Охотник на санги - Жаринова Елена - Страница 39

40

Ненавижу в себе эту склонность к рефлексии! Любимое дело – понастроить городов, не слезая с дивана. В результате немногие дела гибнут, задавленные махиной неосуществленных планов.

Еще полчаса назад мой замысел был ясен: пробраться незамеченным в храм экологов, отыскать Нэя и уничтожить его. Нет человека – нет проблемы. И вот я, совершенно невидимый, стою на ступенях полукруглой террасы, а Нэй в белом спортивном костюме вполголоса обсуждает что-то с двумя экологами. Он печален и оттого кажется еще красивее. А я мозолю кнопку отражателя, не в силах совершить простое движение.

Я раздувал в себе ненависть, как угли в мангале. Нэй – подонок. Он хотел меня убить. Он украл у меня из-под носа девушку. И самое главное: Нэй виноват в гибели десятков людей.

Ничего не помогало.

Это так легко, уговаривал я себя. Выстрелил же беглый преступник Трумен Гэтсби – я в теле Гэтсби – в полицейского… Но тогда речь шла только о жизни. Да, Сурок. В Атхарте земная жизнь ценится уже не так высоко. Мы точно знаем, что это не конец! Теперь же мне предстояло уничтожить Нэя навсегда.

На ходу теряя невидимость, я вернулся к оставленному велосипеду. Мне хотелось поскорее добраться до дому, забиться в нору и предаться самобичеванию. Хани-Дью вокруг был неприятно пуст. Нашлось немало трезвомыслящих людей, которые покинули насиженные места. Нет, все люди как люди. Раз война – надо идти воевать. Надо садиться в самолет и мочить гадов. Или собирать пожитки и делать ноги. И только я болтаюсь, как дерьмо в проруби, словно пятнадцатилетний подросток, которого не взяли на фронт.

Девушку вместо меня спас другой. Моя миссия у богов провалилась с позором. Даже элементарное убийство и то оказалось мне не по зубам! Нет, напади Нэй первым… угрожай он моим друзьям… тогда бы я его убил. А так – не могу. И что выходит?

Не герой. Просто хороший парень…

Погруженный в эти мысли, я даже не сразу понял, что еду в другую сторону. Я очнулся только перед воротами сэра Перси.

Удивительно… Отсюда полностью выветрился дух войны. Но было по-прежнему людно: на газоне две девушки играли в бадминтон и хохотали. По дорожкам парка бродили незнакомые мне люди. В беседке за накрытым столом сидела шумная компания. Звенела посуда, слышался заразительный смех Билла Харта. Я закрыл глаза и прижался лбом к холодному чугуну ограды.

Одна из девушек вдруг промахнулась по волану и звонко выругалась:

– Fuck!

– Корова, – сердито отозвалась другая. Похлопывая Ракеткой по ноге, она ждала, пока партнерша вытащит волан из кустов.

Не может быть…

– Фаина?! – заорал я, с грохотом роняя велосипед.

Вздрогнув, она обернулась. Наши глаза встретились… Фаина опрометью бросилась к ограде, просунула руки сквозь прутья и вцепилась в мои плечи.

– Живой! Живой! – запричитала она. Тоже мне, жена солдата…

– Мертвый. Три года уже как, – пробурчал я, а сам не мог удержать улыбку.

Фаина потупилась и отступила на шаг.

Немудрено, что я сразу ее не узнал. Короткая клетчатая юбка, красный свитерок, на ногах – кроссовки. Волосы завязаны в два хвостика. Настоящая. Не тень, какой я привык ее видеть.

– Почему ты не у экологов? – спросил я.

Фаина фыркнула:

– А ты что думал, я подамся в монашки? Нашли дуру! Нэй, пока ездил мне по ушам со своей экологией, все норовил пощупать коленку. И тогда я назвала его вонючим негром. Ты не думай, я не расистка… Но он достал!

– Грег! – раздался вдруг голос Бэзила. – Где тебя черти носят? Миндальный пирог уже зачерствел!

Фаина, спохватившись, открыла мне калитку. Я направился к беседке.

– А велосипед Пушкин будет убирать? – сердито осведомилась она.

Я обернулся. – Она махнула рукой:

– Ладно уж… Сама уберу.

– Грег, старина, ты мог бы предупредить, – укоризненно сказал Харт, пожимая мне руку. – Мы не хотели без тебя начинать и едва не умерли с голоду.

– А разве я обещал прийти? – удивился я, разглядывая общество.

