Мент - Зверев Сергей Иванович - Страница 47

«Неужели придется объявлять в розыск?» – со страхом подумал Бухвостов и, схватив стоявший на столе графин, плеснул в стакан воды. Залпом осушил его, а потом твердо сказал себе:

«Никаких лишних телодвижений. Самое разумное сейчас ждать. Корнилов не тот человек, который кому-либо позволит скрутить себя в бараний рог. Он сам кого хочешь скрутит, а то и угрохает. И беспокоиться нечего. В конце концов, он мне не брат и не сват. Выкрутится. А вот от третьего выговора на этот раз не отвертится. Вкачу по седьмое число. На всю жизнь запомнит. Я ему не моджахед».

Сеанс самовнушения подействовал, на душе у Бухвостова отлегло. Вспомнив, что уже с неделю не поливал свою любимицу, белую герань, он сокрушенно покачал головой.

– С этим Фараоном все на свете позабудешь! – пробурчал он себе под нос и, взяв графин, направился к окну.

Плеснув в горшок раз, второй, полковник поймал себя на том, что не получает от этого ни малейшего удовлетворения. Зло сплюнув, одним движением вылил остатки воды и вернулся за стол.

И что дальше? Он посмотрел на телефонный аппарат, словно тот был его заклятым врагом.

Не выдержав пытки, телефон залился таким пронзительным звоном, что нормальный человек, не раздумывая, швырнул бы его в мусоропровод и побежал в магазин за другим. Бухвостов же вопреки логике, наоборот, обрадовался этому звонку. Схватил трубку и скороговоркой выпалил:

– Полковник Бухвостов слушает.

– Привет, Сема, – послышался знакомый голос. К немалому разочарованию Бухвостова, голос принадлежал не Корнилову, а старому дружку с Петровки, майору Пичугину из отдела снабжения.

– Привет, Сашок, – мрачно отозвался Бухвостов и по привычке спросил:

– Как у тебя дела?

– Нормально. А у тебя, судя по голосу, не очень?

– Как обычно. Если бы не было проблем, кому мы были бы нужны?

– Это верно, – согласился Пичугин. – Вот хочу подкинуть тебе еще одну.

Снова подумав о пропавшем Корнилове, полковник покосился на часы и поторопил:

– Ну, выкладывай.

– Тут одного твоего парня загребли. Бухвостов затаил дыхание:

– Неужели Корнилова?

– Точно.

– И что он натворил?

– Если честно, не в курсе. Слышал, что его дело передали Астраханскому. Ну а ты знаешь, что это за птица. Вот я и подумал, что неплохо бы тебе просигналить. Мало ли что. А теперь, извини, спешу. Пока.

– Пока, – машинально повторил Бухвостов и положил трубку.

«И как я сразу не сообразил? – с досадой подумал он. – Ну кто еще мог его загрести? Только свои. Бандитам он спуску не даст, а со своими вечно душа нараспашку. Главное, жив. Это хорошая новость. А вот то, что под арестом и дело поручили Астраханскому, дурная. Треть его подследственных покончила самоубийством… Вряд ли следователь станет во всем разбираться. А с Фараоном так нельзя… Что же могу сделать я?»

Бухвостов принялся перебирать в памяти имена и чины знакомых, к кому можно обратиться за помощью.

«Только Колька Щукин», – заключил он и с ужасом подумал о том, что в последний раз общался с Щукиным лет десять назад, когда тот был: еще майором и служил в соседнем отделении. Теперь Колька носил погоны генерал-майора.

Тяжело вздохнув, Бухвостов достал из стола справочник МВД и принялся нервно листать его. Отыскав наконец нужную фамилию, придвинул телефон к себе.

«Захочет ли Колька вступаться за какого-то майора Корнилова? – усомнился он. – Не дай бог, Щукин откажет, пиши пропало. Тогда я уже ничего не смогу. Даже если так, моя совесть будет чиста: сделал все, что мог».

Набрав номер приемной, он на одном дыхании произнес:

– Генерала Щукина, пожалуйста.

– Генерал в Швейцарии. Возвратится не раньше чем через неделю…

За окном злобно завыл ветер. Бухвостов вздрогнул. Ему показалось, что это не свист ветра, а звук падающего на шею Корнилова ножа гильотины.

После яркого прожектора «Хатыни» камера, в которую его втолкнули, показалась Андрею погруженной в непроглядный мрак. Он на ощупь добрался до шконки и опустился на матрац. Пружины пронзительно заскрипели.

