Звездные всадники - Зан Тимоти - Страница 19

– Скелетные структуры, похожие на запоминающий пластик, – очень интересная идея, – заметил Феррол. – Как думаете, удастся скопировать этот материал?

– О, конечно, – горячо откликнулся Берч. – Если в чем человеческая биотехнология и преуспела, так это в копировании полезных молекул и биохимических систем.

Пейтон насмешливо фыркнула.

– Хотя существует тенденция забывать, что целое больше, чем сумма коммерчески используемых частей. Темпи правы хотя бы в этом отношении.

Берч бросил на нее сердитый взгляд.

– Оставив в стороне философию, следует признать, что именно коммерческими результатами оплачиваются прогулки наподобие нашей.

– Да, и хорошо бы привезти их побольше, – со вздохом согласилась Пейтон. – Мы должны представить Сенату что-нибудь более впечатляющее, чем похожая на запоминающий пластик скелетная ткань и органические излучатели электрического поля. Только тогда сторожевые псы сенатского бюджета будут довольны.

– И пусть все, кроме того, что мы обнаружим за две недели, достанется темпи? – пробормотал Феррол.

Берч негромко присвистнул.

– Даже так.

Однако, судя по тону, вряд ли он и впрямь так думал.

И снова Пейтон вернула разговор к обсуждению экологии и животной жизни Альфы; ни о темпи, ни об их философии больше речь не заходила. Феррол помог разгрузить ящики с образцами и перенести их в изолированный лабораторный отсек. «Все ясно», – думал он, уходя. Нет никакой нужды сеять в среде ученых семена недоверия и недовольства – потому что они и без него там уже есть. Ему остается лишь поливать эти семена… и положение «офицера связи» открывало для этого массу возможностей.

Направляясь на мостик, он улыбался. Нет, пока ему не нужны ни пистолет, ни конверт. Он, возможно, вообще обойдется без них. Если события и дальше будут развиваться в том же духе, капитан Роман сделает большую часть работы за него.

«Если только…» – мелькнула мысль… И улыбка на лице Феррола угасла. А что, если Роман назначил его офицером связи именно ради того, чтобы разжигать в среде ученых антитемпийские настроения?

А что, если Роман – тайно, конечно – на стороне Феррола?

«Нет, – решительно ответил себе Феррол. – Это полностью исключено». Сенатор видел психологическую характеристику Романа: до такой степени ввести в заблуждение психологов Звездного флота просто невозможно. Роман сторонник темпи, никаких сомнений в этом нет, и он назначил Феррола офицером связи либо в качестве наказания, либо исходя из ошибочного, в высшей степени идеалистического убеждения, будто частые контакты с темпи каким-то образом смягчат ненависть к ним Феррола. Глупец.

И тем не менее…

Феррол решил, что в ближайшие дни потратит свободное время на то, чтобы попытаться получить доступ к файлам и, соответственно, психологическим характеристикам членов экипажа. Надо бы ознакомиться с характеристикой Романа. Просто чтобы удостовериться.

Глава 7

Феррол ожидал со стороны Романа официальной реакции на то, что ударил темпи в ангаре, – что-нибудь в диапазоне от нудной выволочки до временного заключения в каюте или даже отстранения от должности и взятия под стражу. К его удивлению, капитан ни словом не обмолвился об инциденте. Может, популярный образ темпи, придерживающихся принципа «подставь-другую-щеку-все-прости-и-забудь», слегка надоел и ему; а может, он просто опасался возможности сделать мученика из главной антитемпий-ской фигуры на корабле. Эти его опасения, по мнению Феррола, были не лишены оснований: эмоциональные реакции и умение манипулировать ими – вещь непростая, и Роман, похоже, такими талантами не обладал.

А может, просто Берч и темпи по тактическим или каким-то другим соображениям не доложили капитану о случившемся. В конце концов, решил Феррол, такое объяснение не хуже любого другого.

