Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Рука Оберона - Желязны Роджер Джозеф - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

Я почувствовал, что лицо мое заливается краской.

— Было происшествие, — я отвел в сторону взгляд. — Мы потеряли коня.

— Какое именно происшествие?

— Серьезное… для коня.

— Бенедикт… — вмешался вдруг Рэндом. Он оторвал взгляд от того, что было, как я понял, пробитой Картой. — Что ты можешь рассказать мне о моем сыне, Мартине?

Бенедикт несколько минут изучал его, прежде чем заговорить.

— Почему такой внезапный интерес?

— Потому что у меня есть причина считать, что он может быть убитым, — ответил он. — Если это так, то я жажду отомстить. Если это не так, то…

Мысль, что это может случиться, вызвала у меня некоторое расстройство.

— Если он еще жив, то я хотел бы встретиться с ним и поговорить.

— Что заставляет тебя думать, что он может быть убит?

Рэндом взглянул на меня. Я кивнул.

— Начни с завтрака, — предложил я.

— Пока он это делает, я найду вам обед, — вставил Ганелон, роясь в одной из седельных сумок.

— Нам показал дорогу Единорог… — начал Рэндом.

Глава 3

Мы сидели и молчали. Рэндом кончил рассказывать, а Бенедикт смотрел на небо над Гарнатом. Лицо его ничего не выражало.

Я давным-давно научился уважать его молчание.

Наконец, он резко кивнул и посмотрел на Рэндома.

— Я давно подозреваю нечто в этом роде, — произнес он. — Из всего, что создали отец и Дворкин за все эти годы, у меня возникло впечатление, что существовал первозданный Лабиринт, который они либо нашли, либо создали, расположив наш Амбер всего лишь в одном Отражении от него, чтобы черпать его силы. Я, однако, так никогда и не получил никакого представления относительно того, как можно пройти в то место.

Он вновь повернулся к Гарнату, показав подбородок:

— И что, как вы мне говорите, соотносится с тем, что было сделано там?

— Кажется, да, — ответил Рэндом.

— Вызванное пролитием крови Мартина?

— Я думаю, что так.

Бенедикт поднял Карту, переданную ему Рэндомом во время рассказа. Тогда Бенедикт никак ее не прокомментировал.

— Да, это Мартин. Он явился ко мне после того, как я покинул Рембу. Он оставался у меня долгое время.

— Почему он пришел к тебе? — спросил Рэндом.

Бенедикт слабо улыбнулся:

— Он, знаешь ли, должен был куда-то отправиться. Его тошнило от своего положения в Рембе, он испытывал двойственные чувства к Амберу, был молод, свободен и только что вошел в силу, пройдя через Лабиринт. Он хотел убраться подальше, повидать чего-нибудь новенькое, погулять по Отражениям, как и мы все. Я однажды брал его в Авалон, когда он был мальчишкой, чтобы дать ему погулять по суше летом, научить его ездить верхом, показать сбор урожая. Когда он вдруг оказался в таком положении, что мог отправиться в один миг куда угодно, выбор его был все же ограничен немногими известными ему местами. Верно, он мог придумать какое-то место в один миг и отправиться туда, практически создать его. Но он также сознавал, что ему еще многому нужно научиться, чтобы гарантировать свою безопасность в Отражениях.

Он явился ко мне и попросил меня научить его пользоваться своим даром. И я его научил. Он провел у меня большую часть года. Я научил его драться, научил его работе с Картами и Отражениями, научил его всему тому, что обязан знать амберит, если он хочет выжить.

— Почему ты все это сделал? — спросил Рэндом.

— Кто-то же должен был. Он явился ко мне, значит, мне и обучать. Это, впрочем, не значит, что я не привязался к мальчику, — добавил он.

Рэндом кивнул:

— Ты утверждаешь, что он пробыл у тебя почти год. Что с ним стало после этого?

— Эта жажда странствий, которая известна тебе не хуже, чем мне. Коль скоро о обрел некоторую уверенность в своих способностях, ему захотелось применить их. Наставляя его, я сам брал его в путешествия по Отражениям, представил его в разных местах, знакомя с людьми. Но настало время, когда он захотел сам выбирать себе дорогу. В один прекрасный день он попрощался со мной и отправился в путь.

