Посрамитель шайтана - Белянин Андрей Олегович - Страница 31

– Конечно, о неутомимый мой, и я даже знаю как!

Сбесившийся верблюд успокоился только тогда, когда загнал за самый далёкий бархан самого последнего разбойника. Льву не удалось украсть караван, но так или иначе косвенным образом он поспособствовал избавлению караванных путей от оголтелого бандитизма. Хотя с этим утверждением можно и поспорить…

Глава 31

… – Не верю…

– Ой, мама, тоже мне Станиславский нашёлся! Ты в свою тетрадь посмотри, что ты там пишешь?!

– Твоё враньё.

– Моё вра… Я говорю не что, а ЧТО?! Там же понять ничего нельзя, в твоих каракулях… Я бы, знаешь ли, тоже не доверял человеку, пишущему от руки как кура-гриль лапой! Не верит он, Аллаха бы постыдился…

– Но, Лев, пойми, читатель первым ухватит меня за шиворот, если я не смогу внятно объяснить, где шлялась твоя Джамиля почти полные сутки и как она так вовремя объявилась, чтобы спасти тебя, ненаглядного?

– А тебе завидно, да? Вай мэ, Андрюха, ну откуда я знаю?! По пустыне на верблюде своём каталась, озоном дышала, загорала без паранджи в некурортной зоне, мало ли… Увидела огни за барханом, плача ринулась к людям, а видит, что там я весь бьюсь в неравной схватке, ну и поспособствовала! Чё удивительного-то?! Восточные девушки, они знаешь какие… о-го-го! Если очень надо, так и «слона на скаку остановит, в горящую юрту войдёт…» и «посмотрит – рублём… нет, дирхемом одарит»! Ну, пятнадцатью таньга точно, в любом случае…

– А верблюд? Что, вот так вся банда убежала от одного ненормального верблюда?! Не верю…

– Да?! А ты этих гангстеров двугорбых в ярости видел? Это ж неуправляемый бронетранспортёр со свихнувшимся компьютером – прёт вперёд не глядя, кусается, как зараза, плюёт навылет и ногами бьёт так, что Джеки Чану в пьяном сне не снилось! Среднеазиатский кошмар агрессивного радиуса действия. Будь в иракской армии двадцать шесть таких верблюдов – хренушки бы их американцы забомбили!

Я устал с ним спорить. В конце концов, особо привередливым книгочеям и критикам ничего не стоит выцепить через Интернет адрес Оболенского и потребовать ответа у него лично. Хотя я бы не советовал… Некоторые уже пробовали, и ныне они глухи на одно ухо. Мат Оболенского имеет специфическую тенденцию оглушать навязчивого любопытствующего без всякой надежды на исцеление. А лезут с вопросами в основном экзальтированные дамы или субтильные девицы – на них действует вдвойне. Давайте лучше вернёмся к нашему повествованию…

…В общем, выбрались они в полном соответствии с законами жанра: в погоню никто не попёрся (дураки кончились!), главарь Халиф от обиды дал по морде жене (когда выплыл из верблюжьего плевка!), а поперёк дороги при свете луны возник, как шайтан из-под саксаула, отчаянный домулло с белым платком перемирия в руках и боевым ослом на взводе:

– Остановись, о доблестнейшая из женщин! Не везёшь ли ты на горбу своей домашней скотины моего драгоценнейшего друга, Льва Оболенского?!

– Ой, а это точно вы? – удивилась вдова, лихо натягивая поводья.

– Точно я, клянусь Аллахом и мощами святого Хызра, – громко подтвердил Насреддин, профессионально уворачиваясь от плюющего верблюда. – Вы позволите опустить на землю это семя греха и любовь моего сердца? Сползай, противный…

– Э-э, это называется мужская дружба, да?

– Она самая, почтеннейшая Джамиля-джан. Я узнал вас с первого взгляда, ни одна из самых красивейших девушек Коканда не сравнится с вами в умении бить беднягу по ушам…

– Я его не била! Я его спасала…

– Вай мэ… ну, вообще-то я имел в виду верблюда, – задумчиво прокашлялся Ходжа, и они с Рабиновичем, не вдаваясь в детали, помогли общему другу встать на ноги. Оболенский в ужасе уставился на собственный живот – он был впалым и вогнутым. Видимо, его просто вмяло вплотную к позвоночнику из-за тряской верблюжьей рыси…

– Любимый, ты цел?