Две недели они летали на орбите вокруг Альфы, наблюдая с высоты, как ученые исследуют пустыни и леса планеты, охая и ахая по поводу всего, на что падал взгляд. «Жезлы Лорелеи» – так доктор Тензинг обозвал большие электронные столбы для палаток, предложенные инженерами «Дружбы», – работали прекрасно. Излучаемые ими электрические поля либо отгоняли от десантников альфийских хищников, либо – если люди Сандерсона хотели иметь экземпляр – заманивали их прямо в расставленные ловушки. К тому времени, когда Пегас унес корабль с орбиты в дальний космос, первая лаборатория была, как и предсказывалось, забита ящиками с образцами буквально до потолка.

Прыжок в систему Беты прошел прекрасно, как и последующий пятидесятичасовой перелет через нормальное пространство до самой планеты. На этот раз Феррол тщательно следил за показателями увеличения и снижения скорости; к его удивлению, Пегас твердо придерживался ускорения 0,9 g, как и приказал Роман, никогда не отклоняясь от этой величины больше чем на полпроцента. Это был впечатляющий и отрезвляющий пример того, насколько сильна и эффективна связь манипулятора со звездным конем… А ведь именно эффективность станет серьезной проблемой для человечества, когда дело в конце концов дойдет до войны.

Бета, второй мир в их списке, отличавшаяся от Альфы настолько, насколько вообще две планеты могут отличаться друг от друга, оказалась, однако, не менее интересна. Она вращалась довольно близко к своей яркой красно-оранжевой звезде, и жизнь на ней развивалась в исключительно специализированных формах, обитающих в исключительно специализированных экологических нишах. Специализированных до такой степени, что на расстоянии пяти километров десантники могли наткнуться на пять-шесть различных вариантов одного и того же растения, при полном отсутствии взаимопроникновения между типами. Половина образцов, которые пытались доставить на борт корабля, погибли еще до отлета с орбиты, а немногие уцелевшие протянули лишь чуть-чуть дольше.

Это была идеальная среда для разрастания конфликта между людьми и темпи, и результаты оказались такими, о каких Феррол не мог даже мечтать. Тщательно культивируя свой образ «Главных Защитников Природы», темпи были вынуждены постоянно протестовать против достаточно бесцеремонного вмешательства в хрупкую экологическую структуру планеты. Обе стороны обменивались резкими словами, и все были недовольны друг другом. К концу первой недели темпи и вовсе отказались спускаться на поверхность в составе десантных отрядов Сандерсона.

Несколько странно, однако, было то, что этот бойкот существенно не повлиял на распределение позиций за и против темпи в среде ученых. В качестве офицера связи Ферролу без труда удавалось подслушивать их разговоры, и общее настроение можно было охарактеризовать как понимание и терпимость – даже сочувствие – к мнениям чужеземцев. Если вспомнить историю событий, рассуждал Феррол, именно такой реакции и следовало ожидать: даже на Прометее колонисты, работавшие в тесном контакте с темпи, легче попадались на удочку «благородства» чужеземцев.

Однако если сторонники темпи среди сенаторов делали ставку на то, что такие настроения окажутся «заразны», то они просчитались. Да, ученые то и дело повторяли положения темпийской философии и очень беспокоились, как бы не повредить траве, когда ходишь по ней; но это никак не препятствовало тому, что отношения между темпи и остальными людьми на «Дружбе» устойчиво и неуклонно ухудшались. Признаки этого появились еще перед Прыжком из системы Альфы. На протяжении первой недели наблюдалось заметное движение между половинами корабля – отчасти из простого любопытства, а отчасти под воздействием сторонников темпи, стремящихся развивать дружеские контакты. Однако вскоре любопытство было удовлетворено, а Рин-саа и другие темпи продолжали давить на людей Сандерсона своей лицемерной болтовней насчет бережного отношения к природе. В результате число людей, играющих в туристов или посланцев доброй воли, сократилось почти до нуля. Бойкот темпи по отношению к десантным отрядам на Бете, естественно, не улучшил ситуации, и к тому времени, когда Пегас снова потащил «Дружбу» с орбиты в дальний космос, антитемпийские шуточки начали потихоньку циркулировать в тех помещениях корабля, где старшие офицеры и ученые бывали редко.