Охота на «Икара» - Зан Тимоти - Страница 17

— Чего тебе? — поинтересовался я.

— Кафф есть? — захныкал грифсер. — Я платить. Кафф есть?

— Нет. — Я поспешно обошел его и зашагал дальше. Грифсеры без ума от земных напитков или закусок, содержащих кофеин, он для них — самый настоящий наркотик. Там, где располагались более или менее крупные колонии этого народа, такие продукты были на строгом учете. По всей Спирали грифсеры отирались у ворот космопортов и припортовых таверн, однако большинство из них научилось довольно спокойно переносить отказ. А у тех, кто не научился, обычно хватало ума не приставать к человеку, который их в полтора раза выше и в два раза тяжелее.

Однако у данного конкретного грифсера, похоже, не хватало умственных способностей ни на то, ни на другое. Он кинулся следом за мной и принялся канючить:

— Нет! Кафф, кафф! Сейчас, сразу! Я платить!

— Я же сказал — нет! — рявкнул я, отталкивая его. Не было у меня времени на такую ерунду.

— Кафф! — снова заныл попрошайка и повис на моей правой руке, будто рябая пиявка. — Дать мне кафф!

Выругавшись вполголоса, я с трудом отодрал от себя одну его лапку и принялся за вторую. И пока я этим занимался, откуда-то слева возникла чья-то рука, скользнула у меня по спине и уткнулась мне точнехонько под ребра справа.

— Привет, чел-друг, — ласково мурлыкнул этот кто-то мне в левое ухо.

Я повернул голову и обнаружил в непосредственной близости от себя морду, по части бугристости здорово смахивающую на рельефную карту Пиренеев.

— Если ты не против, чел-друг…

— Э… но я против! — запротестовал я.

Его рука чуть сдвинулась, ловко нырнула мне под куртку и вернулась на исходную позицию. А потом вдруг оказалось, что в спину мне упирается не только костлявый кулак, но и что-то еще, в этом кулаке зажатое. Я да же сквозь рубашку чувствовал, какое оно холодное и очень-очень острое.

— Это запястный нож, — понизив голос, подтвердил бородавчатый тип. — Не заставляй меня им воспользоваться.

— Не вопрос! — — заверил я.

Было обидно, страшно, а еще — тошно от собственной глупости. Братец Джон загрузил мне полные трюмы вакуума и взял тепленьким, как новичка зеленого.

Справа появился соотечественник обладателя запястного ножа, одной рукой перебросил грифсеру-попрошайке упаковку на четыре банки колы, а другой сноровисто освободил меня от тяжести плазменника. Кофеман убежал, хихикая от радости, и мы остались втроем.

— А теперь пойдем-ка поболтаем малость, — сказал тот, что был с ножом.

И мы пошли — я посередине, они по бокам, в обнимку, будто истосковавшиеся по дружескому общению за кадычные приятели. Таким порядком мы проследовали через людные места космопорта, миновали несколько узких и на удивление пустынных служебных проездов и наконец очутились в тупичке, упирающемся в погрузочную платформу какого-то пакгауза. Долго же при шлось идти, подумал я, чтобы добраться до такого лишь относительно укромного уголка.

Но гораздо важнее, по крайней мере с моей точки зрения, было то, что эта прогулка вообще была большой ошибкой со стороны моих противников. За время десятиминутного променада я успел опомниться и вновь обрести способность соображать. И прибегнув к этому ценному навыку, я пришел к заключению, что мое первоначальное предположение было правильным. Кем бы ни были эти парни, к братцу Джону они не имели ни малейшего отношения. Не потому, что он недолюбливал «экзотов», то есть не-людей. Просто его ребята пришили бы меня прямо напротив «Межзвездной связи», а не таскали бы по окрестностям почем зря.

Следовательно, чем бы ни закончилась наша недружественная встреча, всем прочим будет на это решительно наплевать. По крайней мере, я очень рассчитывал, что именно такой практический вывод следует из моих логических построений.

