Святой: гарпун для Акулы - Зверев Сергей Иванович - Страница 62

— Рвем когти! Товар у меня! — торжествующе выкрикнул он, хлопнув по объемистой ноше под кожанкой.

— От машины, Котя! Ноги уноси! — крикнул мотоциклист по кличке Савел дружку, который метался с тлеющей тряпкой.

Тот отскочил как ошпаренный, и тряпка стала медленно съезжать в жерло бензобака «восьмерки» Серегина. Сам Николай быстро оправился от удара и пружинисто вскочил на ноги.

— Стой, Серегин! Не приближайся к машине! — Святой пытался остановить друга. — Сгоришь!

Раздался оглушительный взрыв, и в небо взметнулся огненный шар. Взрывная волна отшвырнула Николая от машины. Не успел он взмахнуть руками в нелепо трагическом жесте, как его одежда загорелась. Серегин попытался сбить огонь и стал кататься по земле, воя от нестерпимой боли.

На помощь подоспел Святой и навалился всем телом на объятого пламенем друга.

— Ира, воды! — задыхаясь от нестерпимого жара, обжигающего легкие, крикнул он.

Святой еще сильнее прижал Николая к земле и стал сгребать пригоршни сухой, рассыпчатой глины и забрасывать ею Серегина.

По двору кружились мотоциклисты. Звуки сигналов перемешивались с ревом двигателей и треском горящей «восьмерки». Хлебнувшие крови молодые шакалы наслаждались делом рук своих. Они закладывали вокруг Святого петли, как стая стервятников над скорой поживой.

— Загораете, чмошники? — издевался подонок в модной «косухе». — Ментам заложите — запрем в избе и сожгем.

Может, отлить на плуга?

Наградой «остряку» было дружное жеребячье ржание.

Святой сбил огонь с Серегина и, обессиленный, лег рядом с другом, не упуская из виду мотоциклистов.

«Только бы придуркам не ударило в голову переехать нас!» — пульсировала мысль в голове Святого. На всякий случай он нащупал камень.

Моторизованное стадо словно сорвалось с тормозов. Они устроили настоящее автородео на вздыбленных мотоциклах, соревнуясь, кто ближе подъедет и успеет остановиться перед противником.

Неожиданно в дикий рев моторов ворвался хлопок пистолетного выстрела. Затем еще и еще…

Каждая марка стрелкового оружия имеет свой индивидуальный голос, неповторимый и единственный. Стреляли из «стечкина» — девятимиллиметрового пистолета с механизмом замедления темпа стрельбы.

«Стечкин» состоял на вооружении спецслужб: Комитета госбезопасности, подразделений частей специального назначения, оперативных групп Министерства внутренних дел. Его голос Святой мог безошибочно отличить от сотни других. А в Афганистане и Чечне он сам пользовался этим пистолетом.

Парней выстрелы испугали. Будь они поопытнее, поняли бы — стреляют вверх, не по людям. Мотоциклисты стрелой вылетели на деревенский проселок.

Утром Василия пришлось отвезти в районную больницу.

Нервный шок и перенесенные побои обострили приступы боли в позвоночнике. Снять их можно было уколами морфия, а лекарства такого рода были только в больнице.

Серегин вызвался помочь санитарам донести носилки до «Скорой помощи».

— У вас ожог на лице! Необходимо осмотреть, продезинфицировать! убеждал его врач. — А что случилось с вашими волосами?

Николай пригладил остатки сгоревших волос, через которые просвечивала розовая кожа. Левая щека пузырилась огромным волдырем.

— С-сменил фасон прически, — ответил Серегин, немного заикаясь после контузии при взрыве.

— А у вас что, пожар был? — спросил любопытный доктор и показал на остов сгоревшей машины.

— Метеорит упал! — отрезал Николай. — Вези друга в лазарет! Стоишь тут, лясы точишь! Мы сами свои раны залижем!

За каждое произнесенное слово Серегину приходилось расплачиваться мучительной болью — огромный волдырь стягивал кожу.

Ира уехала вместе с Василием, пообещав к вечеру вернуться на попутке или пешком. Оставшиеся «мушкетеры» уселись на крылечке и принялись обсуждать кошмарную ночь.

— Котелок трещит, точно после перепоя! — пожаловался Серегин, растирая виски ладонями. — Фанерой пролетел.

— Повезло, в ватнике был, — сказал Святой и схватился за бок.

