Укус Змея - Зайцев Михаил Георгиевич - Страница 6

Проверенным способом, часто моргая, Николай прогнал пелену с глаз и увидел на письменном столе, совсем-совсем рядом, ножницы. Подпрыгнул смешно. Раздавил каблуком кофейное зерно, одно из тех, что докатились аж до стола от кровати.

Еще прыжочек, еще чуть... еще... еще... оба-на! Коля лег на столешницу грудью... Подбородком накрыл ножницы, попу отклячил, согнул колени немного... больше... больше... подбородок прижимает ножницы, тянет, тянет... они скребут по столешнице... скребут... Есть! Ножницы упали на пол! Остальное — дело техники, как говорится...

Коля сел на пол, лег на бок, нащупал невидимые глазу ножницы пальцами. Пальцы слушались плохо, но выжить очень хотелось. Пальцы отчаянно боролись с непослушными ножницами и победили!

Покраснев, чисто рак вареный, вспотев так, что хоть выжимай, едва-едва вновь не лишившись сознания, Коля Шмаков таки разрезал скотч на запястьях.

С превеликим облегчением Николай расцепил руки, а избавиться от клейких пут на ногах — это уже такие пустяки по сравнению с тем, что он только что проделал...

Вот и все — и руки, и ноги свободны. Коля сидит на полу, дышит, ножницы лежат рядом...

Дышит Коля тяжело, слишком много сил потрачено, слишком мало сил осталось после ударной анестезии...

Охнув, Коля встал на колени. Взял в кулак ножницы, как будто это нож. Оттолкнулся от паркета, поднялся...

Ой, что это?.. Замок в прихожей! Щелкает! Входная дверь открывается!..

Коля закусил губу, расставил ноги пошире, крепче сжал острые ножницы в кулаке. Хоть какое-то, а оружие...

На пороге комнаты возник фигурант. Взглянув на Колю, кивнул, мол, все ясно — ты крутой, ты освободился и готов за себя драться. Указал подбородком в сторону телефонного аппарата, который стоял на прикроватной тумбочке, и спросил:

— По телефону никуда не пробовал позвонить, нет?.. Телефон у меня интересный — номер запоминает, а не соединяет, если секрета не знаешь.

Фигурант аккуратно положил на пол целлофановый пакет, с которым пришел, и шагнул к Шмакову. Николай сгорбился, поднял кулак с ножницами. Фигурант улыбнулся:

— Потанцуем? Яйца не очень мешают?

Фигурант Змеев этак с ленцой широко шагнул, еще сокращая дистанцию, и лениво так махнул рукой, типа, по щеке потрепать собирается, будто собачку, щеночка дразнит.

Коля изо всех сил, из последних, резко отмахнулся кулаком с ножницами. И должны были — должны!!! — острые концы ножниц воткнуться в издевательски вялую руку противника, но...

Но чужое предплечье плавно так вильнуло, ускользнуло от укола, словно чужая рука заранее знала, куда и как будет колоть Николай.

Сдвоенные половинки острых ножниц пролетели мимо, Николая качнуло. Промах стоил ему потери равновесия, увы! Чтобы не упасть, пришлось нагнуться всем корпусом, а противник будто бы ждал этого, будто знал заранее, что Николай нагнется. Его вторая рука двинулась навстречу! Открытая ладонь встретилась с многострадальным Колиным подбородком, и Шмакову почудилось, что его толкнули с высокой вышки в глубокие воды.

И дышать нечем, и перед глазами все поплыло, и тело вдруг сделалось невесомым.

— Не падать! — Фигурант подхватил безвольное тело. — Танцуешь ты бездарно, но характер есть, признаю... Э, да ты вырубился... Ну да оно и к лучшему, а то вдруг ты уколов боишься...

4. В это трудно поверить, но это правда

Второй раз за сегодня Коля пришел в себя внезапно, будто проснулся, но полупарализованный. Тело Шмаков ощущал, но оно было таким слабым, как будто Николай только что закончил разгрузку вагона с аксессуарами для тяжелой атлетики. Одно хорошо — слабость, точно компресс, расползлась по больным местам и действовала как анестезия. А мозг, слух и зрение функционировали, можно сказать, нормально на фоне всего прочего организма.

Николай сразу понял, что его измученный организм валяется на той кровати, где до него покоился труп. Коля скосил глаза — покойник с обезображенным лицом лежал там, где Шмаков воевал со скотчем. У изголовья кровати, на стуле, сидит Олег Змеев. Рядом стоит табуретка, на ней разнообразный аптечный мусор — вскрытые пузырьки с каплями, надорванные упаковки с таблетками, вата, шприц.

— Собрался меня пытать? — спросил Коля четко и внятно. Язык у него ворочался хорошо, в отличие от остальных членов.

Спросил и смело взглянул в холодные глаза живучего Змеева.

— Дурак, — улыбнулся Змей уголком рта. — В наше просвещенное время пытки для добычи информации практикуют либо в крайнем случае, в полевых условиях, либо дилетанты. Все, что требовалось, ты мне уже рассказал.

— После инъекции пентотала натрия? — блеснул эрудицией Николай, показав глазами на шприц. — Ты вводил мне «сыворотку правды»?

