Нить надежды - Завацкая Яна - Страница 91

– Ма, а ты придешь мне сказать «спокойной ночи?»

– Лус, ну конечно! Я ведь всегда прихожу.

Она помолчала, работая ложечкой. Мика тоже придвинула к себе десерт и уплетала его за обе щеки. Потом она спросила Лус.

– Слушай, капелька, ты хочешь быть принцессой?

– Хочу, – с восторгом сказала Лус, так ответила бы любая пятилетняя девочка.

– Лус, но у тебя же есть платья, как у принцессы. И лошади. И танцы. И дворец. Зачем тебе быть принцессой?

Лус даже перестала есть, задумчиво уставилась на Мику.

– У меня еще нет принца, – сказала она.

– Тоже верно, – развеселилась я.

– Ма, я больше не хочу.

Она съела две трети десерта.

– Хорошо, беги к себе, Ленни тебя искупает. А я потом приду, ладно?

Лус кивнула и убежала. Я с удовольствием наблюдала за ее стройной крошечной фигуркой – пышная юбка и жилетик, белые рукава, рыжеватая искусно завитая коса, движения полны очаровательной детской грации.

– Вернемся к нашим баранам, – продолжила Мика, – так что насчет того, чтобы встряхнуться.

– Необходимости особой нет, – сказала я неуверенно, – к тому же ты знаешь, на меня вся Глостия охотится.

– Да уж, насолила ты им.

– Здесь мы в безопасности, хоть относительной.

Сальветрину пришлось укрепить, на это ушло довольно много денег, из-за этого отказались от покупки двух новых кораблей – но чего не сделаешь ради того, чтобы иметь укрепленный дом. Впрочем, моя база мало кому известна, а может, и никому.

– А может, мне одной слетать, – предположила Мика, – ну попробовать.

Я представила эту перспективу.

– А я тут за тебя буду дрожать. Ладно, рыжая, ты права, летим вместе.

Мика улыбнулась. Разлила по бокалам лимонный грапс. Мы обе предпочитали крепкие напитки.

– За успех экспедиции!

Мы выпили.

– Слушай, – Мика откинулась на диване, – раз уж такие дела… как ты сегодня насчет совместных маневров?

Я задумалась, вернее, задумалось что-то внутри меня, искушающей змеей щипнуло в животе, пробежало по телу.

– Только за. Вызовем пацанов?

Мы вызвонили постоянных секс-партнеров, обе мы уже вполне определились во вкусах. Только Мика выбрала себе одного из шибагов, неплохого, надо сказать, парня, одного из новых пилотов, Рессера. Все равно он стоял много ниже ее, и всерьез она к нему не относилась – так, покувыркаться вместе. Я же придерживалась прежних принципов – не спать с низшими чинами, но выбрала в Гоне парня по своему вкусу, и он теперь постоянно жил в отсеке… тьфу, во флигеле дворца, а на его счету копились денежки. Он был профессиональным жиголо, умел все, и это меня очень даже устраивало. Рессер был в этом смысле похуже. Конечно, мы не часто встречались все вместе, как выражалась Мика, для «совместных маневров», но надо сказать, это было замечательно! Чтобы впервые на это решиться – увидеть обнаженную Мику, да еще и при ней, и даже вместе с ней заниматься этим делом – я должна была здорово наклюкаться, но оказалось, что ничего страшного в этом нет, а вид красавицы Мики, ее роскошное тело меня даже возбуждали. У самой Мики, похоже, тоже не было комплексов. Да и мужчины у нас были неплохие – по крайней мере, внешне и в сексуальном отношении, а что они из себя представляют как личности – об этом думать не обязательно.

Мы договорились начать «маневры» через полтора часа. Мне еще надо было поцеловать на ночь Лус, после того, как гувернантка выкупает ее, переоденет в пижамку и почитает книжку. Потом – переодеться сразу в соблазнительное белье и пеньюар и – хорошенько напиться вдвоем с Микой. Потому что на трезвую голову эти оргии все еще казались мне некоторой дикостью. Я давно научилась относиться к мужикам, просто как к источнику удовольствия. Но Мика… она – человек. Она – моя подруга.

Когда я вошла в малый покой, который мы использовали для «маневров», Мика уже сидела под розовым светом, соблазнительная и роскошная, волосы огненным водопадом по ослепительным белым плечам, мышцы взбугрили кожу и натянули черные бретельки кожаного короткого платья в обтяжку, великолепные мускулистые ноги закинуты одна на другую. Я присела рядом, взяла свой бокал с грапсом.

