Месть каторжника - Жаколио Луи - Страница 19

— Нехорошо, мой дорогой Поль, — проговорил последний с дружеской улыбкой, — нехорошо забывать о своих друзьях в минуту страданий!

Это правда, я страдаю! — отвечал де Марсэ, в душе которого блеснул луч надежды, когда он вспомнил те предложения, которые несколько часов тому назад сделал ему Эммануил.

. Вот именно, когда человек страдает, тогда-то он и должен питать доверие к тем, кто его любит. Ну, успокойтесь, я понимаю ваше положение. Вы не хотели бы просить у ваших родных сразу такую большую сумму, не так ли? Так вот, идите к себе домой, велите себе сделать ванну, отдохните, затем приходите ко мне в десять часов, и я вам одолжу эту сумму на какое угодно время.

— Ах, мой дорогой! — отвечал молодой человек, с чувством пожимая ему руки, — вы спасете мне жизнь, мне достаточно будет несколько месяцев, чтобы вернуть вам все. Спасибо! В несколько часов мне было бы невозможно достать целый миллион!

— Так решено, в десять часов, — повторил португалец своим мягким и звучным голосом, повернувшись к дому Д'Альпухары.

Обрадованный де Марсэ сел в проезжавший мимо фиакр и велел везти себя домой. Ровно в десять часов он явился в отель де Кастро.

— Ах! Какое несчастье, господин, — сказал ему привратник. — Господин де Кастро, пробуя сегодня утром револьвер, нечаянно выстрелил и сильно поранил правую руку. К счастью, напротив живет доктор, который и поспешил перевязать ему рану, а то бы я не знаю, чем это все кончилось, так как он мог потерять массу крови. Господин де Кастро лежит теперь в постели и не велел никого пускать к нему, за исключением вас!

Во время этого разговора, в продолжение которого несчастный де Марсэ чувствовал, что им попеременно овладевают то ужас, то надежда, подошел спустившийся на звонок негр, настоящий Геркулес, пользовавшийся полным доверием Эммануила, и сделал де Марсэ знак, — он был немой, — что его господин ждет гостя. Де Марсэ вздохнул свободно.

Эммануил де Кастро, полулежал, откинувшись на подушки, с забинтованной правой рукой. Протянув гостю левую руку, сказал ему:

— Это пустяки, мой друг, доктор уверил, что у меня останется лишь едва заметный шрам на руке. Но могло бы быть и хуже: пуля снесла у меня с головы шляпу, на один дюйм пониже — и она раздробила бы мне череп.

— Ну, слава Богу, — сказал весь бледный де Марсэ, — я думал, что рана гораздо опаснее!

— Как я рад вас видеть! — продолжал Эммануил. — Мне уже стало скучно лежать одному в постели. Кстати, я сейчас избавлю вас от тех хлопот, которые так занимают вашу голову. Этот проклятущий инцидент не дает мне возможности писать, но вы это сделаете для меня. Дайте мне, пожалуйста, мою чековую книжку, которая лежит вот на этой этажерке.

— Вот она! — ответил довольный де Марсэ, передавая ему книжку.

— Нет, возьмите ее сами. Садитесь за этот маленький столик, на котором имеются все принадлежности для письма.

Де Марсэ машинально исполнял все, что ему приказывали.

— Так, — продолжал португалец, — хорошо! Какую же мы сумму проставим?

— Только один миллион, так как двести тысяч франков у меня есть.

— Нет, это вас не устраивает. Ну, будьте откровенны: по вашей манере играть я понял, что вы нуждаетесь в деньгах.

— Уверяю вас…

— Вы не доверяете мне?

— Ну, хорошо, да! Мне нужно было пятьсот тысяч франков, но без них я вполне могу обойтись.

— А если я не хочу, чтобы вы лишали себя чего-нибудь! Ну, пишите: «Выдать Полю де Марсэ один миллион пятьсот тысяч франков»… Готово.

— Право, я не решусь писать.

— Пишите, я хочу этого!

— Ну, если это так необходимо!

— Хорошо! Передайте мне бумагу, и я попробую подписать левой рукой… Невозможно… Вот никогда не думал, что так трудно писать левой рукой, не привыкнув к этому… Вы будете добры подписать чек за меня.

— За вас?! Но это же будет подлог.

— Как подлог!.. С моего согласия это не будет подлог, мой дорогой: это мое право.

— Разве ваш брат не мог бы подписать?!.

