Вечная мерзлота (Permafrost) - Желязны Роджер Джозеф - Страница 3

– Что за спешка? Так или иначе несколько дней. Я в достаточно хорошей форме. Я не слишком задержу тебя.

– У меня такое впечатление, что тебе не особенно здесь нравится. Я только хочу поскорее сделать все это, чтобы убраться отсюда.

– Это очень мило с твоей стороны, – говорит она, принимаясь за еду. – Но это моя проблема, не так ли?

Она смотрит на него.

– Пока нет другой причины, из-за которой ты больше не хочешь иметь дело со мной?

Он быстро отводит взгляд, хватается за вилку.

– Не будь дурой.

Она улыбается.

– Итак, договорились. Я пойду с тобой после обеда на поиски пути.

Музыка останавливается, затем слышится звук, как будто прочищается горло. Затем:

– Простите меня за то, что может показаться вмешательством в ваши дела, – раздается глубокий, мужественный голос. – Это действительно только часть простой наблюдательной функции, которую я выполняю.

– Альдон! – восклицает Поль.

– К вашим услугам, мистер Плейг. Я решил обнаружить мое присутствие только потому, что я действительно слышал, о чем вы говорите и забота о вашей безопасности перевешивает хорошие манеры, которые в противном случае требовали бы молчаливости. Я получил сведения, о том, что ожидается исключительно плохая погода сегодня после обеда. Так что если вы планируете длительную прогулку, я бы советовал вам отложить ее.

– О, – сказала Дороти.

– Спасибо, – сказал Поль.

– Я удаляюсь. Наслаждайтесь едой и друг другом.

Музыка возвращается.

– Альдон? – спрашивает Поль.

Ответа нет.

– Похоже, нам надо сделать это завтра или позднее.

– Да, – соглашается Поль и первый раз за день улыбается свободно. И лихорадочно думает.

МИР. Жизнь на Балфросте течет в странном цикле. Животная и квазиживотная жизнь мигрирует в экваториальные области на время длинной зимы. Жизнь в глубинах океана продолжается. А вечная мерзлота колеблется по своим собственным законам.

Вечная мерзлота. Зимой и весной ее жизнь наиболее интенсивна. В это время распространяется ее мицелий – оплетает, пробует, касается всего, образует нервные узлы, распространяется для того, чтобы проникнуть в другие системы. Он оплетает планету, существуя как огромный бессознательный организм в течение всей зимы. Весной он выбрасывает побеги, на которых в течение нескольких дней развиваются, серые, похожие на цветы образования.

Затем эти цветы сморщиваются, открывая темные плоды, которые через некоторое время взрываются с тихим лопающимся звуком, освобождая облака сверкающих спор, которые ветер разносит повсюду.

Они чрезвычайно морозоустойчивы, так же как и мицелий, в который они однажды превратятся.

Летняя жара в конце концов оттесняет их вниз к вечной мерзлоте и нити мицелия впадают там в состояние длительного покоя.

Когда возвращаются холода, они пробуждаются, споры прорастают и выбрасывают новые отростки, которые устраняют старые повреждения и формируют новые тяжи. Жизнь начинается снова. Существование летом похоже на обесцвеченную спячку. В течение тысячелетий таков был порядок жизни под Балфростом, внутри Балфроста. Теперь богиня предписывала другое. Богиня зимы раскинула свои руки и пришли перемены.

СПЯЩИЕ. Поль движется среди кружащихся хлопьев к административному зданию. Он сделал самое простое из того, что мог, убедив Дороти принять снотворное для того, чтобы лучше отдохнуть перед завтрашним днем. Он притворился, что принимает такую же таблетку, и сопротивлялся ее действию до тех пор, пока точно не убедился, что она спит и его бодрствование не будет замечено.

Он входит в похожее на склеп здание, проделывает все хорошо знакомые повороты, двигаясь вниз по наклонной плоскости. Комната не заперта, в ней прохладно, но он начал потеть, как только вошел. Две охлаждающие установки действовали. Он проверил их управляющие системы и увидел, что все в порядке.

Прекрасно, начнем! Позаботимся о снаряжении. Им оно не понадобится.

Он колеблется.

Подходит поближе и смотрит через смотровые окошечки на спящих. Никаких воспоминаний, слава Богу! Он осознает, что дрожит.

Он пятится, поворачивается и спешит к помещению склада.

Позже, в желтых санях, несущих специальное оборудование, он двигается вглубь материка.

Как только он двинулся, снег прекращается и ветер затихает.

Он улыбается. Снег сверкает перед ним, и окружение не кажется совсем незнакомым. Хорошие приметы, в конце-концов.

Затем что-то пересекает его путь, разворачивается и останавливается перед ним.

ЭНДРЮ АЛЬДОН. Эндрю Альдон, когда-то мужчина исключительной честности и возможностей, на своем смертном одре получил возможность продлить свое существование в виде компьютерной программы, и после этого потенциалы его мозга функционировали как верховная управляющая программа в основном охраняющем компьютерном комплексе Плайпойнта. И в таком облике он функционировал как программа исключительной надежности и возможностей. Он поддерживал город, и он защищал его части. Он не только отвечал на внешние воздействия, но и предугадывал структурные и функциональные потребности, в основном он предсказывал погоду. Как профессиональный солдат, коим он когда-то был, он поддерживал себя в состоянии постоянной боевой готовности, что на самом деле было нетрудно, учитывая ресурсы, ему доступные. Он редко ошибался, был всегда в курсе всего, а временами блестяще выходил из положения. Время от времени он возмущался своим бестелесным существованием. Временами он чувствовал себя одиноким.

Этим вечером он был озадачен внезапным прекращением бури, которую он предсказывал, и хорошей погодой, которая за этим последовала. Его математические выкладки были безупречны, но погода нет. Казалось странным, что такое могло произойти во время множества других нарушений, таких, как необычные подвижки льда, неполадки с оборудованием и странное поведение техники в одной из занятых комнат отеля – комнаты, снятой постояльцем, в прошлом персоной non grata.

Так он наблюдал некоторое время. Он был готов вмешаться, когда Поль вошел в административное здание и прошел в бункер. Но Поль не сделал ничего такого, что могло бы принести вред спящим.