Кот в качалке, которую для него принесли в беседку. Сэр Перси в нарядном голубом джемпере со снежинками. Пунцовая от застенчивости Эсмеральда. Самир сидит вытянувшись, будто кол проглотил. Энрике Торес, весь в крошках, наворачивает миндальный пирог. Бэрримор, перекинув через руку салфетку, обходит гостей с бутылкой. Безумное чаепитие. Пир во время чумы…

– Да ты офонарел, приятель! – возопил Бэзил. – Ты что, забыл, какой сегодня день?!

И тут я вспомнил: сегодня же последняя пятница месяца! Такого казуса со мной еще не случалось.

– Так война же, – промямлил я в свое оправдание.

Честная компания дружно расхохоталась, словно я ляпнул несусветную глупость.

– Садитесь, Грег, – смеясь, пригласил сэр Перси, указывая на место справа от себя. – Простите нас. Мы искренне волновались из-за вашего отсутствия. Мой посыльный не смог вас отыскать и передать приглашение лично. Но мы все были уверены, что вы не забудете нашу маленькую традицию. А потом прибежала Эсмеральда и рассказала, что вы сломя голову помчались на юг, в самую гущу событий. Потом явилась черноглазая сердитая леди…

– Боевая девочка, – причмокнул Харт. – Мне еще никто не говорил «отвали!».

– Мы узнали, что вы брошены на произвол судьбы… Мы уже планировали ваше спасение, но Бэзил случайно встретил Хархуфия.. Тот обещал, что с вами все будет в порядке. И, наконец, явился сеньор Торес. Так что мы знаем про ваше путешествие в Корону.

– Напрасное, к сожалению, – буркнул я.

– Вы избаловались, Грег, – заметил сэр Перси строгим голосом. – Я как автор энциклопедии дорого бы дал, чтобы оказаться на вашем месте. Надеюсь, у вас найдется время поделиться со мной впечатлениями. Кроме того, вы узнали эксклюзивную информацию о сатах. Надо будет только подумать, как разумнее ею распорядиться. А что касается войны…

– …То она не имеет никакого отношения к миндальному пирогу, – заявил Бэзил. Он лапой потянулся за блюдцем, и кресло под ним жалобно заскрипело.

– Нет, какой все-таки получился звук… – мечтательно протянул сэр Перси.

– Попробуйте пирога, – предложила Эсмеральда, отрезая мне кусок. – Такие пекут только у нас в Овьедо. Моя мама всегда добавляет в начинку ложечку шерри…

Пирог и в самом деле был бесподобен, а Эсмеральда вела себя, как хозяйка дома. Зато я оказался не в своей тарелке. Я с трудом реагировал на плосковатые шуточки Харта и с нетерпением ждал момента, когда смогу поговорить с Бэзилом или с сэром Перси.

В какой-то степени это произошло, когда Харт откланялся, а Торес, видимо почувствовав себя лишним, ушел в дом.

– Он все рассказал? – спросил я, проводив его взглядом.

– Да. – Сэр Перси вздохнул. – Несчастный фанатик… Но сейчас он, по-моему, просто рад, что уцелел. Он умолчал только о том, как попал в руки к Нэю.

Сэр Перси сказал это выразительно – он, конечно, не забыл моих откровений. Значит, Торес решил пощадить мою честь… В гробу я видал такое благородство! Однако провозглашать во всеуслышание правду я не спешил.

– А где Зануда? – спросил я.

– Здесь, – ответил сэр Перси. – Я устроил его на втором этаже. Вы бы потом зашли к нему, Грег. Он серьезно болен. Разрыв с Нэем дался ему нелегко.

– У сэра Перси так спокойно, что заживают любые раны, – вздохнула Эсмеральда.

Смерив ее взглядом – вот ведь выскочка! – я заявил:

– Не хочу вас обижать, сэр Перси, но у вас тут прямо какой-то санаторий для пострадавших духом. Может, примете и меня?

И я рассказал о том, как хотел убить Нэя.

Слушали меня молча, только Самир издал какое-то восклицание.

– Хорошо, что вы этого не сделали, Грег, – сказал сэр Перси. – Самый простой выход – не всегда самый верный.

– Просто я сентиментальный слюнтяй, – с обидой возразил я.

– Вы сожалеете, что не убили человека? – Сэр Перси покачал головой. – А вы знаете, что вас в таком случае ожидало бы?

– Да что вы его стращаете! – вмешался Бэзил. – Некоторые разом отправили в Атхарту полтора десятка душ – и ничего. Сидят, чаек попивают…