Звездные всадники - Зан Тимоти - Страница 35

Феррол с усилием отстегнулся.

– Да, сэр. Записи Чеслава. Целая коробка. Я принесу их на слушания завтра утром.

– Ты отдашь мне их сейчас.

Феррол остановился, плавая в воздухе над своим креслом.

– Что, шаттл полетит назад? Не кажется ли вам, что это будет выглядеть странно – едва покинув взлетную палубу «Дружбы», я тут же возвращаюсь обратно?

– Меня мало волнует, как это будет выглядеть. – В холодном голосе сенатора неожиданно зазвучали резкие командные нотки. – Я хочу получить записи, и хочу получить их немедленно.

Их взгляды встретились… но это не было соперничество равных.

– Да, сэр, – проворчал Феррол. – С вашего позволения, сенатор, сейчас я вернусь на свое место.

– И последнее. – Взгляд сенатора, казалось, ввинчивался в глаза Феррола. – Меня не слишком волнует тон, в котором ты только что разговаривал со мной. Единственное, чего я не хочу больше слышать, – твоих намеков на то, что я утратил мужество. Более того, я не хочу, чтобы ты даже думал обо мне в подобных терминах. Я понятно выражаюсь?

Феррол сглотнул ком в горле.

– Понятно, сэр.

«И ведь не скажешь, – мрачно сказал он себе, возвращаясь на свое место, – что это неправда…»

Шаттл пристыковался к «Дружбе» полчаса спустя, и приготовления к его возвращению на планету все еще были в самом разгаре, когда Феррол вернулся из своей каюты с записями Чеслава.

Сенатор взял их без единого слова, хотя, как показалось Ферролу, подозрительно поджал губы. Однако если у него и возникли вопросы, почему Феррол отсутствовал так долго, расспрашивать он не стал.

Впрочем, какая разница – спросил, не спросил? Феррола меньше всего это волновало. Дважды во время их разговора у него возникало тревожное ощущение, будто сенатор и его друзья начинают сдавать позиции… И если это соответствует действительности, копия записей Чеслава может легко затеряться, никто этого и не заметит.

И даже если он ошибается, простой здравый смысл подсказывал, что следует сохранить копию уникальных данных. Там, где никому не придет в голову искать ее.

Месяц спустя, значительно обновив состав экипажа и сменив звездного коня, «Дружба» покинула Соломон и ушла в дальний космос. Ее нынешняя миссия была зеркальным отражением предыдущей: предварительное исследование четырех открытых темпи планет. Конечно, второй раз создать условия возникновения новой звезды не представлялось возможным, даже если бы у кого-то хватило глупости пойти на такой риск. Вместо этого Роман повел корабль в расширяющееся газовое облако планетарной туманности. Три месяца спустя они вернулись на Соломон с невероятно интересными научными данными и еще одним детенышем звездного коня, тянущим за собой их шаттл.

Во время третьего полета «Дружба» исследовала пульсар и окрестности системы Вольф-Рейет. Во время четвертого – всего лишь межзвездную пустоту. К этому времени даже самым осторожным членам Сената и Адмиралтейства стало ясно, что первоначальная миссия проекта «Дружба» не имеет больше практически никакого значения. Как, по-видимому, и тот факт, что постоянные межличностные конфликты приводили к заметной текучести членов экипажа и научного персонала. Из каждого полета «Дружба» возвращалась с новым детенышем.

И в последний день подготовки к пятому полету сенатор наконец – наконец-то! – сделал свой ход.

Глава 15

Рядом с Ферролом стоял высокий неуклюжий мужчина с таким отсутствующим выражением в глазах, которое у Романа всегда ассоциировалось с пристрастием к наркотикам. Впрочем, наркотики тут явно были ни при чем – судя по тому, с каким предписанием этот человек прибыл на борт «Дружбы».

В каком-то смысле, подумал Роман, бегло проглядывая предписание, это еще хуже. По-видимому, такой вид – норма для него и, видимо, сохранится на протяжении всего полета.

Выключив дисплей с текстом предписания, Роман обратил все внимание на гостя.

– Ну, мистер Димоти. Интригующий эксперимент, ничего не скажешь. Надеюсь, вы простите мое скептическое отношение к нему.

