Жестокий шторм - Жемайтис Сергей Георгиевич - Страница 54

Стюард, лишившись дара речи, выпучив глаза, смотрел на друга детства.

Едва только Малютка Банни вернулся в свою каюту, позвонил лейтенант Лоджо.

— Банни! Наконец-то! Я тебе уже звонил раз двадцать. Где пропадал?

— Ты что, забыл?

— Совсем нет. Я оставил его в казино за карточным столом. Через час стал тебе звонить и вот теперь насилу дозвонился.

— Я его ждал в каюте.

— Ах да! Правильно, как договаривались. Ну и…

— Так и не дождался. Он не соизволил явиться спать.

— Бетти мне говорила о твоем звонке. В остальном — порядок?

— Да, Ник.

— Оружие у тебя?

— Нет, все списано за борт.

— Ну и правильно. Нам важно его обезоружить.

— Сделано дело, Ник.

— Хорошо, Банни. До завтра. Скорее, до сегодня. Ведь уже светает…

В праздничной обстановке большого круиза исчезновение Антиноми прошло почти незамеченным, только вечером игроки казино с облегчением отметили его отсутствие и скоро забыли. Лейтенант Лоджо в присутствии свидетелей произвел досмотр каюты с лупой в руках и строго спросил дрожащего от страха стюарда:

— Это вы стерли все отпечатки пальцев?

— Очевидно, я, сэр. Каждое утро, сэр, нам вменено в обязанность протирать пыль, мыть посуду, ванну, унитаз.

— Мог бы сегодня и не протирать, не мыть, черт подери!

— Не знал, сэр. Конечно, если бы… знать, сэр…

— Достаточно, олух!..

— Слушаюсь, сэр.

— Можешь идти. Я вызову тебя подписать протокол.

— Есть, сэр.

В числе понятых был и Гарри Уилхем, как наиболее свободный из матросов. Глядя вслед уходящему Рою Коллинзу, он сказал второму матросу:

— Боб! Держу пари на десять долларов, что он споткнется, не доходя до двери.

— Идет.

Тут же Коротышка Рой запутался в ворсе и растянулся на ковре.

Гарри Уилхем, бросившись поднимать его, шепнул:

— Молодец. Так всегда действуй!

— Пятерка с твоего пари мне.

— Ну конечно, Рой.

Капитан «Глории» Смит, выслушав лейтенанта Лоджо, посмотрел на потолок, потом в окно, где стелилась слепящая лазурь океана, улыбнулся:

— Печальный итог…

— Но мною собран большой материал, опрошены все его карточные партнеры, стюард, бармены, маркер, палубные матросы…

— Подождите, лейтенант. Вы со своей задачей справились блестяще. Я говорю о другом: об итоге человеческой жизни, о бренности всего земного. Зачем стремиться, вести борьбу, повергать в прах соперников, когда однажды утром придут в твою пустую квартиру, а ты уже где-то по пути в бесконечность?

Лейтенант Лоджо состроил печальную мину:

— Вы абсолютно правы, сэр. Мне также приходилось задумываться над этим…

— Над чем, лейтенант?

— Над этой самой бренностью, сэр.

— Напрасно, лейтенант. В ваши годы я думал о деньгах, о женщинах, о том, как проведу вечер, что сделать, чтобы не обошли по службе, о новом костюме… Словом, обо всем, из чего складывается наша жизнь. С годами мелочные желания отпадают, остаются главные. — Он поправился: — Может, только кажущиеся главными, хотя и они… — Он махнул рукой и, слегка наклонив голову, дал понять лейтенанту Лоджо, что аудиенция окончена.

Бетти спросила, задыхаясь от любопытства:

— Ник, вы верите, что он сам прыгнул за борт?

— Видишь ли, у меня другая версия. Его прикончили, а может быть, и живого сбросили в воду.

— Но кто? Кто мог это сделать?

— Люди Барреры. Месть, Бетти. Между кланами идет вечная война.

— И убийцы едут с нами?

