Русский Рэмбо для бизнес-леди - Звягинцев Александр Григорьевич - Страница 31

Он расстегнул сумку и выложил на стол рекламные проспекты, которые подарил ему на память барнаулец. А потом вытряхнул дары прихожан, собранных отцом Мирославом.

У Ольги в уголке рта лукаво изогнулась морщинка.

Она села, крепко затянулась и выпустила в его сторону облачко дыма.

– Игорек, ты проспал свою станцию и вообще сел не на тот поезд. У бизнесменов свой фирменный стиль, который они неукоснительно соблюдают, пусть даже этот "новый русский" второй день как из лагеря. Это первое. При встрече они обмениваются визитными карточками, а не рекламными проспектами. Это второе. И наличность при себе не носят. Для расчетов служит банковская кредитная карточка.

– Еще расскажи, что когда конфеты едят, то бумажки разворачивают.

Ольга хитро прищурила глаза и спросила, как выстрелила:

– – Игорек, говори прямо, что тебе от меня нужно?

Только не рассказывай, что все эти годы ты только обо мне одной думал. Проси что хочешь – машину, квартиру, денег. Надеюсь, не вертолет?

– Вертолетов на мой век уже хватит. А что правда, то правда, не только о тебе одной думал. О дочке тоже.

– У тебя есть дочь? – спросила она, разглядывая его сквозь все тот же прищур.

– А разве нет? Ты же мне еще в пересылочную тюрьму писала, что беременна. И врачи сказали, что у нас будет девочка. И хотели мы назвать ее Вероникой.

– Ох, Игорь, Игорь, горе ты мое провинциальное… К счастью, любая женщина за свою жизнь по многу раз беременеет, но не всякий раз рожает… Жаль, что ты столько лет мучил себя этой мыслью. Так вот, никакой дочери у меня от тебя нет, нет и никаких обязательств. Ты – свободен и честен. Радуйся своей свободе. И береги ее.., всякое бывает.

– Угрожаешь?

– – Нет, люблю тебя, как дурочка последняя. – Она снова протянула ему через стол свою ладошку. – Но только я давно уже не та. А дочь… Надеюсь, ты не строил коварных планов похищения собственной дочери ради выкупа? Шучу, конечно. Но хочу тебе еще раз повторить: даже если бы у нас с тобой и была дочь, то она с первого шага своей жизни называла бы папой моего второго мужа.

– Папой этого… Симу?

– Игорь, – она холодно отняла руку. – Рассуди строго по-мужски. Мы с тобой вместе по жизни шли всего-то месяца полтора, а за Серафимом Ерофеичем я замужем многие годы. Да, это брак по расчету, на нем настоял мой отец. Но теперь Серафим Ерофеич мой муж и деловой партнер. У него крупные пакеты акций ряда нефтяных компаний, он совладелец нескольких финансово-промышленных групп, у него финансовые интересы за границей, и, в конце концов, он вхож в правительство. Он очень интересный человек, ты просто к нему предвзято относишься, как ревнивый соперник. Нельзя же ревновать к мимолетному знакомству, каким был наш брак. Кстати, скажи без своих штучек, где вы с ним познакомились?

– В Ухталаге в одном бараке парились. Только мои нары были у окна, а его у параши…

– Такого просто не может быть. Ты его с кем-то спутал или со зла наговариваешь. Серафим Ерофеич – потомственный нефтепромышленник.

– Ну храни навеки твоего Симу весь нефтегазовый комплекс. Но все равно спасибо, что приняла и не забыла.

– Нет, кое-что забыла.

Она порылась в ящике письменного стола и положила перед ним связку ключей.

– Это от гаража и "Жигулей", что тебе папа к свадьбе подарил. Гараж теплый, при случае можешь там переночевать, если не захочешь моей благотворительностью воспользоваться или.., от милиции спрятаться. Там свалена твоя полевая форма, сапоги и еще какое-то хламье. Твои альбомы и ордена у меня на девичьей квартире.

– У матери?

– Ты, наверное, забыл, что еще до замужества бабушка оставила мне свою двухкомнатную квартиру.

– Но у меня же должны были все после суда конфисковать. И машину, и гараж.

– Мой папочка уже и тогда кое-что значил. Я в твою колымагу уже три года не садилась, но она на ходу. А вот твой пропуск в гараж, я им пользовалась…

Ты только не пропадай, ладно?

Она взяла его руки в ладони. Затем, не отрываясь, глядя в глаза, вытянула к нему свои губы…

В предбаннике приемной зевали, широко раскрывая пасти, рядом с решеткой радиатора оба охранника. Хряк и Бабахла.

Когда им через час после отъезда позвонил из машины Тото и велел его встречать, оба выстроились у парадного крыльца в одних пиджаках, несмотря на морозец. Тото вернулся злой как черт. Врезал кулаком в живот охраннику в будке у ворот за то, что пропустил Скифа. Девушку за телемонитором в холле всего лишь ткнул лицом в экран и даже бросил ей чистый носовой платок, чтобы утерла разбитый нос. Секретарша Светочка, заслышав из предбанника приближение грозы, схватила пачку сигарет и заперлась в туалете.

Но это были только первые раскаты грома. Когда во двор особнячка въехал "мере" Мучника, даже Хряк догадался, что Серафим Ерофеич не в духе. Едва привратник открыл дверь, босс зло пнул его ногой. В предбаннике он смахнул со стола коробку с нардами так, что шашки весело застучали по полу. После немого вступления босс принялся исполнять заглавную арию нежным блеющим голоском, почти тенором.

– Всех урою, козлы! Как это так – закрылись!

А вдруг он там вашу хозяйку в заложницы захватит?

Давайте стучитесь… Давайте звоните им! Чо моргалы вылупили, когда я говорю? Давайте… Давайте!

– Всем давать, не успеешь вставать, – попытался с улыбкой разрядить обстановочку весельчак Бабахла, но тем только больше разозлил босса.

Серафим Ерофеич, огромный, как слон в посудной лавке, занес тяжелую ножищу и обрушил ее на стеклянный столик, так что только осколки засверкали.

– Кто запустил этого мудака? Где референт директора? Тото!!! Я тебе за это по чайнику настучу…

– Босс, бля буду, я тут ни при чем. Ждали представителя от "Джвасти". Салага-привратник и мокрощелка-консьержка не въехали, с кем имели дело.

– Обоих уволить!!! – еще грозней взвизгнул босс, теперь уже фальцетом. – А ты свои глаза негру в задницу засунул, что ли, когда он мимо тебя проходил?

– Босс – отвечаю конкретно: у меня очко сыграло, когда он нарисовался. Я думал, он не один, а со своими кентами, что в поезде с ним были. Ихний поп наплел еще про солнцевских. У меня жим-жим заел.