Жестокость и воля - Зверев Сергей Иванович - Страница 40

Поиски на втором этаже не дали результата. Тот же неутешительный итог ожидал Константина этажом выше. Правда, он все-таки извлек небольшую пользу, еще раз заглянув в палату, где лежал Игнат, и убедившись, что с его младшим братом все в порядке.

Медсестра, присматривавшая за новым пациентом, с некоторым недоумением посмотрела на Константина.

— Вы что-то забыли? — спросила она. Он подошел к ней и, сделав заговорщицкое лицо, сказал:

— Я ищу тут одного человека.

— Больного?

— Нет, это ваш сотрудник. Вернее, это она. Извините, может, я сбивчиво говорю?

— Да уж, путано.

— Она тоже медсестра, маленькая такая… Ну, не то чтобы совсем маленькая, но невысокая.

— У нас много невысоких. А фамилию вы знаете?

— В том-то и дело, что нет. Если б я знал фамилию, то уж как-нибудь сам бы разобрался.

— Хорошо. В каком отделении она работает?

Панфилов пожал плечами.

— Честно говоря, я ее один раз видел. И то она была без халата.

— Откуда же вы знаете, что она работает у нас?

— Так она мне сама сказала.

— Странно, по-моему, могла бы и представиться.

— Вот и я так думаю! — горячо воскликнул Константин.

— Тише, тише, — успокоила его сестра, отводя в сторону от кровати Игната. — Вы так разволновались, а пациенту нужен покой.

— Она такая невысокая, — снова повторил Панфилов, понизив голос, — темненькая, брюнетка. Короткая стрижка, лицо смуглое.

— Молодая?

— Лет двадцать пять или двадцать семь. Я не знаю, она мне паспорт не показывала.

Сестра на некоторое время задумалась.

— Наверное, она работает у нас недавно. Поэтому мне трудно вам помочь.

— Значит, не знаете?

— Нет. Всех знают только в отделе кадров, но вас там даже на порог не пустят.

— Почему?

— У нас строгая система, — уклончиво сказала медсестра. — И вообще я бы вам порекомендовала выбросить из головы эту вашу… пассию.

— Ладно, извините.

Тяжело вздохнув, Константин покинул палату. Может, и вправду последовать совету этой сестрички, плюнуть на все и отправиться домой? По этим коридорам можно бродить до скончания века.

А вдруг ее сегодня нет на работе? А вдруг у нее выходной, отгул, отпуск или болезнь? Не будешь же в конце концов дергать каждого за полу халата и приставать с просьбами найти маленькую брюнетку.

Он медленно шел по коридору, погруженный в свои невеселые мысли, и вдруг почувствовал запах табачного дыма. Панфилов остановился и глубже потянул носом. Точно, пахло табаком.

Но, кажется, в клинике запрещено курить? «Кому запрещено, а кому нет», — ответил Константин на вопрос, поставленный перед самим собой.

Он прошел дальше по коридору, свернул налево и увидел выход на лестницу. За дверью стоял молодой человек в белом халате и белой медицинской шапочке и торопливо затягивался спрятанной в кулаке сигаретой. Выглядел он лет на восемнадцать, не больше

Увидев перед собой незнакомца в белом халате, парнишка замер, а лицо его пошло красными пятнами. Сейчас он выглядел совсем как ребенок, застигнутый на кухне в момент опустошения банки с маминым вареньем.

— Я… я, — растерянно произнес он, — я больше не буду.

— Успокойся, — улыбнулся ему Панфилов. — Я не врач. Я вообще здесь не работаю.

— Слава тебе, Господи, — выдохнул парень. — Я-то думал, что меня застукали.

Он еще раз нервно затянулся, после чего затушил окурок о подошву ботинка и спрятал его в карман халата.

— Вонять будет, — заметил Константин.

— Ничего, — махнул рукой парень, — мои пациенты этого не почувствуют.

— Ты что, присматриваешь за теми, кто без сознания?

— Я за трупами присматриваю, — подмигнув Панфилову, сказал он. — Этим все до фонаря.

— Ты о чем? — удивился Константин. — Какие здесь трупы?

— Такие же, как в любой другой больнице. Холодные и молчаливые.

— Откуда же они берутся?

