Autobahn nach Poznan - Земянский Анджей - Страница 9

Вагнер наполнил рюмки коньяком. Сью опрокинула в себя напиток залпом. Сейчас она ревела белугой совершенно отрыто.

– Знаешь... – глотала она слезы, – этот ваш сынок... понимаешь... У меня только шестой класс чистоты!

– Что с тобой сделали? – спросил майор.

– Меня кастрировали.

– Это как же? Баб невозможно кастрировать.

– Отключили функции яичников, – объяснила Сью. – У меня шестой класс. Почти что мутант, – ревела она все громче. Потом вытерла лицо рукавом, высморкалась. Вагнер дал ей платок. – И еще твоя жена... В таком замечательном, развевающемся платье. Служанка, ребенок, салат, уход за садом. Вот чем она занимается. А я только и знаю, как с закрытыми глазами разобрать и собрать автомат. Знаю, как командовать разведвзводом. Как обеспечить огневую поддержку попавшему в окружение батальону. Боже! Я не умею делать салат и никогда не надевала платья! И у меня никогда не будет ребенка...

Вагнер плеснул ей еще коньяку. Интересно, какие планы были на нее у Барылы? Сью вновь проглотила содержимое приличной рюмки за один раз.

– Никогда у меня не будет маленькой такой собачки. – Она забрала бутылку и сделала несколько глотков прямо из горла. – И никогда я не буду жить среди деревьев.

Вагнер даже перепугался, а не слишком ли он пересолил со всеми этими рыданиями. Ему хотелось надеяться, что негритянка не прыгнет головой вниз с башни. Он помог ей подняться с места, и, страхуя свою упившуюся в дымину гостью, повел вниз. Придерживая ее под руку, он повел ее домой. К счастью, Аня подобную ситуацию уже предусмотрела. Она раздела госпожу полковника, умыла, надела на нее кружевную ночную рубашку и уложила спать в одной из спален, меблированных в арабском стиле...

Утром Сью выглядела значительно лучше. Вагнер прихватил ее, когда она присматривалась к себе в зеркале, обтягивая смятые кружева. Половину ночи она провела в туалете, но все же ей удалось умыться и спуститься, уже в торжественном мундире морских пехотинцев, к завтраку. Увидав ее, лейтенант Зорг почесал себя задней лапой за ухом. Не было никаких сомнений, что он побился об заклад с Анкой, рискнет ли госпожа полковник вернуться в сортир, чтобы провести там долгие часы, или все-таки откажется от гренок и от жидкости со странным запахом, которая – как объяснили американке – называется «чай»... И Зорг, и Анка увлеченно наблюдали за тем, как Зузя грызет гренки с миной типа «в Пирл Харборе тоже было тяжко...» Вагнер не знал, кто выиграл: его жена или гепард, при гостье расспрашивать было как-то неудобно, хотя вопрос этот интересовал его все сильнее и сильнее. Служанка помогла майору запрясь коня в элегантную двуколку. Через несколько минут ему удалось усадить туда госпожу полковника и лейтенанта. Сью Кристи-Андерсон прикрыла глаза темными очками – и теперь Вагнер не знал, на что она глядела. Щелкая кнутом, он подгонял коня. Движение на улицах в это время только-только начиналось, так что до Грюнвальдского моста они добрались относительно быстро. А уже сразу за ним располагались конюшни Министерства Контрабанды... черт, Воеводского Управления.

Вагнер оставил свою коляску под надзором опытных конюших и по широченным, обязующим напоминать об уважении к властям, еще фашистским лестницам повел американку между гигантских колонн. В холле царил приятный холодок. Сандалии неприятно пляскали по гранитным ступеням. Затем контроль, быстрый досмотр, и вот уже адъютант вводит их к генералу. Когда они проходили в кабинет, Сью наконец-то сняла свои темные очки.

Генерал Барыла отвернулся от окна с видом на Одру и Ткмский остров. Ему каким-то чудом удалось расшевелить свою тушу. И, о чудо, при этом не оторвалась ни одна из пуговиц мундира, застегнутого на чудовищном пузе. Барыла покатился в сторону гостей на своих коротеньких и кривых ножках и протянул ладонь с пальцами-сардельками, поросшими редкими волосами. Вопреки первому впечатлению, мутантом он не был – первый класс чистоты, жена и пять детей.

