Сестренка из Преисподней - Белянин Андрей Олегович - Страница 12

– Никаких транскубиций! Любимая, может быть, мы как-нибудь на троллейбусе доедем?

– Троллейбус? Ху из ху троллейбус?! – поразился сэр Мэлори. – Ля агу фруменжить огненную колесницу, двух крылатых козлов, еще есть персидский ковёр, но у него сложности с посадкой. Слишком резкие тормоза и подбрасывает задник, так что обычно вас просто выкидывает в пыль.

– Доберемся своим ходом, – поймав мой жалобный взгляд, решила Наташа. – Это не слишком далеко отсюда?

– Три квартала до моста, там налево, и лавку мэтра Семецкого вам укажет любая шавка.

Мы прощались быстро, гостеприимный хозяин попробовал уговорить нас взять хоть какое-то оружие, и я в целом его поддерживал. Однако Наташа была непреклонна:

– Больше – никакой стрельбы! Серёжка, ну признайся хоть сам себе: ты у меня кто угодно, но не герой боевиков. Умница, красавец, талант, самый замечательный муж на свете… Да я могу хоть весь день расхваливать твои явные и скрытые достоинства, но всё равно – ты не герой! Это не твоё амплуа, ты не любишь кровь, ты противник насилия, в тебе нет того хмельного упоения азартом предстоящей драки, что отличает истинных воинов! Я очень люблю тебя, милый. Но больше – никаких пулемётов! Кстати, тот, отстрелявший, я выбросила в окно…

Пререкания не имели смысла – она слишком хорошо меня знает и во всём права. Я не герой. Ну и что? Пошли спасать Банни. Уже в дверях Наташа обернулась и, понизив голос, попросила «транскубировать» по указанному адресу два банных халата. На мой вопрос – зачем, она только отмахнулась, вроде бы и сам должен был догадаться. Я и догадался, почти… Когда мы спускались вниз по лестнице, мой аристократический костюм вдруг начал таять. Таять – это медленно растворяться в воздухе, без малейшего повода с моей стороны. Более того, к моему вящему ужасу, сквозь цветные стёкла подъездной двери я видел уйму народа, разгуливающего по улице. Видимо, весть о ночном сражении с демонессами Сейлор Мун вернула горожанам надежду. Слышался смех, гудки автомобилей, пение птиц и громкая музыка.

– Милый, не стоит так зацикливаться, мы спешим. – Наташа потёрлась об меня обнажённым плечиком, и я только ахнул, увидев, что её платье постигла та же печальная участь. Но прежде чем испуг, стыд и негодование вкупе нашли подходящую для выражения форму, узкая ладошка ласково прикоснулась к моим губам. – Тише! Не бойся, не волнуйся, не переживай, у меня всё под контролем. Своим ходом мы будем добираться не менее получаса. А ведь я на каблуках, значит, что и подольше. Я предлагаю тебе немножко побегать. В Городе это никого не удивит, а перевоплощаться в одежде ужасно неудобно, ты же знаешь…

– Что я знаю? – В мозгу коротко сверкнула страшная мысль: «Только не в зайца!»

– Ну-у, зайчик мой, – Наташа нежно провела пальчиками по моему лбу, – зато потом я тебя поцелую!

– И всё?!

– И всё, что ты захочешь… – томно протянула она, хотя я имел в виду совсем другое. Но в эту секунду мир перевернулся, в глазах зарябило, пол покачнулся, но я твёрдо стоял на всех четырёх лапах и… Та-а-а-к! Значит, она всё-таки это сделала! Не посоветовавшись, не предупредив, не согласовав… Я поднял голову, прижал к спинке длиннющие уши и… громоподобно зарычал! Мирно стоящая в уголке волчица восхищённо вздрогнула, прохожие за дверями шарахнулись, а кто-то спускавшийся по лестнице резко изменил направление, улепётывая к себе наверх. Хотя, наверное, больше всех испугался я сам.

– Что ты со мной сделала? – оскалив неправдоподобно огромные клыки, пробурчал я. Странно, голос был человеческий.

– Самого грозного зайца! – честно похвалилась моя супруга. – А то ты всё время огорчался, что я за тобой, маленьким, гоняюсь, зубами щёлкаю, из пасти слюна капает – страшно, аж жуть! Теперь всё по-честному. Зубы у тебя крупнее моих, бегаешь ты не хуже, даже манёвреннее, рычишь так, что я невольно хвост поджимаю… Ну?! Чем ты ещё не доволен?