— Нет, я бы хотел, чтобы это дело осталось между нами… Уверяю вас, я не понимаю вашей щепетильности. К тому же вы еще поставите мою печать, что я всегда делаю при более значительных суммах. А чтобы вас окончательно успокоить на этот счет, в документе, который мы составим после завтрака, ведь вы вернетесь составить мне для этого компанию, мы напишем, что чек подписан вами по моей просьбе.

Таким образом все устраивалось, — и де Марсэ уступил.

Эммануил показал ему свою подпись на одной из книг своей библиотеки, и заместитель прокурора вывел такую же внизу чека, вовсе не стараясь скопировать ее в точности, затем была приложена и печать. Чек был готов. Эммануил позвонил.

— Вели заложить карету, — сказал он вошедшему негру, — и проводи господина де Марсэ к Евсебио Миранда, нашему банкиру, затем ты поедешь, куда он тебе прикажет, и проводишь сюда к завтраку.

— Меня ждет внизу карета! — сказал де Марсэ.

— Отошлите ее, вы сегодня мой пленник до вечера: можете немножко и поскучать со мной, черт возьми!

— О! Можете ли вы думать…

— Поезжайте скорее. Несмотря на рану, я чувствую уже волчий аппетит.

В половине первого, как назначил Эммануил де Кастро, Поль де Марсэ уже вернулся, его лицо сияло счастьем, и он с чувством стал благодарить своего друга не только за оказанную услугу, но и за ту чисто рыцарскую манеру, с какою она была оказана.

— Не говорите больше об этом, если не хотите меня рассердить, — отвечал благородный португалец. — А теперь пусть нам подадут завтрак, очевидно, ничто так не возбуждает голода, как выстрел из револьвера в свою собственную руку!

Когда уже в конце завтрака Поль заговорил со своим другом о том документике, который они должны были составить, де Кастро ответил ему:

— Но мы хорошенько не подумали об этом, мой дорогой, ведь мы будем абсолютно в том же самом положении.

— Как так?

— А разве вам не придется еще раз подписаться за меня, что вовсе не достигало бы нашей цели?

— Вы правы!

— Подождем до моего выздоровления, которое не заставит нас долго ждать.

— От всей души желаю вам скорейшего выздоровления. Однако, по народному выражению *note 6, «никто не знает, кто живет, кто умирает», и я хотел бы дать вам расписку на ту солидную сумму, которую получил от вас.

— Как хотите, мой друг!

— Теперь, когда этот документ может послужить нам гарантией, мы могли бы пригласить нотариуса, который выслушал бы ваши объяснения перед своими свидетелями, и тогда вам не нужно бы было и подписываться.

— Вы забываете, мой дорогой друг, что тогда пришлось бы посвятить нотариуса в это дело, а я вам уже говорил, что хотел бы, чтоб оно осталось между нами. Мы все это устроим, повторяю, после моего выздоровления.

Де Марсэ принужден был уступить и с восторгом думал •-о великодушии и щедрости своего друга, в тот же вечер он отправился в Палезо, счастливый снова вернуться в круг маленькой семьи Шарлотты и ее детей. Однако, он не был бы так спокоен, если б мог видеть ту сцену, которая произошла тотчас же по его отъезде в отеле де Кастро!

Не успел он еще выйти за дверь, как Эммануил вскочил с кровати, далеко отбросил бинты и повязки, которыми была обернута его правая рука, и принялся одеваться. В это время вошел его брат.

— Ну? — сказал вошедший. — Как все сошло? Он ни о чем не подозревает?

— Абсолютно ни о чем! — он у нас в руках, как и его негодяй-папаша, — отвечал Эммануил.

Тогда старший брат с блестевшими ненавистью глазами загадочно произнес:

— Месть стоит дорого, но она приносит наслаждение… На другой день начальник полиции безопасности Фроле был конфиденциально приглашен к Евсебио Миранда и К0, банкирам с улицы Кастильон, с целью сообщить ему дело чрезвычайной важности. Фроле поспешил на приглашение и там узнал от директора банка, что накануне утром была уплачена Полю де Марсэ сумма в миллион пятьсот тысяч франков по предъявлении чека, снабженного подложной подписью Эммануила де Кастро, и его, в качестве начальника полиции безопасности, просили взять на себя обязательство секретно заставить семью уплатить эту сумму под угрозой принести жалобу на упомянутого де Марсэ в суд или даже главному прокурору по обвинению его в подлоге.