Звездные всадники - Зан Тимоти - Страница 33

– Ну, я имел в виду немного другое, давая вам это поручение, – нахмурившись, ответил Роман. – К тому же после всего, что вы перенесли, вам следовало бы провести оставшуюся часть полета на больничной койке или, на худой конец, в собственной постели.

– Ценю вашу заботу, сэр. – Феррол постарался, чтобы в его голосе прозвучали нотки профессиональной гордости. – Только позвольте напомнить, что всем остальным на борту корабля – включая самого капитана – последние четыре дня тоже дались нелегко.

Губы Романа тронула еле заметная улыбка.

– Принимаю к сведению, – уступил он и повел плечами, стараясь, как подумал Феррол, расслабить все еще напряженные плечевые мышцы. Ферролу рассказали о полете к Шадраху на двенадцати g: событие, которое, несомненно, тоже войдет в историю. – Прекрасно, старший помощник. Меньше всего сейчас мне хочется спорить с кем бы то ни было. Если вы горите желанием заняться отчетами, дерзайте.

Феррол выслушал множество отчетов, прежде чем нашел нужного человека, который, как он знал, Должен был находиться среди опрошенных.

Звали его Чеслав. У Ловри он занимался оборудованием.

– Я уж боялся, что сенатор просто бросит меня на растерзание львам. – Лицо у него подергивалось, и он затравленно оглянулся уже в пятый раз с того момента, как Феррол выключил записывающее устройство. – Предоставит мне выпутываться в одиночку.

– Очевидно, это не так, – сказал Феррол. – Я бы сказал, даже слишком очевидно. Сообщение о ваших затруднениях поступило за подписью адмирала Марковы с тридцатичасовой задержкой. Он мог с тем же успехом обнародовать все и предложить официально отступиться от вас.

Чеслав снова оглянулся, явно жутко нервничая; в широко распахнутых глазах появилось виноватое выражение.

– Думаете, такое возможно?

– Скорее всего, нет. – Феррол пожалел, что вообще упомянул об этом. Чеслав уже сумел произвести на него впечатление человека, обладающего всем набором качеств, которые Феррол терпеть не мог в людях: отсутствие серьезной убежденности или, скорее, приверженности делу, порученному ему сенатором, полное отсутствие мужества и, в довершение всего, неумеренная болтливость. – Ну, а теперь объясните мне, зачем Маркозе понадобилось, чтобы «Дружба» – то есть, скорее всего, я – оказалась здесь, когда вас подберут.

Чеслав облизнул губы.

– У меня в каюте есть записи… – Он заговорщицки понизил голос. – Ловри об этом понятия не имел, но на самом деле на Шадрахе я занимался изучением темпийского звездного коня. Он, понимаете ли, должен был оставаться там на протяжении нескольких месяцев, на одном и том же месте, так что следить за ним можно было постоянно…

– Да, понимаю, – перебил его Феррол. – Собственно, здесь, на «Дружбе», отчасти занимались тем же.

– Правильно. – Чеслав снова оглянулся. – У нас было несколько мониторов, прикрепленных к сети звездного коня, – о чем темпи, конечно, понятия не имели, – которые передавали данные на записывающее устройство либо напрямую, либо через спутники. Когда звезда Б взорвалась в первый раз – и все темпи погибли, да? – у меня были зафиксированы показатели интенсивности света и типы радиации… в общем, характеристики всего того, что обрушилось на звездного коня. – Он еще больше понизил голос. – И поскольку некоторые из мониторов были установлены на теневой стороне, то есть защищены от света, данные продолжали поступать… ну, до самого конца. – Внезапно он впился взглядом в Феррола. – Понимаете, что это означает?

Феррол понимал. Это означало, что впервые в истории человечества люди получили возможность узнать совершенно точно, как можно убить звездного коня.

Это был момент истины; момент, которому более приличествовало долгое, проникновенное молчание. Однако Чеслав тут же снова продолжил молоть языком.

– Теперь, думаю, вы понимаете, в чем моя проблема. Она возникнет, если я сам попытаюсь вынести эти записи. – Он беспомощно взмахнул руками. – Всеобщее внимание, пресса… в особенности теперь, после этих родов… Как я могу просто взять и пройти мимо всех этих университетских ученых с целой пачкой записей, на которые никому нельзя взглянуть?