— Конечно, Бетти. По крайней мере, до Токио они будут на судне.

— Как вы хладнокровны, Ник! Убийцы рядом, а вы спокойно об этом говорите! Их надо схватить и надеть наручники!

— Не так-то легко, Бетти. К тому же я не могу разбрасываться.

— Из-за дела Паулины?

— Именно, Бетти. Раскрыв убийц Антиноми, мы не получим тысячного гонорара.

— Как мне хочется хоть одним глазком взглянуть на убийц бедного Антиноми!

— При первой возможности я покажу их тебе, Бетти. Люди Барреры сейчас ходят в черных бархатных джинсах…

— Только в джинсах?

— Желтых рубахах, сандалиях на босу ногу.

— Так почему их всех не переловят?

— Чтобы взять их, нужны улики, неопровержимые улики, Бетти.

— Держитесь от них подальше. Ник. Я волнуюсь за вас…

Мисс Брук и Малютка Банни сидели за столиком в баре «Тритон и наяда», пили сухое калифорнийское вино.

Мисс Брук пристально посмотрела на шею своего кавалера:

— Банни! Я все хочу спросить вас: с кем вы вчера дрались?

— Я? Что вы, мэм! С кем я мог подраться? Из-за чего?

— Вот об этом я вас и спрашиваю.

— Из-за царапины на шее?

— Да, Банни. Царапина у вас приметная.

— Поскользнулся на трапе, мэм.

— Не зовите меня мэм. И, пожалуйста, не врите! Мне знаком такой удар.

— Вам, Лиз?

— Я, Банни, учусь на курсах каратэ.

— Вы?!

— Да, Банни. Вам нанесли удар раскрытой ладонью в дыхательное горло. Как вам удалось увернуться?

— Не знаю, Лиз. В драке об этом не думаешь.

— Ну вот, это другой разговор. Из-за чего вы поссорились?

— Играли в карты. Партнер стал мухлевать… — Он умоляюще посмотрел на нее. — Не стоит об этом, Лиз. Так получилось. Я не хотел… Давайте лучше выпьем, Лиз.

— Я догадываюсь, кто был вашим противником, Банни.

— Ваше здоровье, Лиз!

— Вы сильно рисковали, Банни. С противником, умеющим наносить такие удары, шутки плохи.

— Это верно, он умеет драться.

— Точнее — умел?

— Какое приятное вино, Лиз…

— Дайте мне вашу руку, Банни. Сильная рука у вас. — Она пожала ее. — Вы же дрались за меня, Банни. Я знаю.

— Сегодня в ресторане танцы, Лиз.

— С удовольствием, Банни, потанцую с вами.

Мистер Гордон говорил, всем своим видом показывая, как он доволен ходом событий:

— Вы не могли не заметить, друзья, с какой четкой последовательностью на сцене появляются все новые и новые персонажи! И каждый в свое время, в нужном месте!

Джейн сказала:

— Мне все как-то не верится, что Банни это сделал.

— Милая Джейн! Жизнь жестока, как ты убеждаешься, и если бы не этот молодой человек, то мы с вами в лучшем случае смогли бы оттянуть весьма неприятные последствия.

Томас Кейри улыбнулся:

— Вначале нас выручил Кинг, теперь Банни. Ну, Кинг всегда находился на нашей стороне, чего не скажешь об этом Малютке. Тем более что Никколо Лоджо характеризовал его как убийцу, торговца наркотиками, затем раскрыл его связи с людьми Минотти. Зато последний его поступок, когда он рисковал из-за нас жизнью, я никак не могу объяснить, не могу найти побудительные причины, Стэн.

Джейн сказала:

— Банни просто благородный человек. К тому же он неравнодушен к Лиз.

— Браво, Джейн! — воскликнул мистер Гордон. — Последнее, пожалуй, самый убедительный аргумент.

Они сидели на балконе левого борта. На безоблачном небе покачивались звезды. «Глория», вздрагивая от избытка сил, мчалась на юго-запад, оставляя за кормой широкую голубую полосу.