Возвращение фараона - Жак Кристиан - Страница 61

43

Если к началу июня вода Нила окрасилась в зеленый цвет, то в конце июня она стала коричневой, тяжелой от грязи и ила. Работы в полях прекратились, с окончанием молотьбы начинался долгий период затишья. Чтобы подкопить средств, многие, как только река разливалась и можно было переправлять на лодках огромные каменные глыбы, шли работать на большие строительные площадки.

Умы египтян терзало беспокойство: будет ли уровень воды достаточным, чтобы напоить влагой иссушенную землю и сделать ее плодородной? Надеясь вызвать благосклонность богов, жители деревень и городов приносили в дар реке маленькие фигурки из обожженной глины или фаянса, изображавшие толстяка со свисающими сосцами и венком из растений на голове. Он олицетворял собой Хапи, разлив Нила, огромную силу, благодаря которой зазеленеют поля.

Через три недели Хапи вздуется так, что наводнит Две Земли и превратит Египет в огромное озеро, по которому люди будут перемещаться на лодках от селения к селению. И наступит момент, когда Рамсес обязан будет отречься от престола в пользу Бел-Трана.

Визирь гладил Смельчака, державшего в зубах кость, которую он сначала обглодал, затем зарыл, а потом снова вытащил из своего тайника. Пазаир был озабочен будущим своих верных спутников – кто станет заботиться о его собаке и осле, когда его возьмут под арест и сошлют куда-нибудь подальше? Северного Ветра, привыкшего жить в тихом уединении, отправят на пыльные дороги возить тяжелые грузы. Оба его спутника, его преданных друга, не вынесут разлуки и умрут от тоски.

– Ты должна уехать, Нефрет, покинуть Египет, пока еще не поздно. – Пазаир крепко прижал супругу к груди.

– Ты предлагаешь мне бросить тебя?

– Сердце Бел-Трана черство, алчность и властолюбие вытеснили из его души все чувства. Он тебя не пощадит. Ничто больше не способно взволновать его.

– А ты сомневался в этом?

– Я надеялся, что голос пирамид пробудит в нем преданную забвению совесть... Но лишь растравил в нем жажду власти. Спасай свою жизнь, спаси жизни Смельчака и Северного Ветра.

– Как визирь ты мог бы допустить, чтобы главная целительница царства оставила свой пост в момент, когда тяжелая болезнь обрушивается на страну? Каким бы ни был конец, мы встретим его вместе.

Взявшись за руки, Пазаир и Нефрет смотрели на сад, где резвилась Проказница, маленькая веселая обезьянка, вечно ищущая, чем бы поживиться. Как ни близка была катастрофа, в этот момент они наслаждались покоем наполненного ароматами уголка, скрытого от суеты и тревог. Они искупались в бассейне, а затем совершили прогулку под сенью деревьев, прежде чем приступили к своим обязанностям.

Кем и Убийца прошли по аллее, усаженной кустами тамариска, поклонились жертвеннику предков, омыли руки и ноги на пороге жилища, прошли через террасу и заняли места в зале с четырьмя колоннами, где восседали визирь и его супруга. Следом за верховным стражем и его верным спутником в зал вошли царица-мать, бывший визирь Баги, верховный жрец Карнака Кани и Сути.

– С величайшего дозволения царя, – объявил Пазаир, – теперь я могу открыть вам, что в пирамиду Хеопса, куда дозволено входить лишь фараону, незаконно проникли Бел-Тран, его супруга и три их сообщника, которые теперь уже мертвы. Заговорщики осквернили саркофаг, похитили золотую маску, ожерелье, священного скарабея, амулеты из лазурита, тесло из небесного железа и золотой мерный локоть. Некоторые из этих сокровищ найдены, но у нас нет главного – Завещания богов, заключенного в кожаный футляр, который царь должен держать в правой руке во время праздника обновления, прежде чем показать его народу и жрецам. Этот документ, передаваемый от фараона к фараону, узаконивает царствование. Никто не мог предположить, что возможно подобное надругательство – кража таких святынь! Мой учитель Беранир был убит, так как он мешал мятежникам. Кем и Убийца положили конец преступным деяниям бальзамировщика Джуи, ставшего поглотителем теней, наемником Бел-Трана. Результаты незначительные, поскольку мы так и не нашли убийцу Беранира и оказались неспособны вернуть царю Завещание богов. В день наступления нового года Рамсесу придется отказаться от трона и отдать его Бел-Трану. А тот закроет храмы, пустит в обращение деньги и подчинит Египет новому единому закону – закону прибыли.

