Знаки дороги - Желязны Роджер Джозеф - Страница 7

– А меня интересуют кое-какие вещи в промежутках.

– И что тебе это дало? – спросила она, поднимаясь с кресла. – Смертельную метку, вот и все.

Она подошла к окну и выглянула.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил он наконец.

– Ничего.

– А мне все же что-то показалось. Ну-ну, продолжай, что ты видела?

– Я не сказала, что видела, – она повернулась к Рэду. – У нас новая постель. Предлагаю опробовать.

– Не увиливай. Я знаю, зрение у тебя поострей моего. Выкладывай.

Она облокотилась о подоконник и основательно отпила из бутылки.

– И отойди от окна. Того и гляди, выпадешь.

– Вечный старший братец, – сказала она, но от окна отошла и села на кровати.

Потом поставила бутылку рядом с собой на пол и задымила сигарой. Ее лицо почти скрылось в облаках дыма, глаза блуждали.

– Вижу… – начала она и вдруг замолчала.

– Видишь! – настойчиво повторил Рэд.

– Ты идешь сквозь туман. Чем ближе ты к смерти, тем он гуще. И ты сам хочешь этого! Я видела десяток черных птиц, преследующих тебя. – Голос ее стал ниже. – Но сейчас их только девять…

– Черная десятка! – прошептал он. – Кто ее вызвал?

– Большой… большой грузный человек. Он… поэт… Да, он еще и поэт. Конечно!

– Толстяк Чедвик?

– Чедвик, – согласилась Лейла.

Она разогнала рукой клубы дыма и потянулась к бутылке.

– Почему, когда и как?

– Чего ты хочешь от одного паршивого предвидения? Это все.

– Чедвик! – повторил он и осушил кубок. – Не так уж это и невероятно. Многие держат для меня камень за пазухой. Но у очень немногих есть возможность швырнуть его… – Он помолчал. – Получается, Тони кое-что знал. Значит, он тоже вышел на них… И, следовательно, полиция мне не помощник. Но… Кто же тогда? Ведь это разрешено законом, не так ли?

Он поднялся, взял бутылку и подлил вина в свой кубок.

– Что будешь теперь делать? – спросила она.

Рэд сделал глоток:

– Двигаться дальше.

Она кивнула

– Отлично. Я еду с тобой. Тебе понадобится моя помощь.

– Не-а. Не сейчас. Благодарю.

Лейла подняла бутылку и швырнула ее в окно. Ее зеленые глаза сверкали.

– Не строй из себя рыцаря! Я по-прежнему один из самых твердых орешков, которые только можно встретить. И ты знаешь, что я могу тебе помочь.

– В любой другой момент я был бы просто счастлив! Ты же знаешь. Но не сейчас, под черной десяткой. Черт побери, один из нас должен выжить. И пусть только затем, чтобы отомстить за другого.

Неожиданно она растянулась на постели.

– О, тебе очень хотелось бы этого, верно? И чтобы это была я, так ведь? Все в одну кучу и на мою голову. Мне нужно поспать. Я не могу тебя заставить, но ответ твой мне не нравится. Делай, как считаешь нужным, Рэд. Я все равно сделаю то же самое. Спокойной ночи.

– Я провожу тебя. Только будь благоразумна.

Она начала похрапывать.

Рэд допил вино, погасил лампу и поставил кубок на туалетный столик. Затем вернулся в свою комнату и начал собираться.

– Мы горим?

– Нет, Цветы, мы уезжаем.

– Што шлучилошь?

– Нам нужно поскорей отсюда смотаться.

– Ты уше дал покажания полишии отношительно этофо вешера?

– Проклятье! Если мы не уберемся отсюда вовремя, показания будут давать относительно меня. Парень, которого я подстрелил, вовсе не был психом. Я сейчас под черной десяткой.

– Это фто такое?

Рэд натянул ботинок и начал его зашнуровывать.

– Я называю это вендеттой. Мой враг делает десять выстрелов в меня, и власти в это не вмешиваются. Если он десять раз промахнется, Игра окончена. Своеобразная такая Игра. Прошлым вечером он использовал первый выстрел.

– А ты мошешь отвешять?

– Ясное дело, что могу. Если знаю, куда бить. А пока что лучше смываться. Так, впрочем, всегда и получается…

– А полишия?

– Это разрешено законом. Отвечает за все Бюро Игр. И даже если бы они хотели, мало что смогли бы изменить. Большая часть полицейских родом из периода В-23 и В-26. Слишком цивилизованные. В дальних зонах Дороги от них слишком мало проку.

