Ребята с Голубиной пади - Жемайтис Сергей Георгиевич - Страница 31

В Семеновском Ковше плотно, борт к борту, стояло множество парусных судов. На многих джонках, пользуясь штилем, сушили паруса.

Ребята пробирались по волнолому. Вдруг Сун остановил Левку, показал глазами на четырехугольный парус с серой заплатой посредине и прошептал:

— Смотри, это та джонка, на которой уехал твой отец.

— Правда! Неужели кто-нибудь от них пришел? — И Левка, не раздумывая, стал с одного парусника на другой пробираться к знакомому парусу.

Левка был почти у цели, когда на его плечо опустилась тяжелая рука и вкрадчивый голос сказал:

— Узнал?

Левка повернул голову. Перед ним стоял незнакомый человек в грязной рыбацкой одежде.

— Ничего я не узнал! — Левка стряхнул с плеча руку и хотел было идти.

— Ты меня не бойся. Тебя Левкой звать? Остряков?

— Да.

— Тебе кто сказал, что мы пришли?

— Никто. Мы рыбу пришли ловить…

— Очень хорошо… И приятель твой с тобой, Сун? Ну, ну, не бойся. Я с вами поговорю в другом месте, а то здесь везде шпионы.

Левка, забыв про рыбную ловлю, пошел тем же путем назад. Незнакомец проводил его до причала, а когда Левка повернул к берегу, то преградил путь:

— Идите ловите рыбу, а я подойду к вам: дело есть.

Незнакомец нагнулся и что-то шепнул Левке на ухо. Лицо Левки залилось радостным румянцем.

— Что он тебе сказал? — спросил Сун, когда они остановились на самом конце волнолома.

— Про отца хочет рассказать.

— А я думаю, он плохой человек, глаза туда-сюда, — и Сун показал, как у незнакомца бегают глаза.

— Я тоже так думал сначала, — ответил Левка, стараясь заглушить беспокойство.

Ребята стояли, поджидая незнакомца. Он подошел, сел на камень рядом с Левкой и спросил шепотом, кивая головой в сторону Коли:

— Что за парень?

— Наш товарищ, Коля Воробьев…

— Надежный?

— Ну да, надежный. Свой.

— Тогда пусть слушает тоже. Вот что, ребята. Сегодня ночью мы опять уходим к нашим в тайгу. Конечно, кое-что захватим из товара. Помните, как тогда с минной пристани?

Левка промолчал.

Незнакомец испытующе посмотрел на Левку и продолжал:

— Твой отец приказал тебе и Суну приехать на денек, а послезавтра вернетесь. Связными будете. Понятно?

У Левки радостно забилось сердце. Он увидит отца, дедушку, настоящих партизан и, может, останется с ними. И вдруг вспомнил о матери.

Незнакомец заметил смущение Левки и спросил:

— Или боишься?

— Я боюсь? — удивился Левка. — Чего же бояться? Вот только мама может не пустить.

— Пустое дело. Ты скажи ей, что пойдешь с ночевкой на рыбную ловлю, а завтра к вечеру я вас обратно доставлю.

— Ну, если так, — ответил Левка и покраснел от сознания, что ему придется обмануть мать.

— Отходим ровно в десять! Приходите на посудину пораньше, — сказал незнакомец и пошел к берегу.

По дороге домой Левка почти не разговаривал, придумывая, как бы поехать, не обманывая маму. Сун тоже молчал, с надеждой посматривая на Левку. Только Коля был необыкновенно оживлен и старался доказать Левке и Суну, что никакого обмана нет, раз приказывает сам Иван Лукич.

После ужина, когда мать ушла к соседям, Левка вырвал из тетрадки лист бумаги и написал:

«Мама, я уезжаю ненадолго вместе с Суном и Колькой по очень важному делу. Приеду, все расскажу. Твой сын Лев Остряков».

Поставив точку, Левка подумал и дописал ниже:

«Только ты, пожалуйста, не плачь и не выпускай Рыжика за ворота. Он сидит под террасой».

ПОБЕГ

В начале десятого трое друзей пришли на берег Семеновского Ковша. Здесь их встретил давешний рыбак.

— Люблю за точность. Ну, пошли, — сказал он.

На джонке уже находилось много не знакомых мальчикам людей.

— Лезьте пока двое в кубрик, а ты, Сун, пойдем со мной, поможешь мне.

— Давайте и мы поможем, — с готовностью предложил Левка.

— Не нужно, вас могут задержать, а на китайца не обратят внимания. Лезьте живо!

Левка и Коля спрыгнули в кубрик и услышали, как над их головой захлопнулся люк.