– Ну – за дружбу и любовь! – сказала Мика, посмеиваясь, и мы выпили.

– Ты красавица, – пробормотала я, – на тебя смотреть-то страшно.

– Это тебе – страшно?

– Ага. А мужики, наверное, вообще падают…

– Да ты тоже ничего, – Мика окинула меня одобрительным взглядом, в котором засветился огонечек желания. Я отвела глаза.

Во время «маневров» – еще куда ни шло. Но вот… Не так давно я начала завидовать тем девчонкам, кого с детства привлекает собственный пол. В принципе, я не то, чтобы совсем уж против… и комплексы мы преодолели. И во время «маневров» мне приятно не только смотреть на Микино тело, но иногда, между делом, и приласкать его. По крайней мере, это вносит дополнительную пряную нотку во все наши совместные времяпрепровождения – не обязательную, но приятную. Но никогда мне не хватило бы отношений в этом смысле – с Микой. И вот так, когда мы вдвоем с ней, без мужиков – я никогда не решусь к ней прикоснуться. И она ко мне тоже – будто табу. Что-то безвозвратно кончится между нами, если начнется такое. А может быть, это лишь самовнушение? Может быть. Но мы – не те, кто может жить одной плотью, и мы обе это знаем. И вот на этом самом – кончается вся наша идиллия. Потому что я все равно всегда буду вспоминать Ильта, а Мика – уж не знаю… наверное, просто мечтать.

– Знаешь, как погиб Дзури? – спросила вдруг она.

– Как? Ты мне не рассказывала.

– Давай еще, – она разлила грапс, опрокинула в себя бокал, – так вот, это было на Беллароне еще. Я он, и остаток нашей роты. Я командовала особым взводом, и мы там пытались что-то сделать на полуострове Зара. Белги здорово нас потрепали и загнали в один поселок, полуразрушенный, никого там не осталось. Помощи, нам сказали, не будет. У нас около десятка раненых. Мы заняли оборону в одном здании, которое еще сохранилось. Парни внизу, ну а мы с Дзури сидели вдвоем наверху, в одной комнате. Разведка донесла, что будет штурм. Скоро. И вот тогда… тогда у нас с ним это все и получилось. Ну, он сказал, что штурма мы не выдержим, что пойдем на прорыв… мы не думали, что выживем, конечно. Он вдруг начал меня целовать, а я… я совсем обалдела, понимаешь? Ты же помнишь, мы все были влюблены в Дзури, ну и… я будто снова стала девчонкой. Это было так классно, Синь, так… у меня никогда в жизни потом уже так не было.

– Могу представить, – пробормотала я.

– А потом мы пошли на прорыв, и я знала, ты понимаешь, вот дура, что если мы прорвемся, то я выйду за Дзури замуж. Такое чувство было. Идиотка, да?

– Нет.

– Был такой момент, нас загнали в развалины, и не давали подняться, выйти. Нас бы там перестреляли, как кроликов. Дзури поднял всех. Встал первым. Мы вышли оттуда, не все, но вышли. А его – гранатой. Разорвало совсем, – Мика уже бормотала, – ты понимаешь, совсем… там ничего не осталось.

А от Ильта осталось. Мы допили бутылку до конца. Но крови было много, разваленной обугленной черной ткани.

– Раненых мы там оставили. Некоторые просили пристрелить, но Дзури не разрешил. Оставили белгам.

– Белги, они ничего.

– По-всякому бывает.

– Обычно они быстро убивают.

– Мы их там сильно достали. Страшно подумать… как вспомню про этих десятерых, так знаешь… вроде мы и не виноваты, а все равно. Бросили их в плену.

– Еще бутылку? Ты в состоянии после этого будешь двигаться?

– Хе! Ты что, меня плохо знаешь?

Мика откупорила бутылку, разлила грапс. На этот раз имбирный, на языке защипало.

– Знаешь, у меня, кроме Дзури, ни с кем такого не было. Ну чтобы так классно получилось, понимаешь?

– А у меня тоже был… и тоже погиб. Такой человек. Он был ско, с Квирина.

– С Квирина, – пробормотала Мика, – ты знаешь, это такой идиотизм, они хотят штурмовать Квирин.

Я даже протрезвела. Взглянула на нее с изумлением.