– Тогда поедем выше по Дороге, туда, где они шильнее, и найдем нарушение в прафилах игры.

– Не выйдет. Враг как раз живет в той области, и полиция наверняка у него в кармане. По-моему, именно это Тони и пытался мне сообщить. Кроме того, их основная функция – контроль за движением. Нет, мы поедем в другую сторону.

– Ты уше жнаешь, хто жа этим штоит?

– Знаю, один мой старый приятель. Когда-то мы были партнерами. Идем.

– Не жаплатиф?

– Как в старые дни.

– Меня тогда еще не было.

– Ничего, я мало изменился.

Он тихо затворил дверь и направился к лестнице черного хода.

– Рэд?

– Тсс!

– Шшерт! Когда они ужнали, што ты оштановифься ждешь? Федь это было проижвольное решение!

– Я уже и сам об этом думал, – прошептал Рэд.

– …ражве што, кто-то жнал, школько у тебя ошталошь горюшефо и выщитал вожможные тошьки оштановки.

– И везде посадил своих людей? Вряд ли.

– Нет, только в наиболее фероятных. Этот Шедвик федь мог шебе это пожволить?

– В общем, да…

– Теперь ему придется потратить еще больше, федь ты уше поймал фетер и убил перфого парня, ферно?

– Ты прав. Но сейчас я подумал, что он меня чертовски хорошо знает. Если он организовал конфискацию оружия в том месте, где она произошла, он легко мог вычислить, что я заверну на ближайшую стоянку, чтобы обдумать положение.

– Наферное, ты думаешь ришкнуть?

– Рискнуть, в смысле, что на следующей остановке кто-то нас уже ждет, и на следующей, и так далее?

– Федь это вожможно, так?

– Да, Листья, ты прав. Я отвлекся, думал о другом. Этот парень, которого я убил… Ведь его должны были подобрать в условленном месте после выполнения задания? А он не явился. Значит, они уже знают, что я его убрал. И я до сих пор здесь. Как ты думаешь, что они сделают?

– Трудно шкажать.

– Может, они уже перекрыли выход и ждут там?

– Фполне вожможно. Они федь могли перекрыть и щерный ход?

– Могли. Поэтому мы сначала хорошенько оглядимся, а потом побыстрее укроемся среди деревьев. Хотя, я думаю, они будут держать на прицеле пикап – из-за деревьев или из другой машины. Поэтому мы пойдем кружным путем.

Он нащупал дверь, пробормотал проклятие – дверь оказалась тяжелой и без оконца – чуть приоткрыл ее и выглянул наружу. Приоткрыл еще немного, потом еще…

– Никого, – сказал он. – Теперь молчок… если нет опасности.

– Ты федь шкоро пошинишь мне динамик?

– Немного выше по Дороге есть одно место. Там мне могут это устроить, пока я буду искать новое стекло. Не беспокойся.

Он распахнул дверь и бросился под прикрытие деревьев – метрах в пятнадцати. Добежав до ближайшего дерева, он ухватился рукой за ствол, развернулся и присел в тени у основания ствола. Несколько секунд он не шевелился.

Тишина. Ни выстрелов, ни прочих звуков. Он начал ощупью пробираться в гущу деревьев, ощупывая руками путь. Наконец, он повернул вправо и обогнул задний двор гостиницы, продолжая ползти. В комнате Лейлы было темно. Он ощущал в воздухе запах горелой обшивки матраца.

Рэд еще продвинулся вперед, пока вся площадка стоянки не оказалась как на ладони. В свете месяца и редких звезд можно было заметить, что новых машин на ней не появилось. Тем не менее он продолжал оставаться под защитой деревьев, пробираясь туда, где был сражен наемный убийца.

Достигнув этого места, он обнаружил, что покрытое тканью тело все еще лежит, как лежало, только парусину кто-то придавил к земле камнями. Не выпуская из руки пистолета, он приник к земле рядом с телом и стал рассматривать свой пикап. Прошло десять минут, пятнадцать…

Рэд двинулся вперед. Обогнул грузовичок, проверяя, все ли в порядке, потом влез в кабину со стороны водителя. Книгу положил в гнездо под приборной панелью, и вытащил ключ зажигания.

– Штой! Не пофорафивай!

– Почему?

– Я проферю шиштему минимальным жарядом. Появилошь нофое шопротифление, которофо раньше не было.