– Да, солнышко… А тебе никто не говорил, что ты уже могла бы запатентовать новый метод избавления от лишнего жира? Два часа поперёк двугорбого психа с экстремальным запахом, на бешеной скорости, по пересечённой трассе – и результат налицо! Пуза нет! Куда теперь есть буду, а…

Не переживайте, впоследствии он отлично всё ел, и помещалось оно куда надо, но пока его здорово мутило после скачки. На подкашивающихся ногах Лев зачем-то побрёл на соседний бархан, словно бы там пробегал ветерок… И предостерегающий вопль Ходжи был для него полной неожиданностью:

– Туда нельзя! Там обрыв… ай!

Вот это «ай!» в очередной раз спасло жизнь моего друга и по совместительству главного героя нашего повествования. Лунный свет так причудливо струился на барханы, что казалось, в зыбких тенях между ними дремлют ужасающие чёрные пропасти. Оболенский действительно шагнул на верхушку чуть присыпанного песком базальтового гребня и, сверзившись, мог запросто сломать себе шею.

– Спасибо, вовремя, хотя… там вроде не очень глубоко?

– Там темно и дна не видно, – поправил заботливый домулло, осторожно оттаскивая товарища от опасного края. – Знаю, ты любишь рисковать жизнью на глазах у красивой девушки! Но поверь, её сердечко и так бьётся достаточно часто, чтобы подгонять его видом твоей обольстительной ноги, сломанной в шести местах. К тому же полезная для любви и печени поза «султан и седьмая наложница в перьях» будет тебе недоступна, а ты ведь не захочешь огорчить свою…

Договорить вечному болтуну не удалось, поскольку в это роковое мгновение каблук его левого сапога вдруг соскользнул, шкрябнув по камню, и Насреддин с тихим ужасом почувствовал, как сам летит вниз!

– Хорошо, что у тебя есть я. – Железная рука бдительного россиянина успешно поймала его за воротник.

– Сп…сибо, друг, – кое-как выдавил задыхающийся домулло, бултыхаясь, как кот в авоське.

– Не трясись, зараза, – нервно прикрикнул лежащий на животе Оболенский. – Я же… не… я сам сползаю! Мама родная… ай!

Вот тут «ай» раздалось уже во второй раз и тоже вовремя, потому что именно в этот момент его цапнул сзади за штаны подоспевший Рабинович. Верный ослик, упираясь всеми четырьмя копытцами, долгих полминуты удерживал над пропастью двоих хозяев сразу!

– Не надо, Лёва-джан, разобьёмся вместе…

– Надо, Ходжуля, не хочу я вместе с тобой разбиваться…

На помощь Рабиновичу бросилась и сострадательная Джамиля, не придумавшая ничего умнее, как крепко схватить его за хвост, сесть на песок и упереться ногами. У ослика едва не вырвался мат-перемат, но повернуться и высказать девушке всё, что он о ней думает, тоже было невозможно – пришлось бы открыть рот… Медленно, но уверенно вся четвёрка соскальзывала с гребня коварной скалы.

Положение спас старый пояс Оболенского – он развязался! Прощальный крик двух визжащих мужчин оборвался резко и быстро…

Хлопнувшийся на круп лопоухий спаситель так и замер с зажатыми в зубах штанами Багдадского вора. Юная вдова ахнула и, вскочив на ноги, бросилась по пологому склону вниз, обнять переломанное тело возлюбленного и достойно схоронить Ходжу. В том, что Лев должен был отделаться лишь переломами, у неё сомнений не было, ведь он рухнул бы не на жёсткие камни, а на проверенного друга. То есть на мягкое! Женская логика, господа…

Внизу её действительно ждала трогательная картина. Во-первых, высота скалы была от силы метров пять, а во-вторых… На холодном песке (не на камнях!) расплющенной лягушкой лежал выпучивший глаза герой народных анекдотов, а поверх него, сияя голым задом, распластался здоровущий Лев! Они оба одновременно повернули смущённые рожи в её сторону, и безудержный хохот Джамили добрых полчаса звенел над недоумевающей пустыней…

…Со всеми этими приключениями Ходжа успешно вывел влюблённую парочку к лагерю беглых караванщиков лишь под утро. Оказалось, что своих животных погонщики нашли быстро, и на спинах у многих ещё оставались мешки с продуктами и товаром. Более того, даже лихие разбойничьи лошади теперь принадлежали нашим. То есть, как ни верти, а у Льва всё-таки получилось украсть караван! Правда, лишь затем, чтобы тут же вернуть его законным владельцам…