– Ну что, баллон, вафлю отсосешь или сразу на флейте сыграем? – послышался из темноты сиплый голос.

Андрей на мгновение растерялся. Он был уверен, что в камере, кроме него, никого не будет. «Астраханский куда большая паскуда, чем я предполагал», – зло подумал он, повернувшись на голос.

У окна на первом ярусе шконки, заложив руки за голову, лежал грузный мужчина. Выражение его одутловатого лица не располагало к душевной беседе.

Маленькие поросячьи глазки злобно сверкали, а тонкие губы расплылись в подобии ироничной усмешки.

– Ну чего зенки вылупил, гнида? – Он презрительно сплюнул на пол. – Иди верзоху подмой. Сегодня у тебя первая брачная ночь.

– Что? – не понял Андрей, заметив еще две тени в дальнем углу камеры. – Хрен на что! – донесся оттуда визгливый голос. – Шоколадный цех открылся, вот что. Слышал небось про армянскую королеву? Так это про тебя. – Раздался дружный смех. – Ой, удружил. Барать ментяру это ж такой кайф. А будешь выпендриваться, белики потушим и вмиг всю бубну выбьем.

– Не, сначала пусть танец живота забацает, – пробасил второй. – А то у меня болт не встанет.

– Хорош бухтеть, – оборвал дружков лежавший у окна и вновь обратился к Андрею:

– Мы за тебя забашляли… твоим дружкам. Понял? Так что подмоги не жди.

И не зли меня. Теперь будет так: я сказал, ты сделал. А сейчас мигом к умывальнику и в позу! Пока я добрый. Потом гордиться будешь, что тебя распечатал сам Сагалай.

– Это ты, что ли, Сагалай? – Андрей заставил себя усмехнуться, хотя подобный поворот событий его совсем не радовал. Он слышал байки о том, как в тюрьме опускают новичков, но чтобы так, да с ним!

– Ты что, глухой? – с угрозой проговорил Сагалай. – Слышь, братишки, прочистите этому мильтону уши, чтоб знал свое место и впредь братву уважал.

Братишки живо соскочили со шконок и решительно двинулись к Андрею. Один из них был маленьким, беззубым, сморщенным, как печеное яблоко. Второй выглядел более внушительно – накачанные бицепсы и грудь пестрели татуировками. Андрей про себя окрестил его Расписным.

– Ну, ментяра, забуцаем по полной программе, – взвизгнул тщедушный тип. – А за щеку все равно возьмешь. Летать тебе сегодня самолетиком до самого утра.

Андрей почувствовал, как кровь ударила ему в лицо. Мышцы напряглись. Он был готов разорвать подонков за одни только оскорбительные речи.

Сверкавший оголенным торсом узник угрожающе сжимал в руках скрученную рубаху. Судя по всему, он собирался использовать ее как удавку. Второй, блаженно улыбаясь, поигрывал извлеченным из расстегнутой ширинки членом.

«Нет, это не противник», – заключил Андрей, смерив беззубого презрительным взглядом.

– Может, подсобить? – подал голос Сагалай.

– Все путем, пахан, без тебя целку ломать не будем, – отозвался беззубый и подмигнул Андрею. – Ну что, бареха, готов?

Андрей не успел ему ответить, потому что в следующий момент удавка взлетела над его головой. Сделав кувырок назад, он ловко увернулся и оказался на ногах.

– Ты куда, зайка? – рассмеялся Расписной, поворачивая вслед за Андреем. – Из этой берлоги без пистона в дупле тебе не выбраться.

Беззубый попытался подкрасться к нему сзади. Дождавшись, когда оба окажутся на досягаемом расстоянии, Андрей сделал обманное движение влево. Туда же подался и заходивший сзади беззубый. Андрей на встречном движении нанес ему мощный удар пяткой прямо в пах. Этот маневр оказался для нападавших полной неожиданностью.

Беззубый приглушенно ойкнул и повалился на пол. Его дружок был сноровистее.

Воспользовавшись тем, что Андрей на секунду потерял равновесие, он снова попытался набросить удавку. И хотя та соскочила, ему удалось-таки повалить Андрея. Издав дикий воинственный клич, Расписной пнул его ногой под ребра и хотел было навалиться сверху. Собрав силы, Андрей резко крутанулся вправо, и Расписной, словно жаба, распластался на бетонном полу.