Век святого Скиминока - Белянин Андрей Олегович - Страница 21

– Насовсем? – щепетильно уточнил малолетний привереда. Лия тяжело вздохнула, на мгновенье на ее лице отразилась внутренняя борьба между щедростью и скопидомством. Победила совесть.

– Насовсем! Я с Жана еще стребую, у его папы есть один трофейный…

Ворота открылись. Ну что же, пора начинать. Я поцеловал наемницу, потрепал за ухо сына и отправил обоих в тыл. Моя команда сгрудилась рядом, прикрывая мне спину, а фланги были надежно защищены чертями. Из распахнутых ворот вышло около десятка амбалов в длинных кольчугах с секирами на изготовку. Впереди шествовал тощий черт в набедренной повязке из панбархата и алой ленте через плечо. На его бедре болталась парадная рапира, а выражение лица было постно-надменное:

– Сам свирепый ландграф? О, как я мечтал заполучить сюда этого злодея! Для начала мы отправим его в камеру пыток, там я наконец отведу душу. Потом займемся его друзьями. Ого, да ведь это знаменитые Бульдозер, Вероника и даже Лия! Клянусь адом, Люцифер сделал нашей тюрьме поистине царский подарок!

– Я бы так не утверждал… – притворно покачал головой Дембель, и наши черти гнусно усмехнулись. Меж тем начальник местных Соловков, похоже, и впрямь недопонимал значимость происходящих событий:

– А почему они при оружии?! Это непорядок! В любой тюрьме категорически запрещены колющие и режущие предметы. Дайте-ка сюда меч!

– А ну-ка, отними! – вдруг вспомнил я название детской конфеты. – Эй, Дембель, какой у нас сейчас месяц?

– Начало октября, милорд.

– Итак, господа, Великая Октябрьская революция, о которой так долго говорили большевики, – свершилась!

– Что?! – отступил владелец алой ленты.

– Круши их, матросня! – завопил я, выхватывая Меч Без Имени. Черти лавиной бросились на врага, мгновенно закипела рукопашная. Мы вчетвером протолкались вперед, пока остальные глушили лбов в кольчугах, а те отчаянно защищались. Но преимущество в силе и неожиданности было на нашей стороне. Опьяненные победой (вдобавок к чисто алкогольным градусам), герои первой гражданской войны ринулись на штурм Зимнего. Лия нашла чьи-то вилы и, прячась за спиной мужа, отважно тыкала ими из-под его колена. Вероника, удерживаемая мною на «строгом поводке», использовала лишь шаровые молнии. Они летели везде, как тополиный пух, и, натыкаясь на железное оружие, взрывались с оглушительным треском, осыпая всех голубыми искрами. Я никого особенно не рубил, но напрочь отсекал любое направленное на меня оружие. Толстый Дембель пробился с левого фланга, рапортуя по ходу боя:

– Гарнизон мы одолеем, несмотря на то что они лучше вооружены и все в доспехах. Вы намерены искать одного поручика или, может быть, выпустить на свободу всех?

высокопарно и гордо продекламировал я, не забывая отмахиваться мечом. – Что за женские вопросы, капрал? Отпустите всех на фиг, к недалекой ядреной вше! Пускай народ гуляет… Посторонись – зашибу!

Ворота мы взяли практически без потерь. Не совсем, конечно, но очень малой кровью. Ненавижу гражданские войны… Нет ничего хуже, чем видеть, как люди одной национальности убивают друг друга. Хотя… это ведь не люди. Наверно, если натравить одну нечисть на другую, это даже по-христиански? В том смысле, что они друг друга изведут, а честным людям только польза. Надо будет посоветоваться по столь тонкому вопросу с кардиналом Каллом, он более сведущ в таких делах. А пока мы с Бульдозером, его женой и юной ведьмочкой дружно воевали за непонятно чье светлое будущее, выпускали на свет узников, спасали одних, били других, делая все, лишь бы досадить коварному Люциферу. Тюрьма была устроена без лишних мудрствований. Сразу за воротами длинный широкий коридор, по обе стороны зарешеченные ниши, в них прямо на земле располагались несчастные заключенные. Мы не утруждали себя уточнением, кто за что сидит, тут наверняка и уголовного элемента понапихано было выше крыши. Освобожденные хватали брошенное оружие, вооружались собственными кандалами и шли за нами в самое пекло, храбро бросаясь превосходящими силами на очень одиноких тюремщиков. Лично я не утруждался поисками ключей, а легко сносил ударами меча пудовые замки. Через полчаса Бастилия пала! Свобода торжествовала на баррикадах. Рогатое племя чертей восторженно носилось повсюду, разбирая на сувениры все, что еще можно было уволочь. Ребята Дембеля привели ко мне обезоруженного и побитого начальника тюрьмы. Негодяй был страшно перепуган, но фыркал и плевался:

