Жиган - Зверев Сергей Иванович - Страница 53

Борисик, отхлебывавший пиво из горлышка бутылки, едва не поперхнулся. Хыз рванулся, чтобы встать, но Жиган быстро осадил его.

– Не дергаться! И ты тоже, поставь бутылку, потом допьешь, только медленно.

С ненавистью глядя на Жигана, Борисик неохотно выполнил приказание.

– Вот так-то лучше. Пантелей в парилке?

– Ну… – выдавил из себя Хыз.

– Зови.

– Не могу.

– Что?

Жиган направил ствол пистолета в лоб Хызу.

– Я что – не ясно сказал?

– Да не могу я, – прошипел Хыз, – у него там баба.

Эти слова были похожи на правду, потому что из-за двери парилки доносились размеренные женские стоны и характерный ритмичный скрип.

Ох, как хотелось Жигану прервать этот акт сладострастия и войти в парилку. Но тогда он рисковал оставить за спиной двух противников и поставить под угрозу собственную жизнь. Пришлось ждать.

– Давно он там?

– Сейчас кончит, – угрюмо произнес Хыз.

– А что за баба?

– Так, есть одна сучка.

Жиган присел на скамью у противоположной стены и со скучающим видом принялся вертеть в руках пистолет. Это был «ТТ» китайского производства, о чем свидетельствовали иероглифы на боковой части затвора.

Хыз и Борисик сидели неподвижно, лишь изредка обмениваясь короткими взглядами. Под направленным на них стволом пистолета ни тот, ни другой не осмеливались предпринять что-нибудь.

Наконец из-за двери парилки донесся долгий и протяжный стон, переходящий в лошадиное ржание. Спустя несколько секунд дверь в предбанник распахнулась, и на пороге показался совершенно голый Пантелей, лицо которого выражало глубокое удовлетворение.

– Хорошо, бля… – протянул он и тут же осекся.

Надо отдать авторитету должное. Увидев Жигана, он быстро взял себя в руки и улыбнулся, правда, несколько натужно.

– Какие люди – и без охраны…

Потом он повернул голову вполоборота и громко сказал:

– Сиди тут.

Захлопнув за собой дверь парилки, Пантелей уселся на скамейку рядом с Борисиком.

– Хозяйство прикрой, – сказал ему Жиган.

Пантелей сорвал полотенце с плеч своего подельника и небрежно бросил его между ног.

– Я слышал, что ты откинулся, но не думал…

– Не думал, что я сам захочу тебя навестить?

Уголком полотенца Пантелей вытер раскрасневшееся лицо и, засопев ноздрями, глубоко втянул в себя воздух.

– Эх, хорошо. Люблю баню. И не какую-нибудь там вшивую финскую сауну, а настоящую, русскую, с березовым веничком, кваском, мятой. Знаешь, Костя, как хорошо плеснуть на камешки квасом?

– Баба тоже в комплект входит?

– А как же? Без бабы полного кайфа от жизни не испытать. А вот после бани обязательно надо пивка выпить. Не желаешь бутылочку?

– Благодарю, – холодно ответил Жиган.

– Ну как знаешь, мое дело предложить. А я, с твоего позволения, выпью.

Пантелей запустил руку под скамью, вытащил из ящика бутылку и протянул ее Борисику.

– Открой.

Тот приложил пробку к глазной впадине, сильно сморщился и одним рывком открыл бутылку. Пробка сверкала у него между бровью и скулой, напоминая лорнет странной формы.

– Молодец, – похвалил его Пантелей и обратился к Жигану: – Вишь, каких мастеров у себя держу?

– Ты бы лучше на воротах у себя мастеров ставил.

– Ах вот, значит, откуда у тебя пушка? – Улыбка Пантелея сразу превратилась в жесткую гримасу. – Где Битюг?

– Не бойся, ничего с ним не стряслось. Поваляется на земле, очухается.

Авторитет одним глотком вогнал в себя полбутылки и, громко отрыгнув, воззрился на Жигана.

– Ладно, чего пришел?

– Твои бойцы на кооператив наехали?

– Какой еще кооператив?

– «Мечта».

– Что-то не припоминаю.

Жиган почувствовал, что начинает злиться, – а это плохо. Не надо терять самообладания из-за ерунды.

– Кончай фуфел гнать, Пантелей. А то я могу психануть и чего доброго нажать на курок.

– Успокойся, пацан, – с неожиданным миролюбием сказал Пантелей. – Я, в натуре, не рублю, за что базар.

