Глобальный человейник - Зиновьев Александр Александрович - Страница 49

Компьютерный контроль

Случайно узнал, что наши дублёры как-то контролируются и цензурируются. Произошло это так. Я реферировал книгу автора конца XX века о безработице. В ней говорилось, что через пятьдесят лет безработица исчезнет совсем, что останется небольшое число неработающих людей, но это не будет безработица в экономическом и социологическом смысле. Я добавил от себя, что предсказание автора не сбылось, что безработица до сих пор сохранилась в том самом смысле, в каком она была бичом западного общества в прошлом.

Нам время от времени показывают образцы рефератов, которым нам советуют следовать. В такие образцовые рефераты попал и мой. Но — без моего комментария. В разговоре с Филом я выразил по этому поводу недоумение.

Ф и л: Не будь наивным! Неужели ты думаешь, что в таком важном учреждении, как наше, что-то может не контролироваться и не цензурироваться?!

А л: А кто этим занимается у нас? Неужели Ив?!

Ф и л: В этом ему нет надобности. Все делается гораздо проще. Какие-то гениальные умы разработали программу цензурирования и исправления текстов, которые рядовые сотрудники передают в общую сеть. Эта программа заранее вложена в наших дублёров и в рабочие компьютеры.

А л: Поразительно! Как это сделано технически?

Ф и л: Ещё в XIX веке было замечено, что мы, западоиды, имеем внутри себя контролёров, цензоров и надсмотрщиков, благодаря чему нам нет надобности в тоталитарном режиме, можем обойтись и демократией. Нашлись гении, которые изучили механизм нашего внутреннего тоталитаризма, построили его логическую модель и обучили этому интеллектуальные машины.

А л: Если так, то с нашими дублёрами и откровенничать опасно. Донесут!

Ф и л: Не исключено. Прогресс в этой сфере зашёл так далеко, что теперь мы можем моделировать высшие человеческие способности — способность клеветать, доносить и предавать.

Ритуальная жертва

Ф и л: Есть ещё один способ воспитании внутренних цензоров. Тут это неофициально называют ритуальной жертвой.

А л: Что это такое?

Ф и л: Некоторые сотрудники увольняются, не оставляются на следующий срок или отправляются в психиатрические больницы в назидание другим.

А л: Как они отбираются и кем?

Ф и л: Их отбирает компьютер, но по заданным людьми критериям. Ошибок при этом не бывает. Ритуальные жертвы действительно бывают уклонением от норм.

А л: Тайный надзор?

Ф и л: В этом нет необходимости. Ритуальные жертвы выдают себя сами. Как бы они ни старались, они все равно развиваются в направлении роли жертв. Очевидно, это в них заложено изначально. Их уклонение от норм проявляется во множестве мелочей. Люди их не замечают. А особые датчики для компьютеров педантично фиксируют их. Иногда, как мне кажется, на работу берут лиц, заранее намеченных на роль будущих ритуальных жертв. Ты помнишь, я говорил тебе о Томе? Он был отобран на эту роль. И сам об этом догадался.

Разговор с Филом поверг меня в мрачное состояние. Неужели и мне уготована такая судьба?! За что?! Нет, я должен сделать все зависящее от меня, чтобы избежать этого. Я должен переиграть этот бездушный компьютерный контроль! Но как это сделать? По каким критериям тут выносится приговор?

Включил усыпляющее устройство. Буду включать его регулярно. Раз оно есть, оно должно работать. И надо пройти хотя бы первоначальный курс секс-школы. Ро не случайно настаивает на этом.

Ла

В менталитете Ла сочетается наивность ребёнка и мудрость старца. Иногда разговаривать с ним бывает забавно. В МЦ закончилась конференция по проблемам мирового голода. Я рассказал о ней Ла.

Л а: Когда начался мировой голод?

А л: Голод — изначальное состояние человечества.

Л а: Значит, это — нормальное состояние. В чем же проблема?

