Цена свободы - Живетьева Инна - Страница 116

Голова гудела, во рту — как мел жевала, а под веки словно насыпали песок. Аля открыла глаза, сморгнула набежавшие слезы. Взгляд уткнулся в странный узорчатый потолок, похожий на дно корзинки. Девочка с трудом повернула голову и уперлась носом в такую же плетеную стену.

— Она пришла в себя, — услышала голос.

Чьи-то жесткие пальцы прикоснулись к щеке и развернули голову в другую сторону. Над ней наклонились двое мальчишек, их лица показались Але знакомыми. Один из них, младший, поднес к ее губам кувшин, и Аля жадно потянулась к воде. С каждый глотком возвращалась память: это Рик, и голос она слышала именно его. Ночь они провели все вместе у столба — болью отозвались запястья — а потом их повели к камню... В горле запершило, но это скорее — просто воспоминание. Да, узкие светло-зеленые листья... Аля вдохнула дым и потеряла сознание. Кажется, случилось что-то еще, но на попытку вспомнить голова отозвалась такой болью, что девочка поспешно отказалась от этой части своей биографии.

Села, взяла кувшин в руки — влажные прохладные стенки приятно легли в ладони.

— Что это за гадость дымила? — обвела взглядом ребят: подавленного Рика, растерянного Алешку. — Остальные где? У, зараза, как голова трещит!

Рик на четвереньках перебрался к двери, потянул край закрывавшей выход шкуры. Алиным глазам открылась уже знакомая площадь. К двум столбам были привязаны Влад и Тимс, веревки туго впивались в запястья, накрепко приматывая вытянутые вверх руки. И если более высокий парнишка мог чуть опустить локти, то Влад вытянулся в струнку, стоя на цыпочках.

— Это было испытание, — глухо объяснил Рик. — Я поздно понял. Там уже не мог сказать, чтобы вы затаили дыхание — они бы решили, что нам есть что скрывать.

— Я догадался, — после паузы сказал Алешка. — Только все равно нахватался. Ну, хоть сознание не потерял.

Аля отхлебнула воды, в горле першило не переставая.

— Ничего не помню. То есть дым помню — а дальше полный провал. Чего было-то?

Рик хотел начать говорить, но Алешка бросил на него предостерегающий взгляд. Это девочку рассердило, а страх за оставшихся на площади ребят сделал ее грубой.

— Ну? Что за идиотские тайны?!

— Да нет никаких тайн, — быстро заговорил Рик. — Это дурман-трава, я вспомнил, мне Талем показывал ее в гербарии. Она мгновенно опьяняет, разум туманит. Можете сболтнуть то, что раньше бы не сказали.

— В смысле, что у пьяного на уме, то и на языке? — все еще морщась от головной боли, спросила Аля.

— Ну, примерно, — после секундного раздумья согласился Рик. — Они и спросили, мол, чего вам надо и какого лешего приперлись. Ты вполне честно сказала, что они тебе на фиг не нужны. Лешка — что у него совсем другие планы, и посмотреть на поселок, конечно, интересно, но он бы с удовольствием обошел его стороной. Я — что мой отец не воюет с горными и учит меня уважать их.

— А Влад? — с тоской спросила Аля, примерно догадавшись об ответе.

— А Влад устроил скандал, — мрачно подтвердил Алешка. — Кричал, что дикарям место в книжке, и чтобы его не тыкали этими палками. И вообще, погибнуть от рук киношных персонажей — это идиотизм, и его надо немедленно отпустить. Он еще много что говорил, я не запомнил.

Рик кивнул и добавил:

— Кажется, они сочли себя оскорбленными.

Аля тихо застонала.

— А Тимс сказал, что он воин, и, если его тэм прикажет, он будет их убивать, — закончил Рик.

Девочка посмотрела на площадь: Тимс поглядывал по сторонам. Влад же опустил голову. Аля заметила, что из шевелюры у него выхвачен клок волос, и только тут поняла, что болталось на веревках, натянутых между столбами — тонкие прядки, длинные и короткие, прямые и локоны. Их было очень много — не меньше трех десятков.

— И что теперь?

Рик пожал плечами.

— Пока — ждем. Охранник, дракон его раздери, тупой попался. Чуть высунешься или сказать что попробуешь — сразу ножом машет.

У Али снова заломило в висках. Она намочила рукав водой из кувшина и провела по лбу. На мгновение стало легче.

— Дайарена — это имя или титул? — спросил Алешка.

— До этого дня я думал, что лешачьи выдумки. А вообще, вроде как ведун у нас, только все дайарены — женщины.

Аля поставила кувшин у стенки и снова легла, свернувшись калачиком и положив руки под голову. Она пыталась вспомнить хоть что-то из происшедшего в дымном кругу, но боль тут же подступала снова. Рик сидел на земле, закрыв глаза, и чутко прислушивался к тому, что происходило снаружи. Алешка маялся, бродил от стенки до стенки. Алю это метание раздражало, но она не решалась сделать замечание.

Когда в узкую щель между косяком и пологом не падала тень от стража, Рик тихонько отодвигал шкуру. Тимс устал и уже не смотрел по сторонам, а Влад лишь пару раз поднял голову, отгоняя приставучих насекомых. День обещал быть жарким, и уже сейчас солнце залило всю площадь.

Охраняли двое: один у входа, другой присел в тени хижины и быстро что-то сплетал из тонких полосок кожи. Несколько ребятишек с интересом разглядывали пленников. «Хоть камнями не кидаются», — вздохнула Аля. Пару раз проходили женщины в своих странных одеждах, одна несла корзинку, полную свежеиспеченных лепешек, и девочка сглотнула слюну. Кажется, под навесом завтракали. Мужчин не видно, но за задней стенкой слышались их громкие голоса, звяканье метала и фырканье коней.

К полудню Аля совсем ослабла от голода и неподвижно лежала на земляном полу. Что чувствовали ребята, стоя на самом солнцепеке, — она старалась об этом не думать, иначе отчаяние волной подкатывало к горлу.

Когда полог распахнулся, подняв тучу пыли, Аля даже не шелохнулась. В хижину шагнула дайарена. Прошмыгнула маленькая девочка, поставила перед ребятами корзину с лепешками и кусками мяса. Тут же отпрянула обратно и уже из-за приоткрытого полога сверкала глазенками. Женщина посмотрела на ребят и ровным, без интонаций, голосом произнесла:

— Двое из вас могут принести зло моему народу. Один — убивая нас по приказу. Второй — оскорбляя нас. Наши духи давно не получали жертвы, и чем страдать безвинным, я лучше подарю им этих двоих. Они будут висеть на столбах Чиа-ту, пока духи не возьмут их жизнь. Как только это произойдет, вас отпустят.