Укус Змея - Зайцев Михаил Георгиевич - Страница 21

— Чего ты хочешь? — На порозовевшем лице Глеба появилась полуулыбка-полуухмылка. — Денег хочешь? Шантажируешь телегой в прокуратуру? Откуда ты такой смелый взялся?

— Разве уж таким надо быть смельчаком, чтобы вскрыть чужую квартиру и устроить засаду в шкафу? — улыбнулся Змей во весь рот. Вытащил из-под себя ногу, вылезая из шкафа, встал, шагнул по направлению к Глебу, продолжая держать мента на прицеле. — Разве ж это я смелый? Это ты у нас смельчак. Ухмыляешься, как ни в чем не бывало, и практически посылаешь меня к чертовой бабушке вместе с моим пистолетом и со всем моим компроматом.

Ко многому был готов Глеб, но только не к тому, что произошло и прозвучало далее.

А далее Змей спрятал «пушку» за пазуху и пошел к выходу. Задержался у двери в прихожую, обернулся, заговорил:

— Ты прав, я приходил тебя шантажировать. Деньги мне не нужны, мне другое требуется. Пока не суть важно, что именно. Вот нарою на тебя компромат посерьезнее, тогда и поговорим.

Змей рисковал. Такой, скажем так, чисто психологический риск зачастую не менее серьезен, чем чисто физиологический риск недельной давности во время тотального мочилова.

Ежели Змей психологически просчитался, тогда — пиши пропало. Пропало зря время, истраченное на Глеба. А денег на жизнь в запасе осталось самый минимум. И придется их добывать человеку без документов, которого разыскивают — если бы менты! — компетентные органы. Надобно сказать, что особых порученцев учили и этому — добыче денег путем грабежа, кражи, мошенничества и т. д.

При возникновении острой необходимости в средствах для выполнения акции автономный порученец обязан их, средства, уметь добывать. Но только в случае ОСТРОЙ НЕОБХОДИМОСТИ, ибо вынужденное противоправное действие осложняет положение порученца.

Змей блефовал. Он вовсе не собирался продолжать раскопки ментовской жизни. Не в том находился Змей положении. Находясь на нелегальном положении, занимаются подобными следственными мероприятиями лишь герои американских кинобоевиков.

— До свидания, гражданин Глеб — начальник...

— Стой-ка! — Глеб напрягся, и ухмылку смыло с его розовеющего лица. — Да кто ты такой, в самом деле?!

— При следующей встрече поговорим. Я, как и ты, привык диктовать условия, выступать с позиции силы, а не оправдываться. До скорого!

— Стой! Чего тебе надо-то? Конкретно?

— В общем-то сущие пустяки, но об этом потом. Счастливо оставаться, гражданин начальник.

— Да стой ты! Сейчас говори, чего надо. Неохота мне второй раз с тобой встречаться.

— Серьезно? — Змей развернулся на сто восемьдесят градусов, привалился плечом к дверному косяку. — Вот что мне в тебе нравится, Глеб, так это то, что ты умный. Продолжаешь сидеть, сцепив пальцы, и даже не думаешь выхватывать табельное оружие. А нужен мне, гражданин умный начальник, этакий пустячок, как, всего-навсего, паспорт.

— Паспорт?!

— Да, он.

— Я мент с вокзала, я не крыса из паспортного стола. Где я тебе чистый паспорт возьму?

— Чистый мне не нужен. На вокзале полно бомжей. Многие из них пришлые из других городов и весей. Встречаются и бомжи с документами. Сейчас, на пороге зимы, некоторые умирают.

За те несколько дней, что Змей занимался слежкой, он дважды наблюдал, как Глеб с напарником находили мертвеца-бродягу.

— Проще пришить бомжару с документом, чем ждать, когда подходящий труп попадется. — Мент успокоился. Просьба, а точнее — требование — Змея вполне выполнимо. Даже, можно сказать, запросто выполнимо.

— Твои проблемы, — пожал плечами Змей. — Хочешь — бери еще один грех на душу. Но я могу и подождать подходящий труп дней пятнадцать-двадцать.

Ежедневный пищевой рацион, само собой разумеется, придется урезать. Ясно, что Змей к этому готов. Меньше движения, больше сна плюс кое-какие асаны йоги, и он спокойно проживет означенные дни, потратив на питание менее четверти имеющейся в наличии скромной, очень скромной денежной суммы.

— "Подходящий труп", ты сказал?