В кубрике было темно и душно. Пахло варом и солдатским сукном. Над ухом нудно пищал комар. Левка нащупал солдатскую скатку и, вспомнив моряков с минной пристани, совсем успокоился, решив, что солдаты тоже уходят к партизанам.

Беспокойный день, тайные сборы очень утомили мальчиков. Они легли, положив головы на солдатские скатки. Коля сразу заснул, но Левка, поджидая Суна, долго боролся с дремотой. Наконец и он заснул. Левка спал и слышал сквозь сон, как волны стали ударяться о днище, как скрипела мачта. Проснулся он ночью от холодного прикосновения к плечу и услышал голос Суна:

— Левка, вставай! — Сун зашептал прерывающимся голосом: — Нас обманули, Левка. Там этот японец и офицер, что тогда приходили, и Брынза, и тот человек, который нас сюда привел…

— Что ты мелешь, ведь это партизаны!

— Нас обманули, Левка! Там беляки! Знаешь, этот толстый японец, который на «Орел» приходил, и худой человек, и еще Брынза и Жирбеш.

— Что ты мелешь, какие беляки? Откуда здесь Брынза с Жирбешем? Ведь мы у партизан?

— Да, да, Жирбеша и Брынзы сейчас нет, они в городе остались, но они были на катере, когда мы стояли в Ковше. Я их сразу узнал. А потом они ушли…

— Постой, не торопись, говори толком.

— Что тут не понимать? Мы не у партизан, этот и худой человек, и еще Брынза и Жирбеш.

— Что за худой?

— Ну, который нас сюда привел… Я все слышал. Меня заставили в кухне работать. Я подавал им в кают-компанию водку и закуску.

— Какая здесь кают-компания?

— Не здесь, на катере. Джонку повел катер на буксире. Большой катер. Они там все. Смеются. Говорят: «Ловко придумал Брынза. Партизаны увидят мальчишек и подумают — подкрепление из города, а мы их раз — и к ногтю». На катере пять пулеметов, да здесь четыре и солдат много.

— Так они не партизаны?

— Нет! Они настоящих партизан, которые пришли на джонке, в тюрьму посадили, а это белые.

Левка, наконец, понял страшный смысл того, что говорил ему Сун. Несколько секунд он молчал, с ужасом представляя, что произойдет из-за его неосмотрительности. Наконец проговорил:

— Я закричу, что они предатели, и партизаны все поймут.

— Партизаны не услышат! На катере офицер уже говорил об этом.

— Берег далеко?

— Ничего не видно — сейчас туман. Все спят на катере и здесь у вас. Даже Рыжик спит.

— Он здесь?

— Нет, на катере. Когда я от вас пошел с этим, смотрю, а на молу Рыжик сидит и хвостом машет…

— По следам нашел, — сказал Левка и задумался, стараясь найти выход из хитро устроенной западни.

Но Левка ничего не мог придумать.

— Что же делать? Что? — сказал он с отчаянием в голосе.

— Вот попались! — прошептал Коля.

Он тоже проснулся и все слышал.

— Можно еще спастись. Только скорей, пока все спят, — проговорил Сун.

— Как?

— На катере есть лодка, мы до нее доплывем, она недалеко… Сядем и уедем к берегу.

— В одежде потонем, — сказал Коля.

Левка решился:

— Давай раздеваться. Живо! Только ножик возьми, — сказал Левка Коле.

Сбросив одежду, Левка приоткрыл люк. Вокруг стояла белесая мгла. На корме виднелось серое возвышение. Это, накрывшись шинелью, дремал вахтенный. Впереди чернел силуэт катера.

— Я первый, а вы за мной, — шепнул Сун, выскальзывая на палубу. Послышался легкий всплеск, и все смолкло. За Суном спустился за борт Левка. Упругая теплая волна отбросила его от джонки. Сзади что-то загремело, послышался тяжелый всплеск, а затем сиплый голос проснувшегося вахтенного:

— Чего это там?

— Нерпа играет или рыба, — донесся в ответ такой же сиплый голос.

Левка плыл, стараясь не упустить из виду черневшую в воде голову Суна, и часто оглядывался на Колю, который нет-нет да и всплескивал рукой.

«Что это с ним случилось?» — подумал Левка.

Он стал держаться на одном месте, поджидая Колю. Сун тоже остановился; его черная голова то появлялась, то скрывалась за волной. Подплыв, Коля поднял над водой руку и махнул вперед. Мальчики поплыли дальше и вскоре увидели шлюпку. Спущенная на воду и привязанная к катеру длинным канатом, она легко покачивалась на волне.