— Ты видел его с тех пор?

— Да. Он периодически возвращался, останавливался у меня на время порассказать о своих приключениях и открытиях. Всегда было ясно, что это лишь визит. Через некоторое время он становился непоседлив и снова отбывал.

— Когда ты видел его в последний раз?

— Несколько лет назад, по времени Авалона, при обычных обстоятельствах. Он появился однажды утром, оставался у меня, наверное, недели три, рассказал мне о том, что он видел и что он делал, говорили о многом, что он хочет сделать, а потом вновь отправился в путь.

— Ты никогда больше не слышал о нем?

— Напротив. Были послания, оставленные у общих друзей, когда он проходил их Отражения. При случае он даже связывался со мной через Карту…

— У него есть Колода? — перебил я.

— Да, я подарил ему одну из своих лишних колод.

— У тебя была Карта для него?

Он покачал головой:

— Я даже не знал о существовании такой Карты, пока не увидел эту, — произнес он.

Он поднял Карту, взглянул на нее и отдал обратно Рэндому.

— У меня нет способностей художника, чтобы изготовить такую. Рэндом, ты пытался связаться с ним через эту Карту?

— Да, много раз с тех пор, как мы наткнулись на нее. Фактически, лишь несколько минут назад. Ничего.

— Это, конечно, ничего не доказывает. Если все произошло, как ты предполагаешь, и он пережил это, то он мог решить заблокировать любые попытки контакта в будущем. Он знает, как это делать.

— Произошло, как я предполагаю? Ты что-нибудь еще об этом знаешь?

— Есть у меня мысль, — ответил Бенедикт. — Понимаешь, он появился несколько лет тому назад в доме одного друга в Отражении. Это была телесная рана, произведенная ударом ножа. Они рассказывали, что он явился к ним в очень плохом состоянии и не входил в детали того, что произошло. Он остался на несколько дней, пока не смог вновь передвигаться, и отбыл прежде, чем он действительно полностью оправился. Это было последний раз, когда они слышали о нем, и я тоже.

— Разве тебе не было любопытно? — удивился Рэндом. — Разве ты не искал его?

— Конечно, меня разбирало любопытство. Но человек должен иметь право вести собственную жизнь без вмешательства родственников, неважно, с какими намерениями.

— Он выбрался из кризиса и не пытался связаться со мной. Он явно знал, что хотел делать. Он оставил мне послание у Теки, гласившее, что мне не нужно беспокоиться, когда я узнаю, что случилось. Он знает, что ему делать.

— Теки? — переспросил я.

— Совершенно верно. Мои друзья в Отражении.

Я воздержался от высказывания того, что я мог бы сказать.

Я думал, что они были просто еще одной частью рассказа Дары, потому что она так извратила истину в других областях. Она упоминала мне о Теки так, словно знала их, словно жила у них — все с ведома Бенедикта. Момент, однако, казался неподходящим для того, чтобы рассказывать ему о моем видении предыдущей ночью в Тир-на Ног-те и на то, что оно указывало на его родство с девушкой.

У меня еще не было достаточно времени, чтобы подумать об этом деле и обо всем, что из него вытекало.

Рэндом встал, подошел и остановился у края площадки, спиной к нам, сцепив руки позади.

Постояв так с минуту, он повернулся и медленно подошел к нам.

— Как мы можем вступить в контакт с Теки? — спросил он у Бенедикта.

— Никак, — ответил Бенедикт, — если не съездим повидать их.

Рэндом повернулся ко мне:

— Корвин, мне нужен конь. Ты говоришь, что Звезда проехала через много Отражений…

— У нее было тяжелое утро.

— Не такое уж оно было и напряженное. По большей части это был просто страх, а теперь она, кажется, в полном порядке. Могу я одолжить ее?

Прежде, чем я успел ответить, он обратился к Бенедикту:

— Ты ведь проводишь меня, да?

Бенедикт заколебался:

— Я не знаю, что там можно узнать… — начал было он.