Летчик-истребитель. Боевые операции «Ме-163» - Зиглер Мано - Страница 5

Мне чертовски не повезло; погода в тот день была совершенно не предназначена для полетов! Меня постоянно донимали неприятные мысли, что я могу впечататься в землю. Это было так просто. Я чувствовал, что-то должно произойти – или внезапно откажет двигатель, или что-то случится с крылом. А может, я не смогу найти аэродром. Но нет, ничего такого не случилось, и касание земли было мягким. С тех пор я навсегда привязался к своему маленькому смелому «Ме-163А».

Глава 4

ПРИБЫТИЕ «ЛЕТАЮЩИХ БОМБ»

Человек так устроен, что может привыкнуть к любым условиям, главное – время; будь это однообразный рутинный ежедневный труд в офисе с раздражительным боссом-самодуром или монотонное пребывание в барокамере и полеты на реактивных истребителях. Очень скоро мы стали взбираться в кабину «Ме-163А» почти каждый день, хотя, положа руку на сердце, это было далеко не то же самое, что сесть в свой автомобиль и поехать в офис. Барокамера была значительно дискомфортней, и наш замечательный доктор Данкер, заходя в нее, наверное, чувствовал, как мы ругаемся про себя последними словами, хотя впоследствии мы стали ценить его усилия по обеспечению нашей отличной формы, что являлось необходимым условием для полетов. Тогда как в самом начале наших тренировок ничто сильнее не угнетало нас, чем нахождение в ситуации, когда нас медленно «поднимали» на восемь тысяч метров и давление скакало, а потом мы вновь оказывались под нормальным давлением и оно менялось при этом менее чем за тридцать секунд. Во время этих жутких перепадов давления мы ощущали, как все внутренности раздуваются, будто воздушные шары, и мы кричали, испытывая боль, а головная боль была просто невыносимой. Очень правильно, что доктор Данкер ни на миг не сводил с нас глаз и быстро регулировал давление в камере, если видел, что кому-то становилось плохо. Тем не менее, мы утешали себя осознанием того, что мучения в барокамере приведут нас к тому дню, когда первый из наших «Ме-163В» станет по праву называться «летающей бомбой» и сможет занять достойное место в 16-м опытном командовании.

В то самое время произошел случай, спустивший всех нас с облаков на землю. Будучи очень довольным своей семейной жизнью, я и не помышлял, чтобы пококетничать с прекраснейшим созданием женского пола, случайно появившимся на горизонте, но в Бад-Цвишенане нашлась одна привлекательная девушка, способная заставить улыбнуться однолюба, а может, даже женоненавистника. На самом деле она была любимицей всего отряда, и мои восхищенные взгляды не были единственными в ее адрес. Звали ее Сюзанна. А затем судьба свела ее с Йозефом Пёхсом. Йозеф, адъютант командира, был очень красив и являлся образцом мужества. Высокий, темноволосый, всегда в отличном настроении, он имел спортивное телосложение, и нельзя было не признать, что любая девушка не смогла бы устоять перед ним. Теперь, где бы ни была Сюзанна, возле нее крутился Йозеф, повсюду сопровождая ее. Выбор был сделан, поэтому мы деликатно отошли в сторону, все мы, у кого на глазах развивался этот роман. Наш командир Вольфганг Шпёте был закоренелым холостяком, и мы не ожидали от него особенных подвижек в этом вопросе, а кто-то ведь должен был играть роль хозяйки на различных праздниках. Жена его адъютанта неплохо подходила для исполнения этих обязанностей. Да и почему, собственно, не Сюзанна? Потихоньку мы стали подбивать Йозефа официально объявить о своей помолвке, и как можно скорее! Роман развивался стремительно. Йозеф и Сюзанна встречались каждый день. Мы видели их купающимися вместе в озере, взявшись за руки прогуливающимися по пляжу или вокруг аэродрома, а вечерами они посещали ольденбургский театр. И мы искренне радовались за них и желали, чтобы «первая леди» поскорее заняла свое законное место.