— Люди умирают везде — и в деревенском медпункте, и здесь. С этим уж ничего не поделаешь.

— А где же тут морг?

— Вы у нас, наверное, впервые?

— Второй раз.

— В подвале. Точнее, это называется — цокольный этаж,

Константин с нескрываемым любопытством смотрел на юношу, чьи щеки были еще не знакомы с бритвой.

— Тебе сколько лет?

— Восемнадцать, скоро девятнадцать. А что?

— Что ж ты делаешь в морге?

— Работаю. А вы, наверное, думали, что в моргах работают только здоровенные мужики с громадными ручищами вроде мясников. Нет, такие тоже попадаются, конечно, но это вовсе не норма. И потом я-то, в общем, в морге не работаю, а подрабатываю. Учусь в мединституте.

— Студент?

— Студент. Уже два курса закончил. Так смешно получается, — вдруг прыснул он, — мне скоро девятнадцать лет исполняется, а день рождения у меня девятнадцатого августа.

— Поздравляю, студент, с наступающим днем рождения, — Константин пожал ему руку. — Так ты давно здесь?

— Больше месяца. Сдал экзамены, гульнул несколько дней и сюда. Родители у меня потомственные медики. Это они настояли, чтобы я летом не за девчонками бегал, а делом занимался.

— Кстати, о девчонках. Ты здесь всех знаешь?

— Может, и не всех, но многих.

— Я тут одну дамочку ищу, не поможешь? Тебя, кстати, как звать?

— Железняков Максим Максимыч.

— Ого, как важно — Максим Максимыч.

— Можно просто…

— Ладно, ладно, Максим Максимыч, так даже интересней. А меня зовут Константином. Пошли прогуляемся, я тебе о своей нужде расскажу.

К сожалению, студент-медик тоже ничем существенным не мог помочь Константину. Правда, он припомнил, что несколько раз видел в коридорах клиники симпатичную брюнетку с короткой стрижкой. Но, как человек застенчивый и скромный, в знакомые к ней не набивался. К тому же, судя по внешнему виду, она была лет на десять старше Максим Максимыча, а к пожилым дамам он и вовсе не испытывал никакой тяги.

— Какая же она пожилая? — изумился Константин.

— У меня преподавательница иностранного в институте ее возраста, — объяснил Железняков. — Не могу же я в самом деле заводить такой роман.

Константин вдруг поставил себя на место этого студента и был вынужден согласиться с ним. Хотя от этого Панфилову легче не стало.

Они спустились вниз, в вестибюль, постояли там несколько минут, провожая взглядами каждую особу женского пола, и вдруг Максим Максимыч предложил:

— Константин, хочешь развлечься?

— Это как?

— Давай я тебе устрою экскурсию по моргу.

— Нет уж, спасибо. Я как-то не привык развлекаться среди жмуриков.

— Да не бойся, — уговаривал его студент, — ты там ни одного покойника не увидишь. У нас современное оборудование, холодильники. Никто на столах не лежит.

— Я всегда как-то по-другому представлял себе морг, — признался Панфилов.

— Ну да, — засмеялся Максим Максимыч. — Огромные каменные столы, обнаженные тела с бирками на руках и ногах, распиленные грудные клетки и животы, зашитые толстыми нитками. Так?

— Примерно.

— Для полноты картины не хватает еще темных низких сводов, вечно пьяных санитаров и трупной вони, перемешанной с запахом формалина. Так вот, спешу успокоить — ничего этого у нас нет. У нас же современная клиника, а не какой-нибудь там лазарет времен первой мировой войны. Я знаю, что в Москве и такие сохранились, но у нас медицинское учреждение оборудовано по последнему слову техники, — с гордостью закончил он.

Константин еще раз окинул взглядом вестибюль, в душе надеясь, что именно сейчас появится его желанная брюнетка и от посещения морга, пусть даже вполне современного, можно будет спокойно отказаться.

Но чуда не произошло, и Максим Максимыч, взяв его за руку, потащил за собой вниз.

Морг и в самом деле не имел ничего общего с мрачной камерой инквизиции. Спустившись за студентом по винтовой лестнице, Константин оказался в довольно просторном зале, напоминавшем автоматическую прачечную: хромированное, железо, несколько сверкающих каталок, бледно-голубой кафель, широкие вентиляционные решетки под потолком.