Укус Змея - Зайцев Михаил Георгиевич - Страница 3

Приятный утренний моцион-поход за кофе Олег растянул аж на двадцать минут. К родной красно-кирпичной пятиэтажке он подошел с другой стороны, чтобы пройти мимо всех парадных, по двору, а не там, куда выходят окна старика Юшкина.

Предвкушая удовольствие от дебютной чашечки кофе, Олег брел вдоль череды парадных, жмурился на солнце и мечтал об отпуске. Вчера, например, главный редактор держал всех подчиненных до половины двенадцатого. Вчера в семичасовых новостях по телевизору впервые сказали о предстоящем визите Горбачева в Энск, и главный тормознул сегодняшний номер, который уже печатали в типографии. Газету срочно переверстывали, и сегодня она появится в почтовых ящиках только к вечеру, зато со злободневной передовицей.

Трудился Змей в городской многотиражке. Работал с компьютерами, отвечал за исправное функционирование программы «Лексикон», заведовал единственным на всю редакцию ручным сканером и электрочайниками, которые то и дело перегорали.

В отпуск законсервированный особый порученец, понятно, никуда не поедет, однако отдохнуть от общения с коллективом газетчиков, каждый из которых мнит себя гением пера, тоже благо. Особенно, если учесть тот факт, что все местные гении держат скромного программиста за козла последнего.

Не спеша Олег Змеев вошел в свое парадное, поднимаясь по лестнице, достал ключи, поднялся на второй, свой этаж и...

И Олег Викторович Змеев, нелюдимый среднестатистический гражданин Советского Союза, едва взглянув на знакомую до последней потертости дверь, перестал существовать. Здоровым телом Олега Змеева мгновенно завладел особый порученец Змей.

Змей моментально понял, отчего вместо линзы «глазка» зияет сквозная дыра. В «глазок» стреляли. Очевидно, с близкого расстояния. Скорее всего из оружия, снабженного глушителем, иначе выстрел услышал бы активный сосед Юшкин с четвертого этажа, и даже в соседних домах могли бы расслышать.

Твердой рукой Змей вставил ключ в скважину, повернул, толкнул. Ужом проскользнул в прихожую. Увидел труп на полу и сразу узнал мужчину с дыркой вместо правого глаза.

На полу в прихожей лежал Руслан Сагболян, один из дюжины действующих особых порученцев по кличке Витязь.

2. Никогда нельзя расслабляться

Получив особый статус порученца во времена Андропова, Руслан отбыл по месту жительства и рождения в город Баку. Когда же в новые времена в жарком городе Баку случился геноцид армян, Сагболян, как и многие его соплеменники, бежал в Москву. Ему очень хотелось остаться, наплевать на присягу и мстить, мстить, мстить гражданам титульной нации Азербайджанской ССР. Но в порученцы отбирали людей, способных сдерживаться. И Руслан сдержался. Почти. Навсегда прощаясь с городом детства, он таки отправил на суд к Аллаху десяток фашиствующих националистов.

Москва встретила беженца неласково. Перебиваясь с хлеба на квас, потихоньку вживаясь в Москву, Витязь, как того и требовали инструкции, отослал письма с подробным отчетом обо всем с ним произошедшем по адресам, заученным наизусть годы тому назад. И спустя шесть месяцев на него вышли «шмели». Полгода понадобилось «шмелям» для проверки отчета Витязя. Шесть месяцев Руслан ждал в том числе и выстрела в затылок.

Прошлой весной судьба совершенно случайно столкнула Олега Змеева с Русланом Сагболяном. Впрочем, некоторые вполне серьезные ученые утверждают, мол, никаких случайностей вообще не бывает, дескать, время течет из будущего в прошлое, а не наоборот, и все уже предопределено. Однако речь не об этом.

Прошлой весной, нарушив инструкции, святая святых особого порученца, Олег на один день покинул город приписки и смотался в столицу. Где они, Олег и Руслан, буквально столкнулись, стукнулись плечами в толчее метро. Особым порученцам строжайше запрещено контактировать без санкции сверху, но правила их поведения писались в стране развитого социализма, а на дворе угорала перестройка.