Нодин Димоти ни на йоту не утратил своей безмятежности.

– Сенат тоже был настроен скептически, капитан, – сказал он. – А до него Адмиралтейство Звездного флота, а до него Институт научной психиатрии в Синшахли, а еще раньше Университет. – Он кивнул на дисплей с текстом предписания. – Однако все они довольно быстро изменили свое мнение.

– Возможно. С другой стороны, делит же человечество свою родную планету с дельфинами и китами на протяжении многих веков. Правда, звездные кони – абсолютно чуждые нам создания.

– Так же как и темпи, но я был способен связываться с некоторыми из них, когда жил на Тракли-Кин.

– Что может значить даже меньше, чем ваши исследования китовых, – заметил Роман. – Кто знает? Может, всю работу делал ваш темпийский партнер на другом конце шлема-усилителя?

В глубине души Роман понимал, что цель его возражений состоит в том, чтобы высечь искру реакции – любой реакции – из этого человека. Однако он наверняка добился бы большего результата от бетонной глыбы.

– Мне понятно ваше недоверие, капитан, – тем же безмятежным тоном, с тем же отсутствующим выражением лица сказал Димоти. – Я уже тысячи раз сталкивался с подобной враждебностью со стороны тысяч разных людей, но в итоге те, кто злословил в мой адрес, всегда вынуждены были смолкнуть. Все, о чем я прошу, это дать мне шанс проявить себя.

К несчастью, у Романа не было выбора. Предписание, с которым явился Димоти, было предельно ясным, точным и не оставляло простора для толкований.

– Полученное мною предписание гарантирует вам этот шанс, мистер Димоти, – с горечью ответил Роман. – Однако усвойте вот что: если у меня появятся основания заподозрить, что ваши «труды» угрожают жизни или благополучию детеныша, второго шанса вы не получите. Вы меня поняли?

Димоти выпрямился в полный рост: жест, который произвел бы гораздо большее впечатление, если бы этот человек не был таким тощим.

– Один шанс – больше мне ничего не нужно.

– Прекрасно. – Роман посмотрел на Феррола, который, представив гостя, в дальнейшем подчеркнуто устранился от участия в разговоре. – Надо полагать, вы подготовили каюту для мистера Димоти?

– Да, сэр, – стараясь, чтобы его голос звучал подчеркнуто нейтрально, ответил Феррол. Впрочем, трудился он зря; не требовалось никаких особых телепатических способностей, приписываемых Димоти, чтобы понять: все это дело рук антитемпийски настроенных друзей Феррола. – Я отвел для него каюту номер четыре в секции Д. Она пустует с тех пор, как Звездный флот решил, что нам не нужны четыре геолога.

– Удивительное совпадение по времени, – сухо прокомментировал Роман. Феррол никак не отреагировал на это замечание. Некоторое время Роман внимательно разглядывал его, а потом снова посмотрел на Димоти. – Вам уже приходилось бывать на военном космическом корабле?

– Я был на одном из них, пока проходил тесты Звездного флота. Несколько раз летал на пассажирских лайнерах, а в последнее время и на темпийских кораблях.

– Ну, тогда какое-то время у вас уйдет на то, чтобы приноровиться. – Роман нажал кнопку на пульте управления. – Пребывание на борту «Дружбы» – это не прогулочный полет в качестве пассажира. Более строгое расписание, меньше уединенности. Плюс к тому, большую часть времени мы будем находиться в состоянии свободного падения.

Димоти быстро взглянул на обзорное окно, за которым по мере вращения «Дружбы» медленно скользили звезды, и тут же отвел взгляд.

– Понимаю. Ничего, я справлюсь.

– Мы проведем в дальнем космосе несколько месяцев, – продолжал Роман. Дверь с легким жужжанием скользнула в сторону, появился молодой человек. – В среднем наши прежние полеты продолжались девяносто восемь дней, а самый долгий – сто тридцать четыре.

– Понимаю, – повторил Димоти.

Роман поджал губы. Не то чтобы он всерьез рассчитывал, что напугает Димоти и тот сбежит; и все же попробовать стоило.