за ваше, любовь моя.

Выражение дикого удовольствия, появившееся на лице подруги, заставило Грегуара содрогнуться, и он поспешил удалиться. А Роберта ощутила внезапный прилив сил. Она уже представила себе, как применить эту пытку к лишенной могущества Кармилле Баньши, и вдруг увидела Мартино, который по лужайке спешил к ней.

Он расталкивал ногами крабов, глупо улыбался, волосы его развевались на ветру. Роберта встала. Закутанная в пончо, она походила на идола индейцев маниту в церемониальных одеяниях. Клеман остановился перед верандой. Его одежда была покрыта тонким слоем белой пыли.

Будь у него рюкзак, он выглядел бы настоящим бродягой. Но Клеман прибыл с Луны только со своими сновидениями и воспоминаниями. «И почти без всяких надежд». Роберте показалось, что именно это она прочла в глазах, которые раньше не были такими суровыми.

— Очень рад видеть вас, — робко произнес Клеман, протягивая руку своей бывшей партнерше.

Она, словно не заметив руки, сбежала по трем ступенькам веранды и подставила молодому человеку щеку, которую тот поспешно поцеловал.

ГЛАВА 51

Стивенсон облачился в синий бархатный пиджак. Мужчины красовались в праздничных набедренных повязках, а женщины с цветами гибискуса в волосах надели тапа и выглядели столь же прекрасными, как в день свадьбы. Островитяне уже посмотрели «Спящую красавицу», «Кота-в-сапогах» и «Мальчика-с-пальчик». Писатель открыл крышку волшебного фонаря и убедился, что масла хватает для питания фитиля, пока О'Талоло будет доставать диапозитивы со следующей сказкой.

Сидящие напротив белой стены жители Улуфануа спорили по поводу последней истории. Если бы Мальчик-с-пальчик разбросал по пути кусочки красного перца, а не хлебные крошки, птицы бы их не склевали. А тыквочки? — предложил другой. Ему не хватило бы обоих карманов, чтобы набрать нужное количество, непререкаемым тоном произнес вождь.

Мужчины замолчали. А женщины захихикали, приглаживая эбеново-черные волосы.

Роберт Луи особенно любил следующую сказку. Его добрая старая Камми, преданная няня, не раз рассказывала ее, когда он сражался с Кровавым Джеком, всегда вонзая ему в грудь свой кинжал. Сказочник Перро взял на себя тяжкую ответственность. В конце повествования волк пожирал очаровательную девчушку. А апокрифические версии, следовавшие одна за другой, не меняли сути дела.

Первый слайд скользнул в жестяную камеру. Появилась деревня в базарный день. По самому центру площади шла крохотная девочка-блондинка. В помещении воцарилась тишина. Стивенсон начал рассказ:

— В одной деревеньке жила-поживала самая красивая девочка в мире — мать была от нее без ума, а бабушка тем более. Эта милая старая женщина сшила ей красную шапочку, которая так шла ей, что девочку все называли Красной Шапочкой.

Деревенька был средневековой, холодной и серой, что было экзотикой для жителей Улуфануа. Стивенсон говорил на самоа. Лилит, сидевшая в партере, слушала синхронный перевод, который обеспечивала Мишель Густавсон. Ежиха транслировала сказку с помощью телепатии, переводя слова в эмоции и чувства, позволяя уловить главное. Стивенсон сменил слайд.

— Однажды ее мать приготовила тесто, испекла пирожки и сказала: «Иди и проведай бабушку, мне говорили, что она больна. Отнеси ей пирожки и горшочек сливочного масла».

Стивенсон приготовился ввести третий кадр, на котором девчушка бодрым шагом выходила из деревни, но вопль, исторгнутый зрителями, заставил его остановиться. Изображение на стене ожило. Красная Шапочка сама распахнула дверь. Она пересекла деревню с корзинкой на руке. За ней следили восхищенные глаза крестьян. Она действительно была самой красивой девочкой в мире. Когда первое удивление прошло, островитяне стали следить за действиями ребенка с удвоенным вниманием. И затаили дыхание, когда деревня стала исчезать на горизонте, а вдоль дороги потянулись первые деревья мрачного леса.

Стивенсон заглянул внутрь волшебного фонаря, увидел неподвижную пластинку, которую только что сунул в щель, потом услышал неодобрительный ропот зрителей. Красная Шапочка остановилась. Ей не было суждено двинуться дальше. И не потому, что ее остановил страх — это чувство было ей неведомо, — а потому что рассказчик не спешил с показом новой сцены. Писатель закрыл волшебный фонарь и объявил:

— Красная Шапочка тут же отправилась к бабушке, которая жила в другой деревне.

Девочка тряхнула светлыми кудрями и весело побежала дальше. Островитяне качали головой в ритм ее шажкам. Никто не боялся серого волка, который прятался в чаще леса. Они никогда не видели такого зверя. Стивенсон пытался понять, каким образом ожили статичные изображения. Его внимание привлекло движение в парке, Он бросил взгляд наружу и сначала подумал, что начался снегопад. Но на самом деле с неба сыпались плотные и упругие хлопья пены.

Писатель присел, захватил пригоршню губчатого вещества. И увидел в кипении пузырьков изображение маленькой девочки, которая готовилась к встрече с врагом. Встреча должна была произойти на стене, если судить по крикам, которые издавали аборигены. Стивенсон вернулся к волшебному фонарю и увидел громадного волка, который сидел перед Красной Шапочкой. Герои сказки не обращали внимания на рассказчика. Они вели диалог, который сочинил Перро, без помощи какой-либо машины.

— После движения — звук, — пробормотал Стивенсон, который, лишившись права рассказчика, машинально сунул в рот сигарету.

Но внезапное открытие заледенило его кровь, не позволило закончить жест. Лицо Красной Шапочки изменилось. Она уже была не блондинкой, а брюнеткой. Несмотря на разницу в возрасте, он узнал в ней Лилит, какой та будет в пять лет. Стивенсон не видел девочки среди зрителей. Он мысленно призвал Мишель к ответу. Ежиха ответила очень быстро, поскольку сидела позади писателя.