— Да. — Змей повторил: — Подходящий. В паспорте должно быть фото мужчины примерно моего возраста и хотя бы немного на меня похожего. И расстарайся, чтобы он не был вором-рецидивистом, неоднократно судимым. И чтобы был холостой и бездетный.

— Как я узнаю у трупа, сидел он, когда был живым, на нарах или только в ЛТП отбывал принудиловку?

— Чудес, стопроцентной гарантии я от тебя и не жду, но нужно хотя бы, чтоб на теле у обладателя паспорта отсутствовали характерные татуировки.

Глеб задумался, уставился в пол, сдвинул брови. А Змей решил, что пора впарить менту лажу, специально для него, для Глеба, придуманную. Рассказать легенду, сказку, которая объяснит, зачем надобен шантажисту-милиционеру паспорт бродяги с относительно честной биографией. Лажу про то, какую финансовую махинацию вдали от Ростова собирается провернуть он, незваный, в странноватое жилище милиционера гость, сюрприз из шкафа. Однако...

Однако Глеб оказался чересчур сообразительным, чрезмерно.

— Оборванцев на вокзале полно, дохнут пачками, — заговорил Глеб, задумчиво глядя в пол. — Документик я для тебя достану, и ты... — Глеб поднял глаза, посмотрел на Змея. — Я могу помочь тебе сесть на поезд. На товарняк, в теплушку. Уедешь туда, куда Макар телят не гонял. Грабанешь занюханную палатку с пивом, и посадят тебя годика на два, на общий режим. Ясное дело, ты будешь небритым, грязным, мочой от тебя будет вонять. Будешь таким же замызганным, как и твой паспорт. Нам, милиции, геморрои лишние сейчас ни к чему. Если и заподозрят, что у тебя чужой документ, так самое большое — предложат взять на себя еще какую кражу, улучшат показатели, и сядешь ты не на два, а на три года. Выйдешь, будет у тебя новая биография. Правильно, что ты на меня наехал, а не сам пошел бомжей с ксивами мочить. Я все сделаю в лучшем виде, мне это просто. За жабры ты меня грамотно взял. Я понимаю — смена биографии, оно того стоит, — и Глеб изобразил фирменный оскал Жеглова. Типа, ну что? Съел? Я, типа, тоже не лыком шит, не дурак, типа.

Отсидеться на зоне?.. Змей хмыкнул — тоже вариант, между прочим. И черт с ней, с дактилоскопией. Отпечатки пальцев легко изменить, ежели обучен, как это делается, а пробы ДНК у проштрафившегося оборванца никто брать не станет. Но уж больно неохота жить за колючкой. Из дурдома транзитом на зону — это уже патология, мазохизм какой-то, честное слово.

2006 год, крещенские морозы

Секретные файлы

Запись вторая

Беруши, очевидно, изобрели гораздо раньше, чем электронную музыку. В те времена, когда их вполне хватало, чтобы отгородиться ватной тишиной от, скажем, лягушачьего концерта при луне за стенами родового замка. В нашем третьем тысячелетии беруши отомрут (как это уже случилось с конными экипажами, шпагами и кринолинами во времена оны) ввиду отсутствия эффективности.

Крутить музыку наверху перестали в три (как правильно: утра или ночи?), и у меня сразу же открылось второе творческое дыхание.

С трех до шести (это уж точно утра) я на одном дыхании (на втором творческом) добила историю воскрешения Змея в 1993-м. Прикинула, сколько ночей-вечеров я над ней билась, подула на пальчики и погладила себя по макушке. Нет, все-таки я у себя молодец! Есть личный рекорд набивания текста по скорости без всякого ущерба для литературного качества.

Без ущерба?..

Уткнувшись носом в жидкий кристалл ноутбука (магический кристалл), я израсходовала остатки второго дыхания и растворимого кофе на читку, корректуру и правку. Выдохлась полностью, взглянула на часы — пол-одиннадцатого. Можно позвонить автору?.. Сегодня суббота, а по выходным многие отсыпаются после ранних побудок в рабочую пятидневку. Но ведь писателям нет нужды пять дней в неделю просыпаться чуть свет (патологически недосыпая, типа меня), а значит, им и отсыпаться не надо, правда? И я ему позвонила.

Кажется, я его все-таки разбудила. Или это мне только показалось, а вот обрадовался он совершенно точно, когда я ему доложила, мол, «Змей меняет кожу» в ажуре. Он так и сказал: