24 вида горы Фудзи кисти Хокусая - Желязны Роджер Джозеф - Страница 9

Я поехала на лодке, чтобы посмотреть на берег и склоны Фудзи. Я все еще чувствую себя выздоравливающей. Стоит ясный день, с моря дует холодный ветер. Лодка раскачивается на небольших волнах, пока рыбак и его сын, которым я заплатила, чтобы иметь возможность воспользоваться их лодкой, направляют ее по моему требованию так, чтобы дать мне возможность найти точку обзора, наиболее приближенную к картине. Так много из бытовой архитектуры этих мест представляют мне носы кораблей. Расхождение эволюции культуры, где сообщение представляет собой среду? Море – это жизнь? Добывая пропитание под волнами, мы всегда на море?

Или море – это смерть, оно может подняться и разрушить наши страны, потребовать наши жизни в любой момент? Таким образом, мы должны помнить это «memento mori», даже когда над нашими головами крыша и стены, которые поддерживают ее? Или это знак нашей силы, над жизнью и смертью?

Или ни то, ни другое. Может показаться, что я затаила сильное желание смерти. Это не так. Мое желание как раз обратное.

Это действительно может быть, так как я пользуюсь картинами Хокусая как разновидностью пятен Роршаха для самопознания, но скорее это восхищение смертью, нежели желание ее. Я полагаю, это понятно при сильном страдании.

Достаточно об этом. Это означало только извлечение моего оружия с тем, чтобы проверить его остроту. Я обнаружила, что оно в порядке и я снова вкладываю его в ножны.

Серо-голубая Фудзи, посоленная снегом, длинный край слева от меня. Похоже, что я никогда не видела одну и ту же гору дважды. Ты изменяешься так же, как и я, поэтому остаешься тем, что ты есть. Что означает, что для меня есть надежда.

Птицы. Позвольте мне послушать и понаблюдать за вами какое-то время, воздушные путешественники, ныряющие и питающиеся.

Я наблюдаю, как мужчина работает с сетью. Приятно наблюдать за его проворными движениями. Через некоторое время я начинаю дремать. Мне снятся сны и я вижу бога Кокузо. Это не может быть просто так, потому что когда он вытаскивает свой меч, вспыхивающий как солнце, и указывает им на меня, он говорит свое имя. Он повторяет его снова и снова, так как я трепещу перед ним, но тут что-то не так. Я знаю, что он сказал мне что-то еще, кроме своего имени. Я слышу это, но не могу понять смысл. Затем он показывает острием куда-то позади меня. Я поворачиваю голову. Я вижу мужчину в черном – пилота, наблюдателя в «гома». Что ищет он на моем лице?

Я проснулась от сильного раскачивания лодки, так как начался шторм. Я хватаюсь за планшир, за которым сижу. Я вижу, что мы вне опасности и снова смотрю на Фудзи. Смеется ли она надо мной? Или это смешок Хокусая, который сидит на коленях позади меня и рисует картины на влажном дне лодки длинным слабеющим пальцем?

Если тайна не может быть понята, она должна быть сохранена.

Потом. Позднее я вернусь к сообщению, когда мой мозг перейдет в новое состояние.

Новая порция рыбы загружается в лодку, придавая остроту этому путешествию. Рыбины извиваются, но они все-таки не смогли избежать сети. Я думаю о Кендре и удивляюсь, как поддерживает мысль о ней. Я надеюсь, что ее страх передо мной уменьшится. Я верю, что она не сбежит из своего заточения. Я оставила ее на попечение знакомых в простой, изолированной коммуне на Юго-Западе. Мне не нравится ни место, ни те, кто там живут. Но они обязаны мне кое-чем и поэтому будут держать ее там, пока не пройдут некоторые события. Я вижу ее тонкую фигуру, глаза лани и шелковые волосы. Ясная, грациозная девушка, привыкшая к роскоши, без ума от долгих омовений и частых душей, хрустящего белья. Она, вероятно, сейчас грязная и пыльная, выносит помои свиньям, ухаживает за растениями или собирает плоды, или еще что-нибудь, в этом духе. Вероятно, это будет полезно для ее характера. Она обязана получить какие-нибудь другие впечатления, кроме как предосторожности от возможной ужасной судьбы.

Время идет. Я обедаю.

Позднее я размышляю о Фудзи, Кокузо и моих страхах. Сны – это только проводники страхов и желаний сознания, или они иногда верно отражают неожиданные аспекты реальности, что-нибудь, что дает предупреждение? Отражать… Сказано, что совершенный ум отражает. «Чинтаи» в своем ковчеге в своей гробнице – вещь, полностью посвященная богу – маленькое зеркало – не изображение.

Море отражает небо со всеми облаками и голубизной. Как Гамлет, можно дать много интерпретаций случайному, но лишь одна может иметь ясные очертания. Я снова вспоминаю сны, без всяких вопросов. Что-то движется…

Нет. Я почти постигла это. Но поторопилась. Мое зеркало разбилось.

Когда я смотрю на берег, там уже появилась новая группа людей. Я вытаскиваю мой маленький шпионский бинокль и рассматриваю их, уже зная, что я увижу.

Он снова одет в черное. Он разговаривает с двумя мужчинами на берегу. Один из них показывает рукой по направлению к нам.

Дистанция слишком велика, чтобы можно было разглядеть все подробности, но я знаю, что это тот же самый человек. Но сейчас я не испытываю страха перед тем, что я знаю. Медленный гнев начинает разгораться внутри моей «хара». Я обязана вернуться на берег и разобраться с ним. Это только один мужчина. Теперь я все выясню. Я больше не могу позволить себе пребывать в неизвестности, так как я уже подготовилась к этому. Его нужно встретить подходящим образом, отделаться от него или принять в расчет.

Я прошу капитана доставить меня на берег немедленно. Он ворчит. Ловля прекрасная, день только начинается. Я предлагаю ему большую плату. Он неохотно соглашается. Он приказывает сыну поднять якорь и направиться к берегу.

Я стою на носу. Пусть он получше рассмотрит. Я посылаю мой гнев вперед. Меч так же отражает объект, как и зеркало.

По мере того, как Фудзи вырастает передо мной, мужчина бросает взгляд в нашем направлении, передает что-то другим, затем поворачивается и легкой походкой уходит прочь. Нет! Нет способа ускорить наше движение и он уйдет раньше, чем я пристану к берегу. Я ругаюсь. Я хочу немедленного удовлетворения, а не продолжения таинственности.

А мужчины, с которыми он говорил… Их руки засунуты в карманы, они смеются, потом идут в другом направлении. Бродяги. Он заплатил им за то, чтобы они что-то сказали? Похоже что так. И теперь идут куда-нибудь в пивную, чтобы пропить плату за мое спокойствие? Я окликаю их, но ветер относит мои слова прочь. Они тоже уйдут, прежде чем я достигну берега.