А л: Раньше, до середины двадцатого века, состояние голода было рассеяно, распределено между различными народами. Оно было нормой. Поэтому естественно, что в этих условиях стремление людей к сытости было стимулом прогресса. Сытость стала концентрироваться на одном полюсе, голод — на другом. В двадцатом веке этот процесс принял глобальный характер. На одном полюсе оказалось меньшинство сытых стран и народов, на другом — большинство голодных.

Л а: Прошло много времени, те и другие должны были адаптироваться к этому состоянию.

А л: Сытые приспособились, а голодные никак не могут.

Л а: Так пусть сытые поделятся с голодными!

А л: Тогда они сами станут голодными, а голодные не станут сытыми.

Л а: Значит, голодные должны вымереть.

А л: Но тогда вымрут и сытые.

Л а: Почему сытых волнует голод других?

А л: Они боятся, что голодные либо отберут у них еду, либо вымрут.

Л а: В таком случае проблема банальна. Мы имеем дело с двумя переменными величинами — производство питания и производство питающихся. Величина голода обратно пропорциональна первой и прямо пропорциональна второй. Решение должно быть ясно даже бездарным школьникам.

А л: Беда в том, что наши мыслители — не школьники. К тому же их очень много, и каждый хочет выглядеть гением.

Л а: Тогда проблема теоретически неразрешима.

А л: А практически?

Л а: Так вы же живёте!

Путь в сверхчеловеки

После первого же занятия в секс-школе у меня появилось такое ощущение, будто меня стараются окунуть в помойку всего самого гнусного, грязного и отвратительного, что люди изобрели за свою долгую историю. Я сказал об этом Филу.

Р о: А ты надеешься добиться благополучия и успеха, оставшись чистым и непорочным?

А л: Я думал, что я уже был достаточно испорчен для этого.

Р о: Твоя испорченность наивна и примитивна. Это — детская испорченность. Тебе предстоит ещё пройти школу порчи зрелого человека. Секс-школа — это лишь подготовка к порче всеобъемлющей и всепроникающей.

Пройдя её, ты будешь потом с грустью вспоминать свою прошлую испорченность как состояние чистоты и невинности. А скорее всего ты вообще позабудешь о том, что нечто подобное было когда-то. Ты будешь уверен в том, что ты уже в утробе матери был растленным существом. Тебя приучат к этой мысли.

А л: Ты пугаешь меня?

Р о: Нет, я лишь предупреждаю об этом как человек, уже прошедший через это. У человека надо прежде всего разрушить все изначальные табу и иллюзии, погрузив его в пучину сексуального маразма, чтобы у человека не осталось ничего святого.

А л: Но зачем это?!

Р о: Чтобы облегчить тебе путь превращения в сверхчеловека.

А л: Я до сих пор думал, что это падение в бездну разврата, а не возвышение над человеческим уровнем.

Р о: Нет, это не просто разврат, это — разврат, разработанный профессионально и поднятый на высоты культуры и идеологии.

А л: А если я не хочу на эти высоты?

Р о: Увы, нам не дано уклониться от этого. Мы, западоиды, обречены подниматься на высоты того, что раньше считалось и до сих пор ещё многими считается моральным разложением и деградацией.

А л: Я не хочу становиться сверхчеловеком. Я хочу стать просто человеком.

Р о: Что значит стать просто человеком? Ладно, не будем спорить о словах. Я догадываюсь, что ты имеешь в виду. Представь себе, есть некая школа, в которой учат, как стать «просто человеком». Чему тебя стали бы учить в ней?

А л: Лучшим человеческим качествам. Верной и бескорыстной дружбе. Чистой и беззаветной любви. Отзывчивости. Бескорыстию. Честности. Правдивости. Уступчивости. Доброте. Щедрости. Хватит?

Р о: Вполне. Вот ты с удовольствием учишься в такой школе человечности. Оканчиваешь её. А дальше что? Где ты будешь жить? Где работать? С кем общаться? Где найдёшь верного друга? Где найдёшь чистую любовь? Как проявишь своё бескорыстие, честность, правдивость, искренность? Ты просто не найдёшь уголка в нашем мире для проявления своей человечности. Тебе не дадут быть «просто человеком».