Летчик-истребитель. Боевые операции «Ме-163» - Зиглер Мано - Страница 33

На следующее утро Глогнеру повезло больше. «Москито» RAF, возможно, был послан для того, чтобы сделать снимки разрушений, оставшихся после предыдущей ночной бомбежки. Утро было не очень ясное. Между небом и землей висели тяжелые облака, но Глогнер стрелой умчался ввысь. Он потерял «москито» из виду и, достигнув отметки четырнадцати тысяч метров, уже решил возвращаться на базу, как неожиданно прямо под ним появился самолет. Казалось, англичанин не заметил «комету» и спокойно летел, очевидно не подозревая, что здесь может быть еще кто-то. Глогнер направил свой самолет вниз, готовясь поразить мишень, но как только «москито» увидел его, то сразу же резким движением ушел вниз.

Но Глогнер не собирался упускать своей цели. Он пустился в погоню и сел на хвост «москито». После трех выстрелов вражеский самолет задымился, потом его охватил огонь, и оба пилота выпрыгнули с парашютом из подбитой машины.

Глогнер вошел в зону облачности, но крайней мере, он подумал, что попал в большое облако, так как за стеклами кабины ничего не было видно. Потом он понял, что это совсем не облако. Изнутри его кабина покрылась толстым слоем инея. Он попробовал потереть стекло, но это не дало никакого эффекта, потому что, как только он соскреб немного, на этом месте сразу же образовался новый налет. Он знал, чего это могло ему стоить. Если нет видимости, значит, он не сможет найти аэродром, а значит, ему остается лететь куда глаза глядят и ждать неминуемой гибели. Спидометр все еще показывал скорость восемьсот километров в час. Наконец, ему удалось расчистить маленькую дырку, через которую он увидел землю сквозь толстую гущу облаков. Эта была большая застроенная территория, очевидно Лейпциг, но аэродрома Брандиса видно не было. В течение нескольких секунд небольшое оконце вновь заледенело. Может, лед растаял бы, если спуститься ниже, где воздух теплее. Но времени было мало, нужно было садиться. Он снизил скорость до двухсот километров, выровнял самолет, а затем решил расчистить себе еще один просвет. Тут, к своей радости, между облаками он увидел часть взлетной полосы в Брандисе.

Он устремил «комету» вниз носом, вонзаясь в толстое облако, а к этому моменту воздух стал теплеть, и слой льда на плексигласе начал таять. Он протер еще одну дырку, которая начала расползаться, но альтиметр уже показывал отметку в тысячу метров, а облачность все еще не прекращалась. Восемьсот… шестьсот… четыреста метров, а затем облако стало рассеиваться, и внезапно перед ним распростерся аэродром. Он сделал поворот над прилегающим населенным пунктом, снизил скорость и благополучно приземлился. Даже на земле нос «Me-163B» был полностью покрыт толстым слоем льда, да и фонарь кабины был не лучше.

Полет Глогнера стал одним из последних в Брандисе, и я отчетливо помню, что он был последним, кто мог похвалиться сбитым вражеским самолетом. Наши дни были сочтены, а в эскадрилье ходило множество слухов. Говорили, что все наши самолеты будут уничтожены, а нас самих в качестве пушечного мяса отправят на передовую или переведут на «Ме-262»… Эти и другие доклады из «хорошо информированных источников» циркулировали постоянно, до тех нор пока мы не стали замечать, что каждая новая история становится более дикой, чем предыдущая. Некоторое количество «Ме-163В» каждое утро стояли на взлетной полосе, учения пилотов продолжались еще какое-то время, и в ремонтных ангарах работа не прекращалась. Несмотря на прямые приказы, запрещавшие какие-либо полеты, Фритц Кельб взлетел, атаковал и сбил бомбардировщик на «Me-163В»; это произошло в один из тех дней, когда Франц Рюселе совершил свой последний полет на «комете», полет, закончившийся невероятно быстро.

Все представление развернулось вблизи нашего поля и так низко, что мы стали очевидцами этого печального зрелища в деталях. Подготовка к взлету и сам взлет прошли нормально, «Ме-163В» поднялся легко и, сбросив шасси, стал набирать высоту. Он успел взлететь не более чем на сто метров, когда двигатель «кометы» заглох. Франц поднял свой самолет кверху настолько высоко, насколько смог, а затем повернул обратно к полосе. Наблюдая за всем происходящим с земли, мы увидели облако серого дыма, вылетевшего из хвостовой части самолета. Сейчас настал тот момент, когда Францу нужно было прыгать. Очевидно, он считал так же, но, похоже, аварийный сброс фонаря не сработал. Он толкнул его двумя руками, и она вроде бы поддалась, но не оторвалась и не упала вниз. Франц уже готовился прыгнуть, а в этот момент «комету» резко занесло, и крышка захлопнулась, придавив его ноги.

К этому времени самолет находился в ста пятидесяти метрах от полосы, и мы четко видели, как Франц отчаянно боролся, чтобы освободить ноги. К счастью, он был обут в тяжелые летные ботинки, и ему удалось вытащить ступню, а уж потом и вторую. К тому моменту, когда он освободился, самолет был на высоте менее ста метров. Это было слишком низко, но Франц все же прыгнул, и перед тем, как самолет ударился об землю, его парашют раскрылся.

Мы побежали по полю и нашли Франца, лежащего без сознания, накрытого своим парашютом. Рентгеновский снимок показал перелом позвоночника. Его пришлось завернуть в корсет чуть ли не с головы до ног, и я и теперь, вспоминая его вид, сочувствую ему всем сердцем.

Короткий, но показательный полет Франца Рюселе почти что поставил точку в истории о «кометах» «Ме-163В». Долго еще ходили самые ужасные слухи об этих самолетах, пока «Ме-262» не добились своего успеха. Самые лучшие пилоты были собраны, чтобы сформировать известную группу JV 44, которая просуществовал до 3 мая 1945 года и была окончательно разбита американцами. Неумолимые тиски сжимали Германию, и все завершил драматичный финал. Наш командир также перешел в последнюю группу реактивных истребителей и взял с собой всех опытных пилотов. Лишь некоторые из них остались в живых, и Фритц Кельб, считавшийся одним из самых лучших, не вернулся из своего боевого полета в последний день войны.

Так перестал существовать «JG-400» и вместе с ним – «кометы» «Me-163B». Мы проиграли, не достигнув цели, но судьба этого фантастического самолета не осталась безызвестной. Количество побед было не таким уж большим, зато этот истребитель открыл новую эру в самолетостроении. Это создание с пылким темпераментом стало уникумом, явившись для одних ласковой голубкой, а для других превратившись в демона.