— Тебе, командир, случаем, ребра не сломали? Дай пощупаю!

— Курочек московских щупай! — поморщился Святой. — И дернул тебя черт с этими твоими лобстерами… Машину небось жаль?

— Тачку? Мало-мало жалко! — признался Николай, обозревая еще дымящуюся груду обгоревшего металла. — Распредвал планировал поменять! Ты, командир, несчастья к себе притягиваешь, — вздохнул он.

— Так беги от меня!

— Сейчас, разогнался! Без меня ты сразу пропадешь! — слабо улыбнулся Серегин. — В город поедем?

— Поедем! — ответил Святой. — Ниточка слабая, но, может, выведет к сволочам. Морды их я сфотографировал и две кликухи запомнил: Котя да Савел. Кстати, ты выстрелы слышал?

— Я же в отрубке валялся, — напомнил Николай. — Может, дед Павел пугал? У него берданка имеется!

— «Стечкин» бил! — покачал головой Святой.

— Откуда в деревне такой ствол?

— Вот и я думаю — откуда? — задумчиво произнес Святой. — Знаешь, у меня подозрение, что нас кто-то пасет.

Следит за каждым нашим шагом.

Серегин скептически рассмеялся:

— Больное воображение. Никому мы не нужны. Может, это вовсе и не выстрелы были. Рванул бензобак, обшивка внутри машины лопалась, и по голове нам настучали здорово, вот и пригрезилось.

— Нет, Колян! Я отчетливо слышал: стреляли из «стечкина», — упрямо твердил Святой. — Ладно, это не самое главное. Надо Василию украденное вернуть. Мы должны найти потир…

— Барану понятно! — согласился Серегин. — И щенков вместе с этим Гаглоевым пощекотать!

— Для Васи чаша и церковь вроде якоря, которым он за жизнь цепляется. Я землю зубами грызть буду, но потир найду. Надоело скотов разных прощать! Ты, Коля, можешь отвалить, я гуманными методами пользоваться не стану, и на законы мне плевать! — звенел металл в голосе Святого. — Если боишься испачкаться, со мной не связывайся…

— Благородного репетируешь! — грубо прервал бывшего командира Серегин. От обиды его лицо перекосилось. — Испачкаться… Эх, командир! Не таким ты был в киргизской пустыне и в Оше. Лажу не порол. Мы — один взвод! Были им, им и остались!

Святой едва успел схватить оскорбленного друга за рукав рубашки.

— Извини. Понесло меня не в ту степь! Распустил нервишки. Так что? К вечеру выступаем?

— Походной колонной? — спросил Серегин. Не в его привычках было долго держать обиду на товарищей.

— На Нижний Тагил! — подхватил Святой.

Зал игральных автоматов «Эльдорадо» еще хранил следы посещения драчливых игроков. Несколько аппаратов украшали таблички со стандартной надписью: «Не работает».

А в остальном все оставалось по-прежнему: сизый табачный дым под потолком, сгорбленные спины играющих, звон жетонов, перемигивание бегущих огней, пивные банки, заполненные окурками, и смятые пластиковые стаканы во всех углах.

— Хеллоу, Петруша! — Серегин перевесился через деревянную стойку. — Мы вернулись! Узнал?

Узнать Николая было непросто. Кожа от ожога на щеке стала сине-багровой, обгоревшие волосы он сбрил, бровей и ресниц тоже не было.

— Здрасте! — пролепетал, узнавая, зеленолицый парнишка, медленно поднимаясь с насиженного места. — Опять играть будете?

— Я, Петро, в кино буду играть, в новой серии про Фантомаса. А-ха-ха! Николай довольно удачно изобразил популярного когда-то киногероя.

Из глубины зала, бесцеремонно толкая посетителей, к ним спешил облепленный пластырем Боца.

— О, салют! — устремился с протянутой рукой к качку Николай. — Обдираем трудовой народ как липку?

— Здорово! — ответил рукопожатием Боца. — Опоздали, зал закрывается!

— Перебазарить надо! — доверительно попросил Серегин.

Наморщив гармошкой лоб, что означало бурную мыслительную деятельность, Боца после недолгих размышлений пригласил опасных незнакомцев:

— Пошли в офис!

Носившая столь громкое название угловая каморка за фанерной перегородкой напоминала небольшой секс-шоп, настолько густо была обклеена эротическими открытками и плакатами. Даже с потолка улыбались обнаженные дивы.