Рука Трауна-2: Образ будущего - Зан Тимоти - Страница 130

Наветт свирепо посмотрел на комлинк. Эта старая заглушка в дюзах была еще и очень хорошо осведомлена. Да на кого ж она, ситх задери, работает-то, в конце концов?

— Опять пытаешься поймать меня на слове, — сказал он.

— Вовсе нет, — невинным голоском ответила старуха. — Просто сложила два и два.

— Эта арифметика иногда работает вовсе не так, как тебе хотелось бы, — предупредил он. — А порой, когда любители арифметики слоняются где не надо, они не успевают закончить свои подсчеты в этой жизни.

Бабка весело хихикнула.

— Вы начинаете повторяться, мой мальчик. На вашем месте я бы потрудилась придумать что-нибудь новенькое, когда доходит до угроз. Однако мы заболтались, мне давно пора спать, а у вас, я знаю, полно работы, так что я, пожалуй, откланяюсь. Если только, конечно, у вас нет желания сбегать за «ночным жалом» и выйти поиграть. Тогда я к вашим услугам,

— Спасибо, — ответил Наветт, — в другой раз.

— Как хотите. Комлинк можете оставить себе, у меня их еще мно-ого. Спокойной ночи, и мягкой вам грязи. — Она отключилась.

— И тебя пусть всю ночь кошмары мучают, — запоздало пожелал Наветт и швырнул комлинк в пасть дезинтегратора. — Только этого нам сейчас не хватало, — мрачно сказал он Клифу.

— Точно, — проворчал тот в ответ. — И как мы с ней поступим?

— Пока никак, — ответил Наветт и поволок дезинтегратор к брезенту. — Она бросается обвинениями, пытается поймать на слове, но на самом-то деле она ничего не знает.

— Как же, не знает она! — фыркнул Клиф. — Ей известно, что мы делаем подкоп под здание генератора щита, что еще нужно?

— Вот и я о том же, — сказал Наветт. — Она засекла нас за подкопом и все же не натравила на нас ботанов, — он подцепил лопатой край их потайного люка. — Почему?

— А я почем знаю? — вякнул Клиф, подсунув свою лопату под прямоугольник дюракрита с другой стороны. — Может, думает, что если преподнесет нас им на блюдечке, вознаграждение будет больше.

— Может, и так, — согласился Наветт. — Но думаю, дело больше смахивает на то, что она сама не в ладах с ботанами, вот и не спешит им звонить.

Вдвоем они осторожно приподняли дюракритовую плиту.

— А что ей мешает сделать анонимный звонок? — возразил Клиф. — Учитывая, в каком ботаны сейчас мандраже, они примчались бы на любой чих.

Они оттащили кусок дюракрита в сторону.

— Нет, — твердо сказал Наветт, с тоской глядя на место раскопок. — Нет, она не из тех, кто действует анонимно. Мне кажется, что она почему-то хочет справиться с нами в одиночку. Не знаю, с чего бы так. Может, профессиональная гордость заела. Суть в том, что тогда все сводится к нашим с ней приватным разборкам.

— Глупо как-то, — хмыкнул Клиф.

— С ее стороны глупо, — согласился Наветт. — А для нас полезно.

— Может быть, — согласился напарник. — И что тогда?

— Тогда за работу, — скомандовал Наветт. — А когда закончим, я, пожалуй, схожу за «жалом». Может, завтра вечером мы примем ее любезное приглашение выйти и поиграть.

* * *

Гаврисом дочитал отчет и посмотрел на Лейю поверх ее деки. Цепкие кончики его крыльев непрерывно барабанили по столешнице. Президент нервничал.

— И вы действительно верите ему? — спросил он.

— Адмирал был совершенно искренен, — сказала Лейя, не понимая, что происходит.

Вообще-то она ожидала куда менее скептической реакции на мирную инициативу Пеллаэона.

— И я лично проверила мандат на переговоры, который вручили ему имперские моффы. Все законно.

— Или только так выглядит, — Гаврисом тряхнул гривой. — Или только так выглядит.

Он снова уткнулся тяжелым взглядом в деку, принялся просматривать текст с начала. Лейя смотрела на него и не понимала, откуда взялось то загадочное и болезненное противоречие, которое, как она чувствовала, терзало президента. Им представилась возможность закончить затянувшуюся войну. Эта новость определенно заслуживала восхищения — хотя бы сдержанного.

Ну и где же восхищение — хотя бы сдержанное? Гаврисом оторвался от деки.

