На плахе Таганки - Золотухин Валерий Сергеевич - Страница 88

24 января 1992 г. Пятница

Приходил А. Я. Полозов. Боже мой, какая, оказывается, «другая жизнь» у этого человека! Он услыхал по радио, что я внес большую сумму на строительство храма. «Это такое благородное дело... Я вижу, что вы относитесь к тому, что произошло, серьезно, и хочу сделать вам презент!» — И подарил мне книгу «Надежда», изданную там, где есть и его воспоминания об отце и крестном отце — патриархе Тихоне. Господи! Его отец канонизирован зарубежной православной церковью и причислен к лику святых. Похоронен в Донском монастыре. Зарубежная церковь заказала памятник Клыкову, и теперь могила приведена в порядок. «А Московская патриархия палец о палец не ударила».

25 января 1992 г. Суббота

День рождения Высоцкого. Мне обещали влепить оплеуху — на могиле ли, в театре ли, но меня найдут и влепят оплеуху. За мою публикацию дневников. Ты меня, Володя, прости, но и оплеуху я за тебя снесу. А теперь... Господи! Дай мне прожить и пережить этот день с Богом.

День этот прошел, слава Богу. Оплеуху я еще не получил. Но странное невидение меня за кулисами Ниной М. и ее сопровождавшей меня насторожило. И опасения мои подтвердились.

Маслов Володя:

— Что такое ты написал, что Н. М. очень-очень огорчена?.. Она, конечно, не читала, ей рассказали...

Я дал ему книгу, просил как можно скорее прочитать дневниковую повесть и, если он поймет ее, как это поняла Абрамова (которая, кстати, вышла в слезах на сцену и расцеловала Кольку, Жукову и меня на виду у всего зала), так вот, пусть он поговорит с Ниной М. и успокоит ее.

— Она говорит, что не ожидала от Золотухина, и собирается тебе написать.

26 января 1992 г. Воскресенье

И опять меня успокоила Люся:

— Не бери в голову, не обращай внимания на 80-летнюю, слегка свихнувшуюся от славы, добрую старуху... И ребята прочитали оба и правильно все поняли, абсолютно будь спокоен... Ведь они то время не помнят, они его знают только по моим рассказам и собирают вот по таким бумажкам. Ты написал, как никто, точно. Слова — очень трудная штука, кто с ними знаком...

Господи! До чего же благородная баба. А про плакат? Дом выпустил плакат ко дням Володи, и она (ей самой было недосуг) послала его с сотрудницей Н. М.

— Н. М. посмотрела и завопила: «Я давно подозревала, что Люся что-то не то делает в музее! Она мне специально ко дню рождения нож в сердце всадила!»

— А что такое, из-за чего?

— Абсолютно не из-за чего, а из-за фотографии, где была Марина.

— Ну и что?

— «Здесь я должна быть, а не Марина. Я — мать, а не Марина!» Ну, что ты на это скажешь? Так что не бери в голову, у тебя есть более серьезные оппоненты.

— Да я уж получаю угрозы...

— Так вот, как бы они не перешли от слов к действию. Начнут прокалывать шины, а то и похуже.

Быстрый Исток. Тищенко В. К. обещал родительский дом нам отдать. Не продать, а отдать, надеясь (думаю я), что лучше, чем мы, для будущего музея никто его не сохранит.

27 января 1992 г. Понедельник

Поезд № 38 Москва — Выборг. В связи с очередной вылазкой Токарева и подменой листов в Уставе театра, очередным скандалом: «Они хотят разбить художественного руководителя на контрактного режиссера и дать постоянного директора, а при нем худ. коллегия с президентом». Короче, Борис не поехал.

28 января 1992 г. Вторник. Хельсинки

Дневники есть мгновения, зафиксированные моими окулярами-глазами. Если глаза — зеркало души... Значит, в душе порча от того изображения в искривленном свете, обезображенном... Для вас. Я этого обезображивания, искривления, естественно, не вижу и видеть не могу. Но у меня есть защитительная грамота от таких взглядов — заключение жены и матери детей Высоцкого, Люси Абрамовой.