Пока я натужно сопел, собираясь с ответом, Наташа ласково лизнула длинным языком мой розовый нос. Долго на неё сердиться я просто не умею…

– Любимый, а вот догони сладкую, серую волчицу? Если догонишь…

– Догоню! – едва ли не с чувственным бизоньим рёвом многозначительно пообещал я, и началось… Какая женщина-а!!!

Мы не бежали – летели! Моя жена петляла между прохожих, так что нечисть едва успевала отдёргивать ноги от моих лязгающих клыков, ибо я нёсся след в след и дважды едва не уцепил её за хвост. Вид типичного лесного зайчика с огромной пастью, полной совершенно кошмарных зубов, не вызывал такого уж удивления – здесь всякого насмотрелись. А вот Наташа вошла в роль! Она жалобно выла, шаловливо виляя задом, чисто по-дамски взвизгивала, уворачиваясь от меня и загребая лапами на поворотах, вела себя так, что нам вслед стало доноситься мужское улюлюканье, свист и подбадривающие солдафонские выкрики. Отдельных слов я на ходу не разбирал, но общий смысл был достаточно откровенным… По-моему, мы оба изрядно увлеклись и несколько подзабыли, зачем, собственно, бежим. Я поймал себя на этой мысли, когда золотые буквы лавки Семецкого мелькнули слева от меня уже в третий раз. Видимо, и Наташа это заметила, остановившись так резко, что я, не успев затормозить, врезался в неё лбом, сбил с ног и оказался сверху.

– Какой ты у меня страстный… – Жёлтые глаза волчицы горели неподдельным воодушевлением. – А ну его, этого Семецкого! Давай лучше мы с тобой немного задержимся…

Ей-богу, я бы не задумался ни на секунду, но в этот момент окрестности потряс дикий женский визг, и сияющая витрина книжной лавки разлетелась вдребезги! Над нашими головами серебристой ракетой сверкнуло стройное девичье тело, легко набирающее высоту. Золотистые волосы двумя длинными волнами прошумели на голубом фоне небес.

– Банни! – выкрикнули мы едва ли не хором. Да, узнать нашу провинциальную сестричку было сейчас непросто, но и обознаться я не мог. Костюмчик подогнан – словно на неё шили, сапожки – самые модные, магический жезл, диадема, драгоценности – всё настоящее, разве что проба не стоит.

– Банни! Постой! Погоди, это же мы!

– Серёжка, не ори! И слезь с меня, пожалуйста… – Наташа вывернулась, встала, проследила взглядом примерный курс пролетающего объекта борьбы за справедливость, что-то прикинула в уме и объявила: – Я – за ней! Ты – наверх, в лавку, разберись: кто там орал и почему? Помоги, если сможешь… Встречу скоординируем по ходу. В самом крайнем случае держим связь через сэра Мэлори. Целую, милый, не скучай!

– А… ты… поосторожней там, любимая! – выкрикнул я уже почти что в никуда – волчица исчезла как утренний туман. Ладно, скорее всего, она права, нам и вправду удобнее разделиться. Двух непонятных существ, о чём-то спорящих прямо у меня под носом, я заметил не сразу.

– …и всё равно это глупая шутка!

– Ничего не глупая, вполне в стиле развлечений хозяина. Ты сам-то на него погляди попристальнее, зачем же нам выделяться?!

– Это казуистика! Мы оба отлично знаем, что на самом деле он – человек!

– А я спорю? А кто-нибудь, вообще, спорит?! Ты повсюду прав, старик! Но ежели наш босс, будучи по природе своей человеком, вдруг решил временно побыть зайцем, то вправе ли мы выглядеть иначе? Мы же его прямые слепки! Так сказать, по образу и подобию…

– Ну, не знаю, не знаю… Всё равно это как-то… надуманно, что ли?! А ты уверен, что он не рассердится?

– На кого, на нас?! На двух обаятельных рождественских зайчиков? Не усложняй себе жизнь, Циля!

Анцифер недоверчиво вздохнул, перекрестился и несколько натянуто помахал мне ладошкой. На голове ангела белела детская шапочка с длинными ушками и завязками под подбородком. Точно такие же уши, только чёрного цвета, бодро стояли на маковке Фармазона. Чёрт встретил мой закипающий взгляд таким выражением благочестивой невинности, что я… расхохотался! Близнецы тут же развернулись ко мне спинами, старательно демонстрируя маленькие пушистые хвостики, пришитые на балахоны. Маразм полнейший! Но, отсмеявшись, я им всё простил… В конце концов, оба действовали из лучших побуждений и гарантированно подняли мне настроение.