– Я так понимаю, вы хотите, чтобы я взял это на себя? – спросил Феррол, прорвавшись сквозь словесный поток.

– Если вы согласитесь. – На лице Чеслава возникло выражение явного облегчения. – Пока вам ничего не стоит спрятать записи на борту, а потом, уже позже, передать сенатору…

– Да, благодарю вас, думаю, я справлюсь, – проворчал Феррол. – Закончив интервьюировать остальных, я пройду мимо вашей каюты и заберу их. – Его взгляд заледенел. – И после этого я рассчитываю всю оставшуюся часть полета не видеть вас и не говорить с вами.

– Конечно. – Чеслав закивал с щенячьим энтузиазмом. – Конечно, я понимаю. И очень ценю, старший помощник…

– До свиданья, Чеслав.

– А, ну да… – Чеслав неуклюже поднялся. – Ага… Конечно. До свиданья.

И что удивительно, по дороге к двери он не произнес ни слова.

Два часа спустя Феррол был уже в своей каюте и укладывал упакованные записи вместе с игольчатым пистолетом в потайной ящик. Да, вместе с пистолетом, поверх уже лежащего там конверта… На мгновение Феррол замер, глядя на переборку, отделявшую его каюту от темпийского отсека, и чувствуя во рту горьковато-сладкий привкус иронии. Сенатор добился для него места на борту «Дружбы» с конкретной целью – саботировать миссию корабля. Если бы это произошло, с прямым участием Феррола или без него, эксперимент по сотрудничеству людей и темпи потерпел бы полное и окончательное крушение.

Но события развернулись совершенно иначе – произошло нечто, с чем ни люди, ни темпи никогда прежде не сталкивались.

Теперь Феррол должен был сделать все, что в его силах, чтобы добиться продолжения эксперимента «Дружба».

Нет, в самом деле, какая ирония! Он еле заметно улыбнулся. Однажды детеныш звездного коня уже почти был у него в руках, и Феррол сразу понял, какие возможности таит в себе такое создание. Но тогда Роман помешал ему поймать его. А теперь тот же самый человек командует кораблем, который дает человечеству второй шанс создать собственный флот на основе звездных коней.

И даже если люди-манипуляторы не смогут управлять детенышами звездных коней… Взгляд Феррола снова переместился на пачку записей. Это будет прискорбно, конечно, но не смертельно. С рождением детеныша Пегаса и с данными Чеслава эра доминирования темпи в космосе подойдет к концу.

Не мытьем, так катаньем, но она подойдет к концу.

Он запер ящик, убрал его под кровать и вернулся к своим обязанностям.

Глава 14

Двигатель шаттла взревел в последний раз и отключился. Несколько секунд Феррол сражался с обычной в такой ситуации тошнотой – пока организм приспосабливался к свободному падению. На этот раз процесс приспособления продолжался чуть дольше обычного: ему редко приходилось осуществлять перелеты в состоянии такой усталости.

Он вздохнул и огляделся. Пилоты сенатора называли этот корабль «шаттлом», хотя они могли бы употребить и слово «яхта». Яхта богатого человека, переделанная якобы для общественных нужд, с несколькими рядами кресел, привинченных к полу в помещении, которое когда-то, скорее всего, служило столовой, конференц-залом или чем-то в этом роде. Переделки мало что изменили в общей атмосфере – регулируемые во всех возможных вариантах кресла с индивидуальной, встроенной игровой системой вряд ли походили на стандартные антиперегрузочные койки, выпускаемые для нужд Звездного флота. Прислушиваясь к бурчанию в животе, Феррол угрюмо спрашивал себя, не отрываются ли сенаторы, летающие в таких шикарных условиях, от реального мира. Все вокруг говорило об этом.

– Старший помощник Феррол?

Феррол вскинул глаза – и только потом понял, что голос исходит из спинки его кресла.

– Да?

– Капитан Мендес приветствует вас, сэр, и приглашает пройти на капитанский мостик, когда вам будет удобно.