На плахе Таганки - Золотухин Валерий Сергеевич - Страница 98

30 ноября 1992 г. Понедельник. У Марка Купера

Это, пожалуй, самая приятная встреча за рубежом. Это энциклопедия молодой, причем закулисной внутренней, «Таганки». Я часто видел его около Зины Славиной. Вошел он в историю с похорон В. В. С мальчиком на плечах пробивался он к гробу Володиному, был снят крупным планом и показан.

«Валерий, спасибо! Вы честно отработали этот вечер. Я сама из г. Канска, сибирячка. Признаю в Вас своего и полностью меняю мнение о Вас в лучшую сторону. Спасибо за Высоцкого! Приезжайте еще! Пригласите Л. Филатова с его сказками. Удачи Вам! Людмила».

Научиться у Калягина завязывать галстук. Для этого взять галстук как реквизит в сумку с рукописями. А теперь — «Живаго».

2 декабря 1992 г. Среда. «Боинг» — «Дельта»

Конечно, все это я буду вспоминать, как счастливый сон, такого не бывает. А «21-й» помогут мне осилить Лара и Юра («Живаго»).

Алеша Киев. Он издает газету, а лет ему всего лишь 18. Мама его, Саша Ходорковская, материалы ему подбирает. Утром он потерял контактную линзу из правого глаза. Я пошарил руками по кафельному полу и нашел, а он уж сказал было: «Черт с ней!» Ему хочется делать все самому, он — только с американцами. Он гордится: «Я пишу только по-английски, по-русски не получается». И пишет. Что он там пишет... но по-английски. На его визитке: «Храм Покрова Василия Блаженного — Русский дом». Он говорит, что газета его не религиозная и в числе прочих бесплатных объявлений он может поместить реквизиты моей церкви. На плакатике я написал: «Вера в мои идеалы заставляет меня уважать веру других. Джон Рид». Я дал ему авторское право перепечатывать из «Литературного обозрения» мои дневники. Понимает ли он, чтоя ему даю? Газета у него бесплатная. Пусть мальчику это поможет встать на ноги, укрепиться — вдруг когда-нибудь что-нибудь от него перепадет на храм. Если Денис окажется когда-нибудь в Америке, у него будет много друзей. А письма Иммануил зажал и не вспомнил. Саша насовала уйму сувениров — ручки, жвачки, сумки. Все это барахло я везу, накапливаю и все надеюсь, что дальше не прибавится — ан нет!

Два дела полезных сделал я вчера — пришил пуговицы к чехлу и научился завязывать галстук.

Мне надо купить подтяжки-помочи, брюки хорошие, рубашки — и я буду американец.

— Секретарша... у него есть секретарша? У вас есть секретарша?

— Мама, у В. С. есть секретарша. Вы скажите секретарше, и она пришлет мне вашу книгу!

Я выдумал себе секретаршу. Ах, вот почему я думаю о непорочном зачатии, о том, что у меня в чьем-то животе зародилась, вызревает дочь — от наваждений Живаго о Машеньке. Господи!

Мы, конечно, сфотографировались на фоне Капитолия, к Белому дому мы как-то не прорвались, он, в общем-то, маленький.

В Москве демонстрации, флаги, бушует компартия.

4 декабря, 1992 г. Пятница

Мы рады, что не подтвердились слухи, Что с чистым сердцем выйдет в этот зал Актер, певец, писатель Золотухин, Кого не зря Высоцкий другом звал.

10 декабря 1992 г. Четверг. «Дельта» — «Боинг»

Мне снился Филатов в Цинциннати. Мы бок о бок спали с ним на креслах, дружно и спокойно. Нинка наблюдала за нами, а мы как будто и не ругались с ним. Цинциннати, спанье в аэропорту и Филатов во сне — надолго запомнятся эти лирические картинки! Снился мне как-то Любимов. «Валерий, что ты мне Лермонтова показываешь!»

Брехт. Сенсационное открытие биографа и исследователя творчества Брехта — любвеобильный был господин, соавторство делил со своими любимыми. Он использовал и письма, они поставляли ему в постели диалоги и ситуации — литература в обмен на секс. Секретный архив «Берлинер ансамбля».

11 декабря 1992 г. Пятница. «Боинг» — «Дельта»

20 концертов.