– Приветствую вас, госпожа полковник, – просопел хозяин кабинета. – Я весьма рад видеть вас целой и здоровой.

– Я тоже рада, господин генерал.

– О... Вы чудесно говорите по-польски.

На сей раз Сью не парировала своим знаменитым «вы тоже». Она только улыбнулась.

– Я наполовину полька.

– Ага, выходит, Кристи в вашей фамилии, это энглизированное «Кишчак»?

– Нет, Андерсон от «Анджеевская».

Барыла тоже улыбнулся и указал гостям на стулья.

– Знаю, что майор Вагнер любитель коньяка, но мне хотелось бы угостить вас кое-чем, производимым на нашей родине. Местный фирменный напиток, – указал он на покрытую каплями измороси бутылку.

– Местная фирменная штучка? – Негритянка все же решила показать коготки. – Неужто амфетамин Х-12?

Барыла рассмеялся, Несмотря на внешность, он был человеком умным и ценил ум у других людей.

– Может, пока что не будем про шприцы, – сказал он, наполняя маленькие рюмочки. – Пока что я предлагаю вам чистую водку.

– Ваше здоровье! – Сью выпила свою порцию залпом, что говорило о неплохом знании польских обычаев.

– А ведь и правду, в ЦРУ стали готовить агентов все лучше и лучше, – Барыла с трудом разместился в кресле за огромным столом.

– Не поняла?

– Что... Агент с проблемами слуха? Такое ведь невозможно.

– Вы сказали «ЦРУ».

Придымленное стекло купола над городом, наряду с плотными жалюзи на окне, отражало странный свет, образуя неподвижные тени на лице генерала. Атмосфера кабинета казалась сонной, как бы не до конца реальной.

– Именно. Хотя вы наверняка прошли подготовку и у морских пехотинцев. Вы всегда заботитесь о хорошей «крыше», но ведь и полковником вы не являетесь, правда?

– Не понимаю, о чем вы говорите, господин генерал.

Барыла тяжело вздохнул и выдул свои громадные губы.

– Я сказал, что вы агент ЦРУ. Ваш шеф – это Терри Робинсон; вы лично занимаете тринадцатую камеру шестого отдела в бункере Ленгли. Помимо отца, пана Анджеевского, вас интенсивно обучали польскому языку более года в криптографическом центре в Детройте. Всего у вас было шесть учителей, в том числе – два поляка: пани Врублевская и пан Мартыняк... Других тоже перечислять?

Американка прикусила губу.

– Вы совершили ряд федеральных преступлений, – продолжал генерал. – Одно из них состояло в том, что вы полизали траву в Национальном Парке бункера Детройт. Впрочем... тоже мне, парк, – презрительно скривился Барыла, – десять метров на десять. К тому же вас еще и сфотографировали. Ладно, пропустим это. Вы нелегально занимались любовью, немножко приторговывали травкой среди коллег. Судебное разбирательство было уже раскручено, но вас завербовали для нынешней миссии. И как-то все даже удалось, ведь правда?

– Я хочу связаться с консулом Соединенных Штатов Северной Америки, – несколько быстро произнесла Сью, показав этим собственное волнение.

Барыла расхохотался. Гигантское брюхо затряслось, но портной, шивший генеральский мундир, доказал еще раз, что является специалистом высочайшего класса. Не отвалилось ни единой пуговицы, хотя это и граничило с чудом.

– Да пожалуйста... Вы удивитесь, но во Вроцлаве имеется ваш консул. П о ч е т н ы й. Раз в полгода он даже получает какую-то почту. Со времен Бомбы Шен наши народы уже ничто не объединяет, но у нас есть даже ваш консул. Видимо затем, чтобы показывать в зоопарке, но все же он есть. Есть! – Генерал вел себя как добрый хозяин. – Так как, вызывать его?

Негритянка дышала все быстрее. Вагнер почувствовал, что она начинает бояться.

– И что ваш народ мог бы мне сделать? – издевался Барыла. – Бросить мне в рожу атомную бомбу? Но мне кажется, что без электричества для вас это будет сложновато. Или армия США ударит на Вроцлав? Гмм, у вас есть столько парусников, чтобы перевезти армию через океан? – Он наклонился над полированной столешницей. – Так как, вы скажете или нет, должен ли будет присутствовать консул при том, когда вас будут разрывать лошадями на Рынке?