— Здесь нет ни единого упоминания о Трауне, — сказал он. — Вы спрашивали о нем Пеллаэона?

— Мы бегло обсудили это, — ответила Лейя. — На момент переговоров адмиралу не поступило никаких известий с Бастиона относительно назначения Трауна на пост главнокомандующего. Как не известили его и об аннулировании его полномочий на ведение мирных переговоров.

— Ни то ни другое ничего не значит! — вдруг рявкнул Гаврисом

Лейя впервые слышала, чтобы калибоп повышал голос.

— Если Траун снова у руля, все эти ваши переговоры, — он хлопнул кончиком крыла по деке, — абсолютно бессмысленны!

— Я понимаю ваши опасения, — сказала Лейя, осторожно подбирая слова, — но если это не уловка, тогда перед нами шанс положить конец войне и…

— Это более чем наверняка уловка, советник, — устало произнес Гаврисом. — Я уверен, насколько вообще можно быть уверенным в подобных вещах. Вопрос только в том, что конкретно задумал Траун, какую пользу он надеется извлечь.

Лейя откинулась в кресле. Эта вспышка эмоций у президента, только что…

— Вам и не надо, чтобы предложение Пеллаэона оказалось искренним, верно? — спросила она. — Вы хотите, чтобы это оказалась уловка.

Гаврисом спрятал взгляд и с присвистом засопел.

— Оглянитесь вокруг, Лейя, — сказал он, махнув крылом в сторону иллюминатора каюты. — Две сотни военных кораблей, десятки разных народов собрались здесь в готовности развязать гражданскую войну во имя своего личного представления о справедливом возмездии за Каамас. Новая Республика на грани саморазрушения, а я ничего не могу поделать, чтобы предотвратить его.

— Хэну удалось достать копию каамасского документа, — сказала Лейя. — Он прибудет завтра. Это снимет большую часть напряженности.

— Не сомневаюсь в этом, — безрадостно согласился Гаврисом. — Но в сложившейся ситуации я не смею надеяться, что даже полная версия каамасского документа прекратит противостояние. Мы с вами оба знаем, что для многих из потенциальных воюющих сторон Каамас стал всего лишь удобным предлогом, чтобы заново развязать старые войны с давними недругами.

— Я понимаю, — сказала Лейя. — Но если лишить их предлога, они отступятся.

— Или найдут другой предлог, — с горечью в голосе возразил Гаврисом, — Лейя, суть в том, что Новая Республика стоит на пороге распада. Мы все разные, и эта пропасть между расами грозит развести нас по разные стороны фронта. Нам нужно время, чтобы подготовить отпор собравшимся здесь армиям, чтобы провести переговоры, составить план, чтобы создать хоть какое-то подобие единства, способное сплотить все эти народы, — он крылом указал на роящиеся корабли за иллюминатором. — Но у нас больше нет времени. Этот кризис похитил его у нас. Я должен отыграть время обратно.

— Каамасский документ поможет выиграть время, — не сдавалась Лейя. — Уверена, он поможет.

— Возможно, — без выражения согласился Гаврисом. — Но, как президент, я не имею права возлагать на каамасский документ все надежды. Я должен быть готов использовать во благо Новой Республики любую общую цель, любое исторически сложившееся общее отношение, которое могло бы снова объединить народы, — он постучал крылом по деке Лейи. — И, если потребуется, даже любого общего врага.

— Но Империю уже и настоящим врагом-то не назовешь! — возразила Лейя, из последних сил стараясь не сорваться на крик и размахивание руками. — Она слишком маленькая и слабая!

— Возможно, — повторил Гаврисом; он говорил с мягким присвистом, у него получалось «восмош-шно». — Но покуда она еще существует, у нас есть против кого объединяться.

— Вы же это не всерьез, — внутренне похолодев, сказала Лейя. — Развязать полномасштабную кампанию против Империи сейчас — все равно что инициировать геноцид. Это будет избиение, а не война.

Она уже почти ожидала, что Гаврисом ответит своим непрошибаемым «возможно», но калибоп лишь покачал головой.

— Я знаю, — сказал он. — И поверьте, мне это по душе не больше, чем вам, Лейя. На самом деле, если потом меня обвинят, что я тем самым использовал народ Империи, — я не стану возражать. Но сейчас не важно, кем я войду в историю и что будут говорить обо мне потомки. Предотвратить распад Новой Республики — моя работа, и я выполню ее, чего бы это ни стоило.