Двери в песке - Желязны Роджер Джозеф - Страница 7

– Ну, это ведь не обмен в чистом виде.

– Два сокровища Земли были отданы им, а мы получили два сокровища инопланетян. Как же еще можно это назвать?

– Звено в цепи кула, – сказал я.

– Я не знаком с этим термином. Расскажи мне о нем.

– Когда я читал о деталях сделки, мне пришла в голову одна параллель. Кула – церемониальное путешествие, которое предпринималось в разные времена жителями Тробриандских островов и папуасами Меланезии к востоку от Новой Гвинеи. Нечто вроде двойной цепочки – движение в противоположных направлениях между островами. Цель церемонии состояла во взаимном обмене предметами, не обладающими очевидной функциональной ценностью, но представляющими культурное достояние каждого племени. Обычно это были украшения – ожерелья, браслеты, наделенные именами и красочными историями. Они медленно перемещались вдоль цепи островов, сопровождаемые рассказами, которые множились и расцвечивались разнообразными подробностями, а потом ими обменивались. Сам обмен представлял из себя чрезвычайно торжественную церемонию, цель которой состояла в том, чтобы создать некое единение, наложить на племена взаимные обязательства и сказать о доверии. Теперь, полагаю, вам очевидно сходство этого обычая и нашего обмена с инопланетянами. Культурные реликвии являют собой символ взаимного доверия. В процессе движения от одного народа к другому они неизбежно вызывают некие общие чувства. Именно в этом и заключается истинная цель цепочки кула, как я ее понимаю. Поэтому мне не нравится слово «обмен».

– Очень интересно. В тех отчетах, которые попадались мне на глаза, я ни разу не видел подобных рассуждений – кроме того, я нигде раньше не встречал упоминаний о феномене кула. Скорее принято описывать этот процесс, как плату за вступление в галактический клуб, цену, которая назначена за выгоды торговли и обмен новыми идеями. Нечто в этом роде.

– Подобные заявления были сделаны скорее с пропагандистскими целями, чтобы ослабить протесты общественности, возмущенной утратой земных сокровищ. Нам было обещано, что мы получим свои сокровища обратно. Я уверен: со временем мы приобретем и кое-что еще, но это не будет прямым следствием обмена. Нет. Наши правительства решили воспользоваться старым, проверенным временем принципом: народу дается простое, понятное объяснение сложного процесса.

– Да, теперь мне многое стало ясно, – сказал профессор, потягиваясь и зевая. – По правде говоря, твое объяснение мне нравится куда больше официального.

Я зажег другую сигарету.

– Благодарю. Однако я просто обязан отметить, что меня всегда ужасно привлекали идеи, которые нравились мне с эстетической точки зрения. Космический взгляд на проблему – межзвездная цепочка кула – подтверждающий различия и в то же самое время подчеркивающий сходство всех разумных рас Галактики, связывающий их вместе, создающий общие традиции… Эта мысль мне очень нравится.

– Естественно, – согласился он, а потом показал на верхнюю часть собора. – Послушай, ты собираешься сегодня забраться на самый верх?

– Наверное, немного погодя. А вы хотите сделать это прямо сейчас?

– Нет, нет. Мне просто любопытно. Ведь обычно ты поднимаешься на самый верх, не так ли?

– Да. А вы?

– Не всегда. На самом деле последнее время я больше держался средних высот. А спросил потому, что у тебя сегодня, похоже, настроение пофилософствовать.

– Это заразно.

– Ладно. Тогда скажи мне, что ты чувствуешь, когда оказываешься на самом верху?

– Эмоциональный подъем. Ощущение, что я добился чего-то.

– Перед тобой открывается лучший вид. Ты можешь видеть дальше и больше деталей пейзажа. Значит, дело в этом? Лучшая перспектива?

– Может быть, частично дело в этом. Но когда я оказываюсь на самом верху, меня всегда преследует желание забраться еще выше, и я всегда чувствую, что могу это сделать, что вот сейчас у меня все получится.

– Да, правда, – согласился он.

– А почему вы спросили?

– Даже не знаю. Наверное, мне хотелось, чтобы ты мне напомнил. Юноша из Кембриджа сказал бы то же самое, но я почти забыл об этом. Изменился не только мир.

Он отпил еще коньяка.