— Чушь. Пентотал натрия вовсе не является «сывороткой правды». — Змеев улыбнулся во весь рот. Однако глаза его остались холодными. — Пентотал натрия — это всего лишь снотворное, он лишь помогает ввести пациента в гипнотическое состояние. В состоянии полусна ослабевает контроль со стороны сознания, а восприятие остается прежним, что всего лишь облегчает работу гипнотизеру-дознавателю. А из меня гипнотизер никакой. Про гипноз я, к счастью, знаю многое, но, к сожалению, способностей к нему не имею. Я смешал из тривиальных лекарств, которые продаются в любой аптеке без рецепта, настоящую «сыворотку правды». Заменил отсутствующий талант к гипнозу воздействием на биохимическом уровне. Доли мозговых полушарий, ответственные за твой самоконтроль, временно отключились, в то время, как зоны, отвечающие за восприятие и отзывчивость, необычайно активизировались. Ты был очень чутким собеседником, из ряда вон откровенным. Мы славно поговорили. Я узнал даже то, что ты сам про себя не знаешь. Ты, Николай...

— Ты знаешь, кто я?! — перебил Николай и вздохнул с надрывом. — Ты узнал, что я «особый порученец»? — Николай опустил глаза. — Да, ты матерый враг.

Коля поднял веки и увидел веселые искорки в глазах Змеева. Глаза Змея смеялись, но то был смех со слезой. Смеющиеся глаза врага отчего-то смутили Колю.

— Я совсем не враг тебе, недруг мой Колька. Меж тем ты прав: я — матерый. Ты же только считаешь себя суперменом, а на деле ты обычный малый в необычном состоянии, искусственно созданном. Не врубаешься?.. Приведу пример: вора спрашивают: «Через двухметровый забор перепрыгнешь?» Вор отвечает: «Так нет, гражданин начальник, а если собак спустите, то перепрыгну». Обычный ответ обычного человека. А ты, Коля, СЧИТАЕШЬ себя необычным. Ты УВЕРЕН, что без всяких собак перепрыгнешь любой забор... Священное Писание читал? Правильно там написано: «И дано вам будет по вере вашей»... Ты, можно сказать, «болен», Коля. В кавычках, однако, «болен» суперменством. Пока ты был под кайфом моего укола, я выяснил все, что хотел, и вправил тебе мозги на бессознательном уровне. Сейчас, когда ты вернулся в сознание, я расскажу, что с тобой, Коля, было на самом деле, и ты окончательно «выздоровеешь». Внимательно слушай и вспоминай. Старайся... В канун зимы ты попал под машину. Ничего страшного, обошлось без серьезных травм, между тем тебя надолго поместили в стационар. Не в простой стационар, Коля. В особый. И ни фига тебя там не лечили. Наоборот, уродовали тебя там. В мозгах твоих хозяйничали. И машина тебя, одинокого человека, моего, что важно, земляка, задела отнюдь не случайно. Отнюдь! Тебя, Николай Николаич, ВЫБРАЛИ. Всю зиму ты фактически провел под гипнозом. Тебе ВНУШИЛИ, мол, на самом деле ты вовсе не служил срочную в погранотряде, а проходил супер-пупер спецподготовку на пупер-супер засекреченной базе. Тебе ВНУШИЛИ, дескать, из тебя во время срочной армейской службы вылепили супер-пупер секретного агента. Тебя, Николай, ПРОГРАММИРОВАЛИ мозгоправы хай-фай класса, и ты, бедолага, после выписки из стационара был уверен, что твои истинные воспоминания о погранзаставе на самом деле ложные, что это часть твоей, спецагента, легенды. А ложные воспоминания о спецподготовке на засекреченной базе ты искренне считал за истинные. Ты ПОВЕРИЛ, тебя ЗАСТАВИЛИ ПОВЕРИТЬ, что являешься «особым порученцем», в натуре!.. «Вспомнить все», кино со Шварценеггером в главной роли смотрел? Там, вначале, герой Арнольда живет и не ведает, что он супер, числит себя простым работягой. Агенту экстракласса в исполнении Шварценеггера внушили, что он заурядный обыватель, а в твоем случае, Коля, как раз все наоборот, уяснил?.. На самом-то деле я, Я, а не ты, Коля, готовился стать суперагентом в то время, как по всем документам якобы тянул унылую лямку обычной срочной службы. И я им стал. И я, Я им являюсь. Я — особый порученец... Ты, Коля, уверен, что порученцы подчиняются приказам из абстрактного «Центра». Эту фигню тебе внушили. На самом деле мы подчиняемся ЛИЧНО Верховному главнокомандующему. А курирует нас особое подразделение «Шмель». «Шмели» — фельдъегерская служба. «Шмелям», по большому счету, известно только, как нас найти. И я, ты знаешь, сильно подозреваю, что кто-то из «шмелей» продался кому-то из очень-очень властных структур, дерзнувших лишить Верховного нас, его ПЕРСОНАЛЬНЫХ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ... Казалось бы, гораздо проще подослать к каждому из нас реального киллера с настоящим опытом, а не зомби-скороспелку, однако, думается мне, противная сторона решила заодно и обкатать методику экспресс-штамповки «особых порученцев» нового типа для грядущих новых лидеров государства. И противная сторона по-любому в выигрыше — согласно всем инструкциям, я сейчас обязан исчезнуть, материализоваться в другом населенном пункте и заявить о себе опять же «шмелям». Даже если мой отчет минует предателя, так все равно противник выигрывает кучу времени! На какое-то время Верховный останется без порученцев, понимаешь?.. Николай! Я вернул тебе память, и я с тобой предельно откровенен, потому что нуждаюсь в твоей, Коля, помощи. Твоей — удачливого убийцы моего, можно сказать, друга и неудавшегося моего палача. Мне нужно, чтобы твои хозяева НЕ узнали о неудаче. Мы с тобой должны сейчас придумать, как бы все так устроить, чтоб они уверовали, дескать, и меня ты благополучно грохнул. Если ты еще не понял, скажу прямо: я тебя вульгарно вербую, Коля. Я в тебе нужда...