Двойники идут на дело - Жукова Мария Вадимовна - Страница 45

– Что с Анькой? – шепотом спросила я.

– А почему тебя это так волнует? Привязалась к подружке?

– Что с ней? – повторила я.

– Вначале рассказывай, что вы сделали со Степаном, – жестко ответил Иван.

У меня в голове проносились разные мысли. Что мы вчера говорили? Нет, мы же не обсуждали, как его вывозили из квартиры… Точно не обсуждали. Зачем нам надо было это перемывать? Мы говорили про Настю. Про то, кто мог убить Степана и почему. Но Иван не может знать, что в той квартире была и я… Или мы и это как-то упомянули?

– Я не знаю, кто убил твоего брата, – честно ответила я, глядя ему в глаза.

– Не сомневаюсь. Ты только высказывала вчера свое мнение. Вполне логично, кстати. Значит, находишься в курсе всех наших семейных дел. Но как его тело оказалось напротив больницы? Как? По воздуху перелетело?

– Я не знаю, – сказала я.

– Знаешь! Знаешь, Лера! И расскажешь!

– Рассказать тебе может только твоя сестра.

– Она может описать все детали. Допускаю, что ты их не знаешь. Но ты в курсе дела. Тебе еще раз прокрутить пленочку? Что тут вещает моя сестричка? Ей, видите ли, интересно, как родственнички отреагируют, когда найдут труп Степана у речки. А для тебя это не новость. Ты в курсе, где он должен быть. Ты спокойно реагируешь на эту информацию.

– После общения с твоей сестрой на все будешь реагировать спокойно, – заметила я.

Иван усмехнулся, а потом сообщил, что с бедной наркоманкой Настей поработал и их психотерапевт. И у Насти всплыло из памяти (или было выужено этим психотерапевтом), что к ней приходили два человека – мужчина и женщина, а потом мужчина ударил женщину, и та долго лежала без движения, а допрашивал Настю мужчина, только говорил он почему-то женским голосом.

– Если я все правильно понял, Анька переодевалась – она вообще всегда любила маскарады. А у тебя, Лера, вдруг вчера оказалось легкое сотрясение мозга. Чего не поделили-то? И после того, как моя сестрица тебе врезала, ты ее защищаешь? Зачем тебе это нужно? Она обещала тебе много денег? После всех ее подвигов она не получит отцовского наследства, и, кстати, отцу еще жить и жить. Он – мужик крепкий. А во-вторых, Анька не тот человек, на которого можно рассчитывать. Обобрала бы тебя как липку, Лера…

Я молчала. И что я могла ему ответить? Но, несмотря ни на что, меня волновала судьба Аньки. И я сделала еще одну попытку узнать, что с ней.

– Как Степан оказался там, где оказался? – вместо ответа спросил Иван.

– Я не знаю, – твердо ответила я.

– Лера, пока мы разговариваем у тебя на кухне. Вдвоем. Ты понимаешь, что из тебя можно вытянуть все, что ты знаешь? Сейчас это можно вытянуть из кого угодно. Времена, когда мужественный человек мог терпеть пытки, давно миновали. Теперь есть другие средства развязывания языка. Наука сделала большой шаг вперед в этом плане. Ты, кстати, сама была свидетелем успехов химической промышленности, – хмыкнул Иван.

– Я была без сознания, – заметила я.

Иван не обратил внимания на мою реплику и заявил, что я прекрасно поняла, что он имеет в виду.

– Ну так как? Будем говорить добровольно?

– Что ты от меня хочешь?

– Кто вывез Степана к речке?

– Анька, – сказала я.

Иван заметил, что мои отпечатки пальцев остались в квартире, где он был убит.

– Я ездила ее убирать. Вместе с Костиком. Он подтвердит, если это тебе, конечно, нужно. Именно я ее убирала. И тогда туда приезжал Дима, фамилию его я не знаю. Да ты же его вчера здесь видел.

Иван заявил, что Дима не в состоянии отличить меня от Аньки, и поинтересовался, что необычного я приметила в той Анькиной «берлоге». Я ответила, что была там в первый и, надеюсь, последний раз, так что ничего конкретного сказать не могу.

– Следы крови?

Я покачала головой.

– Но они должны были быть! – заорал Иван.

– Но их не было! – заорала я в ответ, а потом гораздо тише добавила: – Я сама удивилась.

Иван рассмеялся.