За словами визиря последовало долгое и тягостное молчание. Члены его тайного совета были буквально раздавлены новостью. Как говорили древние предсказания, «небо пало им на головы». Сути ответил первым:

– Этого документа, какую бы важность он ни представлял, недостаточно, чтобы Бел-Тран стал уважаемым и достойным царствования фараоном.

– Потому он принял необходимые меры, подкупил тех, кто руководит страной и управляет ее делами, и создал полезные связи.

– Ты не пытался их разрушить?

– Стоит отрубить головы змея, как они снова отрастают.

– Вы слишком мрачно смотрите на вещи, – заметил Баги. – Многие управляющие не станут слушать указаний какого-то там Бел-Трана.

– У египетских управляющих хорошо развито представление об иерархии, – не согласился Пазаир. – Они подчинятся власти фараона.

– Значит, всем нам надо организовать сопротивление, – предложил Сути, – ведь каждый из нас контролирует определенные области. Пусть визирь направляет действия сил, находящихся в его распоряжении.

Кани, верховный жрец Карнака, попросил слова. Бывший садовник, с лицом, испещренным морщинами, высказал свое мнение со всей откровенностью:

– Наши храмы не примут нововведений, которые хочет навязать Бел-Тран, поскольку они приведут страну к нищете и междоусобным войнам. Фараон – верховный жрец храмов. Если он изменит этому своему наипервейшему долгу, то станет всего лишь мирским вождем, которому мы более не будем обязаны подчиняться.

– В таком случае, – подтвердил Баги, – верховная иерархия будет освобождена от своих обязательств: мы приносили клятву верности посреднику между землей и небесами, а не правителю-деспоту.

– Служба целителей тоже перестанет действовать, – вставила Нефрет. – Она связана с храмами и также откажется подчиняться новой власти.

– Когда есть такие люди, как вы, – взволнованно произнесла царица-мать, – есть надежда, что еще не все потеряно. Знайте, что весь двор враждебно относится к Бел-Трану и никогда не примет его супругу Силкет, непорядочность которой всем известна.

– Великолепно! – воскликнул Сути. – Неужели вам удалось посеять раздор в отношениях этой преступной пары?

– Не знаю. Но эта жестокая и испорченная женщина-ребенок просто слабоумна. Если я не ошибаюсь в людях, то либо Бел-Тран оставит ее, либо она его предаст. Прибыв в Пер-Рамсес удостовериться в том, что в будущем я стану ее союзницей, она ничуть не сомневалась в своем успехе. Когда она уходила, то поняла, что все ее ухищрения были напрасны. Хочу спросить вас, визирь Пазаир: почему здесь нет девяти друзей царя?

– Потому что пока ни Рамсес, ни я сам не смогли выявить тех сообщников Бел-Трана, которые еще не проявили себя. Царь решил держать все в тайне лишь с той целью, чтобы у нас была возможность продолжать борьбу как можно дольше, не посвящая противника в наши планы.

– А ведь вы нанесли им несколько ударов, от которых трудно оправиться.

– Увы, ни один из них не стал решающим. И оказать сопротивление Бел-Трану будет не так просто, поскольку он внедрился и в армию, и в службы, ведающие перевозками.

– Стража предана вам, – заверил Кем, – и уважение к Сути очень велико.

– Не занимается ли Рамсес проверкой отрядов, расквартированных в Пер-Рамсесе? – поинтересовался Сути.

– Это является его основной причиной присутствия там.

– Элитный корпус, располагающийся в Фивах, будет слушаться моих приказов, – заверил Кани.

– Назначь меня верховным полководцем в Мемфисе, – потребовал Сути. – Я смогу договориться с простыми воинами.

Это предложение было принято членами тайного совета единогласно.