Они обменялись телефонными номерами и адресами. И вот Витязь зачем-то приехал спустя год. Разминулся со Змеем по досадной случайности. Если, конечно, прогрессивные ученые ошибаются и случайности все же существуют. Витязь поднялся на второй этаж хрущобы во время двадцатиминутного отсутствия Змея. Открыть замок, не имея ключа, для особого порученца — дело плевое. Витязь вошел, прошел на кухню — вон, рядом с пустой банкой кофе лежит его бейсболка, и тут в дверь кто-то позвонил. Открывать Витязь, ясен перец, не собирался, но в глазок легкомысленно заглянул. Закрыл доступ свету, что отражался от зеркала в прихожей, а убийца с другой стороны двери заметил, как в «глазке» потускнело, и выстрелил.

Спец Витязь погиб, как последний лох из голливудского кино. Что косвенно свидетельствует — «хвостов» он не опасался. Приехал «чистый» и... Как же так? А?..

Почему Руслан приехал без предварительного звонка?.. Хотя, возможно, он и звонил вчера, но Змей допоздна, до ночи торчал в редакции...

Что заставило Витязя приехать?..

Что-то экстраординарное, это ясно, но что?..

Анализируя ситуацию, Змей бесшумной трусцой сбегал в комнату. Бросил бумажный пакет с кофейными зернами на незастланную кровать. Выдвинул верхний ящик в тумбе письменного стола. Кофейные зерна высыпались, покатились по складкам одеяла. Змей нашел в ящике маркер. Зерна кофе забарабанили, покатились по полу. С маркером в руке Змей выскользнул из квартиры. С того момента, как обыватель Змеев превратился в Змея, прошло чуть больше минуты.

Змей черкнул маркером по дверной панели. Так, чтобы жирная полоса прошла по разбитому пулей «глазку». Не бог весть какой камуфляж, но простого человека обманет — пострадавший «глазок» соседи сочтут за сопутствующий граффити акт вандализма.

Змей зачеркнул «глазок» и скруглил линию, выписал на двери заглавную букву "Ц", скорописью на стене намалевал «ой». Полоснул маркером, изображая тире, черкнул небрежно: «Бог». Получилось: «Цой — бог». Вполне в духе времени и созвучно с каракулями, по поводу которых старик Юшкин собирался стучать ментам.

Змей спеша дорисовал восклицательный знак в конце слогана, маркер скрипел противно, но порученец распознал звук нарочито тихих, крадущихся шагов этажом ниже. И резко обернулся.

На площадку между первым и вторым этажами прокрался рослый молодой мужчина в легком, летнем пиджаке, с решительным и серьезным лицом и с пистолетом, снабженным цилиндром глушителя в левой руке.

Левша отреагировал на резкий поворот Змея вполне предсказуемо, исходя из сложившейся мизансцены, однако не ахти чтобы очень умело. Слишком судорожно указательный палец левой руки надавил дугу спуска, отчего ствол повело вверх. В то время как Змей, наоборот, уходил вниз.

Змей до предела расслабил мышцы нижних конечностей, осел на верхних ступеньках, как подкошенный, и, оттолкнувшись от стены, покатился вниз, по диагонали, к перилам на изломе этажей, где стоял стрелок. Покатился по наклонной ступенчатой плоскости с ловкостью каскадера, а на самом деле гораздо ловчее и, главное, быстрее, чем требуется при съемках кино.

В мгновение ока Змей оказался рядом с левшой этаким колобком у него под ногами. Рукой с зажатым в кулаке маркером ударил стрелка в пах. Подскакивая, другой рукой выбил оружие, а лбом боднул в подбородок. Подскочив, насадил киллера на взлетевшее стремительно колено. И все было кончено. Для Левши. В том смысле, что киллер перестал быть осознающим себя индивидуумом, превратился в бессознательный набор мяса, костей и требухи, а Змей продолжил двигаться в ускоренном темпе весьма осмысленно.

Левшу, из которого выбил дух, Змей взвалил на плечи. Так, будто собирался провести бросок «мельница» из арсенала спортивного самбо. И с грузом на плечах в два прыжка вернулся к двери с литерой "Ц". Скрылся за дверью на секунду, выскользнул обратно, мягко сбежал по ступенькам, подобрал пистолет. Хищно огляделся, углядел гильзу, сунул ее в карман джинсов. Расплющенную пулю искал долгих тридцать секунд. Пуля попала в точку недорисованного восклицательного знака, отрикошетила, но Змей все же ее нашел в углу площадки между этажами. Дорисовал маркером незаконченный восклицательный знак и юркнул к себе в прихожую. Где лежали полуживой и мертвый мужчины.