5 февраля 1992 г. Среда, мой день

Уехал на репетицию к Райхельгаузу. Филозов и Петренко танцуют балет «Свадьба» или «Предложение». Потом поют (не слышал), потом играют. Я заявлен в «Коммерсанте» с Л. Гурченко. Но она сломала у Иосифа на репетиции палец (повторяется история) и на пять недель в гипсе. Странен мне этот театр. Танцуют старые люди... ну, смешно, но ведь и жалко... а вот мы, дескать, можем все. «Театр не стоит жизни». Нет, Иосиф, тут ты оправдываешься. Любимову театр стоит жизни, Эфросу стоит, даже твоему коллеге Васильеву он стоит жизни. А тебе он не стоит, дак ведь это потому, что ты его не стоишь.

6 февраля 1992 г. Четверг

Третью ночь я не сплю, думаю про свою непутевую жизнь и понимаю, конечно, что во всем виновата моя дурная кровь, любовь к вину и экспериментам, любовь «пожить, как люди в романах живут». А в общем, конечно, безбожное воспитание. И вот пытаюсь я защититься молитвами преподобного Сергия, прославлением его в миру и именем его хочу собрать средства на строительство храма.

7 февраля 1992 г. Пятница

Чудно играл я вчера Гришку. Шацкая, кажется, наколотила мне сотрясение.

Она думает, что, если сильнее бить по башке партнера, она будет выглядеть темпераментнее. Молитвами Сергия держался я.

Шохин А. И. В здании бывшего ЦК Глаголин, Золотухин, Щербаков, Смехов, Полицеймако. Кажется, поход и разговор были весьма в нашу пользу. Мы уйдем из-под Москвы в юрисдикцию Российского правительства, и Любимову дадут все полномочия. Господи, помоги нам!

8 февраля 1992 г. Суббота

Все ждут, что я книжки почему-то должен им подарить. Уборщица, электрик покупают, а артисты не хотят расставаться с двадцатью пятью рублями. На храм перечислил только один Желдин.

9 февраля 1992 г. Воскресенье

Сегодня поход на Белый дом. Первый был в августе из Кремля, теперь поднялись голодные и нищие, подогреваемые коммунистами и жириновцами. Господи! Спаси и сохрани мой народ от кровопролития. Ну, пусть пошумят, но не дай провокаторам спровоцировать.

13 февраля 1992 г. Четверг. Челябинск, «Малахит»

Я уж сутки, полтора суток живу в ознобе от звонка Хейфеца, через два слова которого я понял, о чем будет речь. Олег Иванович Борисов очень болен, играть Павла I не может, «ищите замену»... Назывались артисты, но, когда было названо имя Золотухина, все единодушно сказали: «Это класс!» «Похоже, они правы», — заметил я Хейфецу. Итак, мне предложено заменить... что я пишу «заменить»? — сыграть вводом Павла I, и срочно. Где-то с 20 марта до 1 апреля. Что это?! Бог помогает мне. Господь посылает мне шанс. Использую ли я его? Но ведь это будет грех великий, если я не сделаю этого. Господи, помоги мне!! Сергий Преподобный! Дай мне силы!! Пошли мне напутственное благословение в этом плавании. И я совершу...

Что же не идет Авдеева-то? Скоро ехать. Я хочу к Павлу I подойти похудевшим, истощенным, изможденным внешне — тогда я буду чувствовать себя уверенно.

14 февраля 1992 г. Пятница. «Малахит», № 904

Я так легко согласился репетировать Павла I. А смогу ли? А надо ли мне это?! Необходимо переродиться, как в Альцесте, за короткое время. Вывернуть себя, к Богу, к Богу, к Богу обратиться!!!

15 февраля 1992 г. Суббота

Что бы означала эта моя потеря текста Павла I, тома Мережковского? Променял на масло подсолнечное и майонез. Вынули из сумки без меня и положить забыли.

Два концерта в Троицке. Полные залы, книги шли по двадцать шесть рублей. Работал легко и звучно. Но Мережковского жаль — такое впечатление и желание, что примета эта хорошая: посеял — значит, пожнешь.

19 февраля 1992 г. Среда, мой день

Любимов воспринял новость спокойно, несмотря на то что поливал мерзавцем и негодяем Филатова, который не стал играть «Чуму» в своем театре (пока еще в своем) и объявил премьеру во МХАТе. И вот я иду в ЦТСА. «Нет, только скажи, чтобы они подстраивали свои планы под театр, под тебя. Ты должен здесь все играть». И весь разговор. Всю репетицию опять он посвятил разбору взбесившейся стаи и часто вспоминал, что Филатов заехал, забежал в театр из МХАТа и был выпивши. «Он был нетрезв, а жена твоя бывшая — дура».