Володя Высоцкий не требовал особых благ себе в жизни, особой зарплаты, одежды особой, еды, питья или признанья открытого, не в меру комплиментарного. Здесь можно многое перечислять из того, чего он не требовал особого, но... если в компании была женщина или женщины, за ним было негласное, но безоговорочное право на любую из них. Первый выбор был за ним, остальные разбирали дам после него. Вот это — как бы само собой разумеющееся раз и навсегда и не подлежащее сомнению, что такая-то может предпочесть кого другого, — это меня умиляло, но других, я думаю, задевало не на шутку.

Я Высоцкому не завидовал вообще ничуть, нисколько, и об этом Влади в своем «Прерванном полете» как бы даже специально сказала, отметила... Но наше дело театральное, наша иерархическая закулисная жизнь предполагает и не оставляет сомнения у публики, что Высоцкому обязательно должны были завидовать, и в первую очередь актеры первого эшелона.

В Москве произошло разделение театра, о котором как о факте свершившемся говорит Елена Гуревич из Миннеаполиса. Информацию эту взяла она в «Панораме», но газету не нашла.

«Еxit (выход)...» — наклонившись надо мной, стюардесса долго шептала на весь салон. Оказалось, что, к ее великому сожалению, по причине незнания английского я должен поменяться местами с американцем, потому что в случае аварии я не смогу прочитать, как спасаться, и помочь мне никто не сможет. В Америке никто другого не спасает.

13 декабря 1992 г. Воскресенье. «Дельта», летим в Кливленд

Люди привезли с собой в эмиграцию программки спектаклей «Таганки». Очень часто я слышу: «Самое дорогое, что было в нашей жизни, — Театр на Таганке». И совершенно искренние сожаления: «Какую страну мы оставили! Какую державу! Что вы сделали со страной?! Возвращайтесь и помогите коммунистам вернуть старый режим. Давайте снова займем Прибалтику, Польшу, Чехословакию, пол-Германии...»

Миша принес нашу с Высоцким уличную фотографию — «10 дней». Я подписал ее и оставил свой телефон. И Куперу надо прислать квитанции о переводе. Короче, 25 долларов переделать в рубли и отправить в Быстрый Исток, а ксерокс квитанций — в Америку.

Купил сапоги Тамаре (62 доллара) и Катерине ботинки (41 доллар), не те, что она просила, но тоже хорошие. 400 долларов у меня в лапте.

22-й концерт, и тоже неплохо, голос звучал. И слава Богу! Все!!! Ты, Валерик, отработал честно и говорил честно. И завтра ты должен покинуть эту обетованную землю и встретиться с несчастной Родиной своей. На сцене наворачиваются слезы, когда я вспоминаю о России, о народе моем многострадальном.

Калягин предлагает дней через 5 после прилета, оклемавшись и разобравшись, собраться у него. «Возьми Тамару, посидим, посмотрим пленку, с остановками, с чаем...» Я назвал его Алле в десятке лучших актеров России. Мнение Калягина о том или ином актере, спектакле, событии или политической ситуации есть отношение и мнения артиста высокого ранга, и оно становится приговором. Стало быть, фамилия берет на себя функцию судьи — суда.

Как вся эмиграция пытается к месту и не к месту оправдать свою ситуацию, свой отъезд из России! «Какая мать пожирает своих детей, лучших детей!» — эта тема не затухает, они начинают и кончают ею. Им необходимо оправдание, что они так хорошо устроились с хлебом.

Я выдаю себя за охламона и простачка, и люди именно так и воспринимают меня и, что самое обидное, ведут себя со мной так же, соответственно моей маске. И только редкие спохватываются: «Твою мать, да ведь он же не тот, за кого выдает себя!» И уж совсем исключение составляют люди, которые чувствуют и понимают сразу, с кем имеют дело. Разговор тогда совсем другой. Не мог я уехать из «Цинциннария» без этих железяк магнитных, а кошка, Люшка моя несчастная... Никогда не прощу себе, что не взял ее тогда с собою с дачи, и эта чукча не настояла. Господи! Спаси и сохрани нас, грешных.

«Вы покорили нас! Я в восхищении! Вы привезли Москву, театральную атмосферу. А то приехал милый человек Алексей Баталов. Минут 40 он читал какую-то лекцию, исчерпался, а потом говорит: „Ну, спросите меня о чем-нибудь, я расскажу вам“. Чувствовалось, что он не готов к встрече с такой аудиторией. И совершенная противоположность — Ваша программа...»