– Вам это даром не пройдет! Люцифер все узнает, и его гнев будет страшен. Вас всех ждет ужасная смерть. Все муки преисподней покажутся райским блаженством в сравнении с тем огнем, что он обрушит на ваши безрассудные головы. Владыка Ада лично…

– Где Брумель? – строго оборвал я. Среди освобожденных его не было. Черти слегка пощекотали начальника вилами для скорейшего возбуждения желания сотрудничать с нами.

– Не помню!

Дембель качнул головой, начальнику добавили еще для улучшения памяти и лечения склероза.

– Не скажу! – визжа, упорствовал тот.

– Ладно, не стану спорить… Отпустите его.

Все недоуменно замерли. Черт с остатками алой ленты сделал пару неуверенных шагов.

– Идите, идите… Раз вы ничего не хотите нам сказать, то и нам дальнейшая ваша судьба до лампочки. Просто напоминаю, что за нашими дисциплинированными солдатами ждут своего часа разгулявшиеся народные массы. Каторжники изголодались по революции, а вы для них… Мне почему-то кажется, что они к вам неровно дышат.

– Да здравствует справедливый лорд Скиминок! – дружно взревели бывшие узники, злорадно потирая ручки. – Отдайте этого мерзавца нам!

– Смилуйтесь, господин ландграф! – мгновенно опомнился начальник тюрьмы, с поцелуями бросаясь мне в ноги.

– Ничем не могу помочь. Вы добровольно лишили себя статуса военнопленного.

– Я все скажу! Поручик Брумель сидит в особой одиночной камере. Хлеб и воду ему подают раз в день через окошечко. Фактически двери нет, она замурована. Мне было приказано…

– Дембель, сейчас же отряди шестерых парней и освободи поручика. Этого хлыща забери себе как сувенир. Предай справедливому суду, но не выдавай народу. Я обещал. Найди ему какое-нибудь полезное применение. Пусть полы моет, что ли…

– Он будет у нас территорию вылизывать! – восторженно взвыли черти. Да, для них это эпохальное событие. Сколько лет прошло, а вот поди ж! Ведь врезалось в память!

– Милорд, – подошел потрепанный Жан, – мы здесь долго задержимся? Между нами говоря, мне не очень по сердцу наши новые союзники. Тут полно всякого сброда! Вы уверены, что они не решат нами поужинать? Просто так, в знак благодарности…

– Очень может быть. На всякий случай держи Лию и Веронику поближе к себе. А, вот и Луна с младшим Скиминоком. Ну что, Иван, ты сумел защитить даму от многочисленных врагов?

– Да, папа, – неуверенно сказал он. – Я всем показывал свой кинжал, и на нас никто не нападал.

– Это потому, что все видели, как ты готов меня спасать! – серьезно пояснила наемница. – Ребята, давайте-ка отправимся домой или в гости. В общем, куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Слишком много разного криминала выплеснулось наружу. Я боюсь за ребенка.

– Мы уже уходим, – построжел я, и в ту же минуту к нам привели исхудавшего Брумеля. Я отсалютовал ему мечом и первым подал руку. – Приветствую, поручик! Счастлив видеть живым.

– Благодарю, господин полковник. Как всегда, к вашим услугам. Располагайте мною…

Брумель здорово сдал. Тюремный режим не пошел ему на пользу, он отощал. Бакенбарды заметно тронула седина, но в горящих глазах по-прежнему светился иронично-насмешливый огонек.

– Тогда принимайте командование. Ваш заместитель, капрал Дембель, проявил недюжинную храбрость, решившись ввести сюда войска. Теперь же рекомендую всем бежать отсюда не оглядываясь. Когда до Люцифера дойдет, что мы здесь учинили, он будет вынужден срочно собрать верные войска для усмирения мятежа.