– Неужели Анечка вымыла пол? – спросил он сам себя, а потом снова внимательно посмотрел мне в глаза и заметил, что она одна не могла вынести труп из квартиры.

– Ты думаешь, я стану таскать трупы на пару с твоей сумасшедшей сестрой? Ты думаешь…

Иван перебил меня и спокойным тоном сказал, что он совершенно не представляет, что я буду и что не буду делать добровольно и за какую конкретно сумму соглашусь на те или иные действия. Он еще слишком плохо со мной знаком. Но каждый человек имеет свою цену, причем она необязательно выражается в деньгах. И снова вспомнил про Костика.

– Что ты от меня хочешь? – устало спросила я после окончания его длинной речи.

– Все в подробностях. Как ты первый раз увидела Аньку. Что вы успели вместе натворить. Что она еще планировала.

– Что с ней? – спросила я вместо ответа. – Она жива?

– От этого зависит твоя версия? – усмехнулся Иван. – Нет уж, милочка. Давай-ка рассказывай. Но в одном можешь не сомневаться: мою сестричку ты больше никогда не увидишь.

А я сомневалась и поэтому представила все так, словно почти ничего не знаю. Анька свалилась мне как снег на голову и поселилась тут. Она часто куда-то уезжала, иногда заставляла меня покидать квартиру. Более или менее правдиво я рассказала только про визит к Насте. Иван слушал очень внимательно, практически не задавая уточняющих вопросов.

– Ясненько, – сказал он после того, как я закончила. – Использовала, значит, тебя моя сестричка. Но, с другой стороны, где бы ты заработала штуку баксов? Считай – отрабатывала гонорар. Ладно, Лерка. Забудь про мою сестрицу. Она больше не будет отравлять тебе жизнь.

«Отравлять?» – подумала я. Вообще-то Анька развеяла рутину. Она внесла азарт, риск, необычность, игру и смех, но одновременно и страх, и соучастие в преступлении, и прямое столкновение со смертью. Но первое все равно перевешивало. С ней никогда не было скучно! С ней я получила то, чего мне не хватало всю жизнь, – как я поняла теперь. Я никогда не могла предугадать, что она выкинет в следующее мгновение. И меня волновала ее судьба. Поликарпова не должна погибнуть! Какая бы она ни была!

– Она в той психушке, куда ее собиралась отправить Инесса Кальвинскене? – Я посмотрела на Ивана.

– Нет пока, – ответил он, а потом заявил, что мне теперь придется работать по указанию этой самой Инессы и его самого. Меня же не зря приглашали в особняк (я бы сказала: дворец) Чапая. – Моя сестричка правильно предполагала, что тебе придется изображать ее на похоронах. – Иван кивнул на магнитофон в кейсе. – Но только лишних вопросов там ты задавать не будешь. Потому что я буду рядом. И тебе их задавать теперь незачем, правда, Лера? Вообще я рекомендовал бы тебе дружить со мной.

Я вся сжалась под его взглядом. Он усмехнулся и потрепал меня по коленке.

– Не бойся, киска. Только помни: если станешь себя хорошо вести, все будет в порядке. И еще ребенка своего сможешь отправить учиться за границу.

С этими словами Иван поднялся. Я пошла закрывать за ним дверь. На пороге он обернулся.

– Похороны послезавтра. О времени я тебе сообщу попозже. За тобой придет машина.

Я молча кивнула, не доверяя своему голосу. Когда за Иваном закрылась дверь, я бросилась в комнату к сыну, приложила палец к губам, чтобы он не произнес вслух ни слова, а потом написала на листочке бумаги, что мы должны найти скрытый микрофон, установленный в квартире. У ребенка округлились глаза, но он тут же принялся мне помогать.

Как я понимала, это должна была быть какая-то небольшая черная штуковина. Но куда Иван мог ее прицепить? Где он сидел? Эх, мне бы сейчас электронный приборчик, обнаруживающий подобные штучки, про который я читала в каком-то детективе! Может, у Аньки и такие имеются в заначке? Только где сейчас Поликарпова?… И тут я вспомнила про запись, которую сама вела из шкафа. Молодец, Анька! Вот для чего эта запись может пригодиться.

Я открыла дверцу шкафа, схватила кассету и вставила ее в видеомагнитофон, а потом мы с Костиком очень внимательно просмотрели все с момента появления Ивана в комнате – и поняли, что и когда он сделал. Причем оставил он сразу два «жучка»! Мы их нейтрализовали.