Они поставили меня спиной к погрузочной платформе и предусмотрительно отступили на пару шагов. Тот, что был с ножом, теперь открыто держал свое оружие: узкий клинок был зафиксирован на его запястье и в ладони так, чтобы нож удобно лежал в руке и при этом его нельзя было ни выхватить, ни выбить. Второй чужак непринужденно помахивал моим плазменником. Он не держал меня под прицелом, но было ясно, что в случае необходимости легко возьмет на мушку. Теперь я разглядел, что оба моих соперника — примерно человеческой комплекции, только руки у них были длинные, как у обезьян, а туловища — непропорционально короткие. Бугры и неровности, которые делали физиономии этой парочки похожими на рельефные карты гористой местности, изобиловали у них, похоже, по всему телу — по край ней мере, на тех участках кожи, которые не прикрывали их длинные коричневые туники в неогреческом стиле.

— Если это гоп-стоп, с меня взять уже нечего, — предупредил я, напирая на слово «если», чтобы позлить их, а сам тем временем ненароком приглядывался к экипировке противника.

Под одеждой у них ничего не выпирало и не выступало. Или мои похитители вообще не взяли с собой ни какого вооружения, кроме ножа, что было довольно неосмотрительно с их стороны, или же прятали оружие за спиной.

— Это не гоп-стоп, — сказал первый бородавочник и небрежно махнул ножом в сторону доков. — Нам нужен твой груз.

Я удивленно заморгал.

— Вы хотите спереть пятьдесят ящиков с запчастями для комбайнов? — недоверчиво спросил я.

Тут уж удивились они — и украдкой переглянулись.

— Ты везешь вовсе не запчасти к комбайнам, — прорычал второй бородавочник.

Я пожал плечами.

— В декларации сказано, что это запчасти, и на ящиках написано то же самое. Если это не соответствует действительности, то Барнсвелловским складам придется долго и нудно объясняться.

Первый бородавочник, похоже, на какое-то время потерял дар речи. Затем щель его рта раскрылась чуть пошире. Я решил, что это он так ухмыляется.

— Ловко, — процедил он. — Но не слишком. Ты — Джордан Маккелл, ты прилетел с Меймы, и на борту твоего корабля очень ценный груз. Вот он-то нам и ну жен.

— Джордан Мак… кто? — переспросил я. — Вы уж из вините, ребята, но вы изрядно промахнулись. Меня зовут Иво Хачнин, я летаю на корабле под названием «Поющий бизон», а в трюмах у меня пятьдесят ящиков с запчастями к сельхозоборудованию. Вот… могу доказать.

Я полез во внутренний карман куртки. Первый бородавочник тут же прыгнул вперед с но жом наготове

— Стой! — рявкнул он. — Я сам достану.

— Конечно, дружище, — поспешно согласился я, притворившись, будто совершенно напутан и сбит с толку столь бурной реакцией. На самом деле мне только того и надо было. — Будь по-твоему. Возьми сам.

Он осторожно подошел, держась так, чтобы не закрывать своему приятелю линию огня. Значит, брать на гоп-стоп они учились, по крайней мере, не только по второсортным космическим операм. Он аккуратно приставил мне нож к горлу, залез во внутренний карман моей куртки, нашарил бумажник и осторожно вытащил его, держа двумя пальцами за уголок, как будто боялся нарваться на мину.

И в этот момент купюры, которые я небрежно сунул туда, выходя из переговорной кабинки в центре связи, выскользнули из бумажника и разноцветным дождем полетели на землю.

Это лишь на мгновение отвлекло внимание похитителей, но мне большего и не требовалось. Я резко от дернул голову назад и в сторону, чтобы уйти от контакта с клинком первого бородавочника, одновременно левой рукой перехватив его запястье как раз за застежкой ножа. Не теряя ни секунды, я резко дернул правую руку противника вверх, поднырнул под нее и развернулся на сто восемьдесят градусов. Теперь я оказался у него за спиной, а руку с ножом заломил бородавочнику за спи ну — как я очень надеялся, достаточно болезненно.

— Отпусти его! — рявкнул второй.

Он трясся всем телом и целился в меня из моего же плазменника, держа его двумя руками.

— Попробуй только выстрели! — рявкнул я. Правой рукой я обнял первого бородавочника за шею удушающим захватом, заставив его частично потерять равновесие, чтобы он покачнулся назад и навалился на меня спиной.