– Знаешь такую фамилию – Большаков?

– Вояка какой-то вроде.

– Теплее.

– Так бы сразу и сказал. Значит, ты за него пришел мазаться? Сколько он тебе башляет?

– Какая разница?

– Переходи ко мне. Бабок будет в два раза больше.

– У тебя своих «шестерок» хватает.

– Разве ж это люди? – пренебрежительно сказал Пантелей.

Хыз и Борисик нервно заерзали на дубовой скамье. Но им пришлось молча утереться после столь откровенного плевка в лицо, потому что Пантелей брезгливо сказал:

– А вы сидите.

Он потянулся к блюду, взял крупного вареного рака, оторвал ему клешню и принялся смачно обсасывать ее.

– Я, Константин, твоего Большакова не трогал. Он мне на хрен не нужен.

– Кто же к нему приходил?

– Это не мои пацаны. Мне до них дела нет.

– Ну так вот. Скажи этим не своим пацанам, что в следующий раз я им бошки поотрываю.

– А где они, кстати?

– Не знаю и знать не хочу. Я им дал пендаля под зад…

– Значит, вопрос решен. А пушку ты можешь убрать, тебя здесь никто не тронет. Нам с тобой делить нечего.

– Я, между прочим, по твоей милости на зону загремел, – не убирая пистолета, сказал Жиган.

– Когда это было, Константин?

– Не важно. Я до конца своих дней запах карцера буду помнить.

Пантелей притворно вздохнул и бросил в угол распотрошенный раковый панцирь.

– Вот так всегда. Хочешь людям сделать добро – они тебя дурным словом поминают. Константин, разве я виноват в том, что тебе какие-то бешеные менты на дороге попались? Это же случай, в жизни всякое бывает.

– С каких это пор ты стал философом?

Пантелей усмехнулся.

– А я книжки теперь умные читаю. Тут на втором этаже богатая библиотека. Добрее надо быть к людям и терпимее.

– Заткнись, – с отвращением сказал Жиган, – слушать тебя паскудно.

– Ай-яй-яй, – почмокав языком, промолвил Пантелей, – видно, ты и вправду Жиган. Что смотришь? Я и это про тебя знаю. Городок у нас маленький, слухи быстро разносятся.

– Ну и хорошо, что знаешь. Где Игнат?

– Спроси что-нибудь полегче. Я его уже месяца три не видел. А он мне, между прочим, нехилые бабки задолжал.

«Ах ты, сука лживая», – едва не вырвалось у Жигана, но он сдержался.

– Говорят, что Игната с этими «шестерками» видели, – Жиган кивнул на Хыза и Борисика.

– Какие люди?

– Разные.

– Вот народ пошел, – с наигранным сожалением произнес Пантелей, – языки что помело. Пацаны, вы давно этого ублюдка видели?

– Зимой еще, – прогундосил Хыз.

– Вот видишь, Константин, они тоже ничего не знают. А вот я слыхал, что братец твой в Москву смотался. Ты бы его там по подвалам пошукал.

Жиган вдруг явственно ощутил собственное бессилие, хотя в руках у него был заряженный пистолет. Пантелей не тот человек, которого можно взять на понт. Устраивать стрельбу, рыскать по всей этой долбаной даче?

Пантелей с легкой усмешкой наблюдал за Жиганом.

– Вот видишь, Константин, – укоризненно сказал он, – я тебе ничем помочь не могу.

Жиган встал, держа пистолет наготове.

– Ладно, Пантелей, пошли.

– Куда?

– Проводишь меня до выхода.

– Боишься моих пацанов? – Вставая, Пантелей скривился в улыбке.

– Не хочу, чтобы меня в спину подстрелили.

– Не ссы, Жиган, слово даю – кто дернется, тому сам по кумполу настучу. Иди, как пришел.

Жиган и сам не знал, почему поверил словам Пантелея. Он уже шагнул к выходу из предбанника, когда дверь парилки распахнулась и на пороге показалась разомлевшая молодая женщина с великолепной, словно точеной фигурой. Ее слипшиеся от влаги темные волосы прикрывали половину лица. Томным голосом она сказала:

– Там жарко, я больше не могу.

Услышав эти слова, Жиган замер, как будто наткнулся на невидимое препятствие. Этого не может быть!

Он повернул голову и увидел, как женщина, ничуть не стесняясь своей наготы, откинула закрывавшие половину лица волосы. Это была Лена Киреева.