– Интересно, на что это было похоже? Первая встреча с инопланетянами… Трудно поверить, что с тех пор прошло уже несколько лет. Правительства, конечно, дают нам конфетную версию того, что произошло; вряд ли нам когда-нибудь суждено узнать, что было сделано и сказано на самом деле. Случайная встреча: ни мы, ни они не были знакомы со звездной системой, где два корабля оказались одновременно. Проводили исследования. Для них это, конечно, было куда меньшим потрясением – ведь они знакомы с множеством других рас нашей Галактики. И все же… Я помню неожиданное возвращение наших космонавтов. Миссия исполнена – на полвека раньше, чем предполагалось. Вместе с ними прилетело разведывательное судно с Астабигана.

Если объект достигает скорости света, он превращается в тыкву. Это известно каждому. Но инопланетяне нашли возможность обманывать пространство и лишать его урожая тыкв – они провели наш корабль через туннель, созданный под пространством. А может быть, они построили мост через пространство? Или что-то в этом роде. Математикам будет где разгуляться. Странное чувство… Все произошло совсем не так, как я ожидал.

Знаешь, так бывает, когда взбираешься на шпиль или купол – дело действительно трудное, – и вот ты уже наверху и теперь уже совсем просто добраться до самого верха. Ты поднимаешь голову – и видишь, что кто-то там уже сидит.

Вот мы и вступили в галактическую цивилизацию – свободную конфедерацию народов, которая существует многие тысячелетия. Нам повезло – это вполне могло бы занять пару столетий. Или нет. Мои чувства были и остаются неоднозначными. Разве можно забраться еще выше после таких событий? Они научили нас строить корабли, которые защищены от эффекта тыквы. И еще нас предупредили о правах на небесную собственность. Они предоставили нам место в своей программе обмена, вряд ли нам удастся проявить в ней себя с самой лучшей стороны. В последующие годы изменения будут происходить все быстрее и быстрее. Мир может даже начать меняться так стремительно, что это станет заметно. Что тогда? Когда закончится продвижение вперед мелкими шажками, все могут оказаться в таком же недоумении, как старый, пьяный лазатель по соборам, который был удостоен возможности узреть миг, превративший юношу из Кембриджа в нынешнего профессора. Что тогда? Узреть пружину часового механизма и превратиться в тыкву? Уйти на покой?

Алькаид, Мицар, Алиот, Мегрец, Фекда, Мерак и Дубхе… Они были там. Они знают их. Возможно, в глубине души я хотел, чтобы мы были в космосе одни – чтобы могли заявить, что все принадлежит нам. Или чтобы инопланетяне, с которыми мы встретимся, были во всем, хоть немного, но позади нас. Завистливый, гордый, самовлюбленный… Верно. Оказывается, мы всего-навсего провинциалы, да поможет нам Бог!..

Осталось еще достаточно, чтобы выпить за наше здоровье. Отлично! Давай выпьем! Я плюю в лицо Времени, которое преобразило меня!

С ходу на это я ничего не смог сказать, поэтому просто промолчал. Я готов был согласиться с профессором кое в чем, но не более того. Тут я пожалел, что он допил весь свой коньяк.

Некоторое время спустя профессор сказал:

– Не думаю, что сегодняшней ночью я полезу дальше.

Я вынужден был признать, что это очень разумная мысль, поскольку и сам решил отказаться от дальнейших приключений, и мы стали спускаться вниз по спирали, пока не оказались внизу, а потом я проводил доброго профессора до дому.

Обрывки и кусочки. Кусочки…

Прежде чем улечься спать, я успел прослушать конец сводки новостей.

Удалось пролить свет на историю с Полом Байлером, профессором геологии, который ранее подвергся нападению вандалов в Центральном Парке, лишивших его не только денег, но и сердца, легких, печени и почек.

Глубокой ночью мой мозг выплеснул из темного аквариума образов переплетение ускользающих снов, балансирующих на блистающих в ночи прозрачных гранях сознания, мелькающих словно ослепительные лики, не говоря уже о кинестетических/синестетических «ТЫ МЕНЯ ЧУВСТВУЕШЬ, ЛЕД?», которые длились много дольше, чем все остальное, потому что позднее, много позднее, третья чашка утреннего кофе превратила их в грошовые извивы цвета.