Волхв-самозванец - Зубко Алексей Владимирович - Страница 22

— Ого.

— А чего ты хотел?

— Надеялся, побыстрее будет.

— Первые сведения, конечно, уже через пять минут пойдут, но… сам понимаешь.

— Ну ты же умненькая…

— Подхалим!

— Куда без этого? — Я пожал плечами.

— Хорошо, но лучше выходить с моей девочки. У меня и связь лучше, и модем мощнее, да и девочка умнее.

— Ой-ей-ей, какие мы…

— Ладно. Минутку.

Она быстро включила мой модем, запустила программу связи и, выйдя на свой номер, установила коннект.

Из колонок полились особо жесткие ритмы, но Призрака это лишь подхлестнуло, ее пальчики с фиолетовыми в крапинку ногтями словно бабочки запорхали над клавиатурой.

Минута, и уже ее компьютер занимается поиском упоминаний о Кощее, а на моем мониторе возникает экранная заставка «Виндоус».

— Все.

— Умничка! — Я наклонился к ней и чмокнул в щеку. — Гроза «паролеров» и бог «чайников».

— Вот как! — деланно возмутилась Ната. — Делай ему добро, а он… Неблагодарный.

— Еще и какой благодарный. Да я… я… дам тебе как-нибудь выиграть в «Мортал».

— Ты? Мне?!

— Так и быть, поддамся разок…

— Это вызов?

— Ты хочешь жестокого мордобоя?

— Да.

Васька ошалело уставился на нас и поспешил ретироваться от греха подальше — на антресоль.

Войдя в «GAMES», я нашел «MORTAL COMBAT» и запустил.

Пришлось подождать, пока мое железо переварит поступающую информацию.

Пока я настраивал функциональные клавиши для двух активных игроков, Наташа высказала свое отношение к подобным «дровам».

Выбрав противников, соответственно я — Кена, а Ната — Соню, мы отдались игре, с азартом малолеток круша виртуальные носы и челюсти, дробя рисованные черепа и ребра и забрызгивая все фонтанами крови. Впрочем, любители нереальных поединков лишь снисходительно усмехнутся — для них подобный мордобой не более чем детская возня в песочнице.

Несмотря на все мое бахвальство, чтобы выиграть, пришлось поднапрячься. Сперва Ната путалась в ударах, но к концу турнира так набила руку, что принялась раз за разом сворачивать мою голову своими мощными ногами. Вернее, голову Кена ногами Сони.

Разом потеряв к игре интерес, я сдался и предложил разойтись по кроватям.

— О'кей!

У двери в свою комнату Наташа задержалась:

— Эти синяки… как всегда виновата женщина?

— В определенной степени.

— Так значит — оттепель на любовном фронте?

— Определенно.

— Ну ладно, — кивнула она, — спокойной ночи.

— Спокойной… А что?

— Была у меня одна мыслишка…

— Какая? Хорошая?

— Ну… хотела предложить тебе место под бочком.

— Правда?

— Угу.

— Согласен. — Я обвил руками ее талию.

— Прочь руки от суверенной территории. — Она выскользнула из объятий и, поцеловав меня в щеку, ушла к себе.

Тяжело вздохнув, с чувством исполненного долга я нырнул в постель.

Что-то холодноваты нынче ночи…

Утром следующего дня я почувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы перейти к решительным действиям по устроению собственного семейного счастья.

Привел себя в более или менее фотогеничное состояние, для чего пришлось принять ванну, сбрить недельную поросль на лице, почистить зубы и расчесаться.

Проделав все вышеперечисленное, я предстал перед зеркалом во всей красе.

— Повезет же кому-то — отхватить такой лакомый кусок.

Дуэт за спиной многозначительно хмыкнул.

Из кухни донесся звон, затем хлопнула дверь, и повеяло ароматом пряностей.

В животе заурчало, и я послушно направил свои стопы к источнику запахов.

— Доброе утро. — Ната чмокнула меня в щеку и указала на сковородку, вертя в руках яйцо:

— Ты какую будешь: глазунью или как?

— Глазунью.

— Сколько?

— Три.

— Айн момент.

Пока она разбивала яйца поверх шкварчащих ломтиков сала, я нырнул в холодильник.

Через минуту на столе не осталось свободного места: сплошь одни тарелки.