Рис. 4. Посадка в кабину «Ме-163В»

Как-то раз ранним утром Йозеф поднялся в кабину «Ме-163А» и пристегнул ремни. Это был один из обыденных полетов, каких уже много состоялось до этого, и Йозеф, веселясь и ни о чем не беспокоясь и обменявшись парой шуток с Пицем и Тони, закрыл фонарь кабины и запустил двигатель самолета. Пока что все наши полеты проходили успешно, и не было ни одного чрезвычайного происшествия. Но судьба может быть жестокой и непредсказуемой даже по отношению к такой первоклассной машине, как «Ме-163А».

С ревущим грохотом самолет Йозефа помчался по полевой траве, молниеносно набирая скорость. Отрываясь от земли, он сбросил шасси, которые рикошетом попали по фюзеляжу и повредили его. Звук двигателя стих, шасси, вероятно, нарушили подачу топлива. Как такое могло произойти? Находился ли самолет слишком низко и налетел на что-нибудь на земле? Йозеф, должно быть, понял, что случилось, потому что он задрал нос самолета вверх и по инерции набрал высоту около ста метров, а затем, выровнявшись, полетел вперед. Вроде бы ситуация была под контролем, и мы вздохнули спокойно, думая, что, имея за плечами богатый опыт, Йозеф сумеет выкарабкаться.

Но он подлетел на опасно близкое расстояние к одной из вышек – маяков аэродрома. «Будь осторожен, Йозеф!» Конечно, он не мог нас слышать, да и в любом случае было уже слишком поздно, так как, очевидно, крылом самолета он закрыл себе видимость и зацепился за вышку. Всего лишь легкое касание, но этого было достаточно…

Самолет Йозефа камнем полетел вниз, ударился об землю и еще носом прорыхлил ее, перед тем как окончательно замер. Все это происходило примерно в двух километрах от того места, где мы стояли. Мы бросились со всех ног к самолету, и «скорая помощь» уже мчалась к месту катастрофы. Наверняка ничего страшного. Ну разве только несколько сломанных костей. По крайней мере, не было ни огня, ни взрыва! Мы подбежали одновременно со «скорой», но нашего Йозефа больше не было. Бедный Йозеф, наверное, не успел понять, что происходит. Он разбил голову о панель приборов. Ничто не могло спасти его. Было слишком поздно. Бедная Сюзанна.

Смерть Йозефа сильно поразила нас, намного сильнее, чем многое увиденное за время войны; за те годы, когда мы потеряли много своих товарищей. Но Йозеф стал первой жертвой «Ме-163» среди нас.

Глава 5

НАШИ ПЕРВЫЕ ПОТЕРИ

Как-то днем, несколько недель спустя после трагедии, грохочущий локомотив, в котором один вагон был опечатан, прибыл на станцию, ведущую к аэродрому, и остановился перед самым большим из наших ангаров. Эта новость облетела нас со скоростью ветра, наконец-то привезли наш первый «Ме-163В»!

Когда с вагона сняли печати и двери раздвинулись, мы увидели надгробие какого-то древнего фараона. Атмосфера накалялась: завораживающая неизвестность и масса предположений. При чем тут сокровища Египта! Вот «Ме-163В» был настоящим кладом и имел лишь отдаленное сходство со своим предшественником «Ме-163А». Никакой утонченности и грациозности в нем не наблюдалось. Довольно громоздкие очертания «кометы» подчеркивали ее мощь. Эта машина несла в себе энергетику дракона!

Больше размером, чем «Ме-163А», «комета» была раскрашена зловещим красным цветом, и ее фонарь круглой формы, расположенный наверху, чем-то напоминал глаз дьявола. Этот самолет был красив не изяществом, а, наоборот, привлекал своей мощью и тяжестью. Четко обозначенный нос переходил в девяностомиллиметровое бронированное стекло, которое защищало от огня противника. По сравнению с «Ме-163А» у «кометы» кабина была просторная, как жилая комната. В действительности такие размеры кабины объяснялись тем, что конструкторы предусмотрели установку 30-мм пушек по обеим сторонам кресла пилота!

– Когда хотя бы одна из них выстрелит, – пробормотал кто-то, – то сможет четко попасть в глаз святому Петру!

Тогда как фюзеляж в значительной степени был собран из дюралюминия и легких сплавов, крылья были деревянные с фанерным и тканевым покрытием. Для такой конструкции самолета казалось фантастическим, чтобы он мог достигнуть таких скоростей, как «комета».