— Кстати, — сказала Наташа, проворно макая наколотым на вилку ломтиком хлеба в желток, — с утра я связалась со своей девочкой и скачала тебе на винт всю собранную за ночь информацию.

— С-а-и-а, — прошамкал я с полным ртом.

— А?

— Я говорю — спасибо.

— А…

— И много?

— Не очень. Но места на винте, свободного разумеется, осталось еще меньше, поэтому я слегка его почистила.

— Что?!

— Не паникуй.

Она изящно отправила в рот колечко помидора и стрельнула в меня хитрым взглядом.

— Ну да, стерла, наверное, что-нибудь нужное?

— Да не трогала я твой фотоархив…

— Какой?

— Баб твоих голых!

— Ы-ы, — только и смог я сказать, чувствуя, как краска заливает щеки.

— Игрушку стерла.

— Какую?

— Mortal.

— Это можно. У меня «инсталяшка» на диске есть.

— Так что о Коше твоем «метров» восемнадцать набежало. Просмотри, что надо — милости просим, остальное — «Delete», и ручкой на прощание.

— Что бы я без тебя делал?

— Есть ты можешь самостоятельно, — принялась загибать пальцы блондинка, — на горшок — тоже…

— Мур-р-р, — раздалось за спиной, отчего я чуть не слетел со стула. Нервным каким-то стал, дерганым… от любого шороха вздрагиваю.

На кухню чинно вошел кот Василий.

И это враг царской власти? Бунтарь и поэт?

Наташа тотчас наполнила блюдечко молоком и поставила коту под нос. Он мурлыкнул и принялся старательно лакать.

Неужели это тот же представитель рода кошачьего, что употреблял со мной на пару брагу в кабаке? Артист, однако… не тот жанр искусства он выбрал, ох не тот…

— Ладно, мне пора. — Ната поднялась. — Оставь модем в режиме ожидания. Я буду время от времени скидывать найденную информацию.

— Спасибо. — Я поклонился и поцеловал ручку.

— Аркаша, Аркаша, — сказала подруга, приобняв меня, — смотри, не влезь в неприятности. — Она посмотрела мне в глаза. — Я прошу…

— Все будет хорошо.

— Если что… сразу звони.

— Непременно. Нужно же будет обмыть мое чудное исцеление.

Пока Натка переодевалась, я разделался с «глазуньей».

Васька многозначительно скосил глаза, и я положил ему кусок холодной курятины. Он заметно повеселел.

«Как там Прокоп? — мелькнула мысль. — Догадался перейти на самообслуживание или сидит голодный?»

Спустилась Наташа. Я залюбовался ладной фигурой. Точеные ножки в черном нейлоне, коротенькая юбочка-резинка, концентрирующая внимание на округлой рельефности ягодиц, и топик, под которым груди выписывают сосочками восьмерки, бросая дерзкий вызов силе земного притяжения. Она даже успела накрасить губы и нанести тени.

У ворот бибикнул клаксон авто.

— Это за мной, — пояснила подруга и, оставив на моей щеке след помады, а в воздухе стойкий аромат духов, выпорхнула прочь.

Бежевая «ауди» резво рванула с места, подняв в воздух облачко медленно оседающей пыли.

Оставшись в одиночестве, я немножко посидел, приводя мысли в порядок. Затем из кухни донеслись странные звуки, и я поспешил туда.

Оказалось, ничего страшного — просто проголодавшийся Прокоп утоляет естественные потребности.

— Значит, так. Вы сидите здесь, а я наверх — просмотрю досье и сразу назад. Настало время действовать. Времени и без того ушло слишком много.

— Иди, — согласился кот.

Прокоп же ограничился кивком, не найдя в себе силы прервать хоть на мгновение процесс поглощения пищи.

Приступив к ознакомлению с имеющейся информацией, я первым делом отсеял явно левые файлы — те, где встречается слово «бессмертный». Их оказалось больше половины. То есть из более чем двадцати тысяч текстов в «корзину» отправилось тринадцать с хвостиком. Но чтобы просмотреть оставшиеся, мне понадобится месяц. Вот уж не думал, что скелетообразный женишок столь популярная личность…

Сортирую файлы по размеру и стираю все, которые меньше килобайта, — здесь в основном анекдоты и прочие миниатюры.

Осталось три тысячи четыреста сорок семь текстов.

Все равно очень много.