Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Спартак Superstar - Зайцев Михаил Георгиевич - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

– Виртуальная реальность.

– Во! Не она это. Эт, понимаешь, другая... Как, бишь, ее?.. Забываю всю дорогу... Название на рыбу похоже...

– Какую рыбу?

– Дешевую. Моя бывшая, земная, котяре нашему всю дорогу такую брала... Вспомнил! Ментай! Эт, вокруг, по-научному говоря, ментальная реальность. В ей все, че закажешь – реальнее живого. По твоему вкусу и без всяких напрягов, реально. Навык, ясно, нужен, чтоб райскую жизнь выстраивать, но, раз я в этом деле поднаторел, дык, и ты, ясное дело, еще скорее научишься, с твоей-то, брат, башкой из золота.

– Петь, а можно этот рай убрать на минуточку?

Беззаботно пьяненькое выражение будто волной смыло с раскрасневшегося лица Броненосца.

– Уверен? – спросил Петр неожиданно трезвым голосом. Абсолютно трезвым. Сурово спросил, серьезно.

– На все сто, – твердо ответил Спартак.

– Хы-ы... – Броненосец улыбнулся уголком рта, пряча глаза, такое впечатление, что смущаясь. Хотя смущение и Петька – понятия несовместимые. Во всяком случае, в прежней жизни он ни разу не видел смущенного Броненосца. – Оно тебе надо, брат?

В тихом голосе Потемкина отчетливо слышался стон безнадежно больной надежды.

– Надо, – произнес Спартак с нажимом, будто гвоздь вбил в гроб умирающей надежды Петра Потемкина.

– Хорошо ведь сидим... Может, попозже это... о чем ты просишь?.. – агонизировала надежда по-женски.

– Нет! Сейчас.

– Ну-у, тогда-а держись...

И «заказанный» Потемкиным «рай» исчез. И гнетущая тишина повисла в утратившем лесную свежесть воздухе...

...Вокруг унылые стены, голый пол, из серости потолка торчит ржавая труба, из нее сочится сиреневый дымок. Спартак сидит на полу, обнаженный, неудобно поджав ноги. А напротив Спартака на коленях сидит монстр, лишь отдаленно напоминающий человека.

Тушу монстра покрывают ороговевшие чешуйки кожи. Под чешуей вздулись буграми мышцы грудины и живота, плеч, таза и конечностей. Нижние конечности короче, чем у человека, верхние длиннее. Конституцией монстр походит на гориллу. Кулаки – каждый по пуду, то есть килограммов по шестнадцать. Костяшки кулаков, как маленькие тупые рожки. Шеи у монстра практически нет. Носа тоже. Череп приплюснут. Ушные раковины малюсенькие. Глазницы узкие. Макушка блестит, и только ярко выраженные надбровные дуги покрыты густой шерстью для защиты органов зрения от пота.

– Вишь, успокоительный газ из трубы гуще повалил? – спросил монстр голосом Пети Потемкина.

– Ви-жу... – выдавил из себя Спартак с заминкой.

– Эт, чтоб ты, брат, коньки с перепугу не откинул... Че ты рожу-то, рожу-то че скривил? Не нравлюсь?.. Хы-ы! Сам-то, может, еще и пострашнее сделаешься, чтоб прожить лишку. Я-то еще ничего. Я на ринге таких уродов видел – тебе и не снилось. Было дело, одну тварь как только увидел, так сразу и блеванул. Меня тогда еще пожалели, сняли с соревнований всего облеванного. Битый час чешую в душе драил, блевотину с себя соскабливал.

– Петя, верни, пожалуйста, все обратно, – попросил Спартак предательски дрогнувшим голосом и вновь ощутил под одетой в штаны задницей мякоть комфортного полукресла.

– ...А нам все равно, а нам все равно, пусть боимся мы волка и сову... – пели ментально реальные битлы как ни в чем не бывало. За спиной у Спартака тихо хихикали ментальные блондинки. Напротив сидел реально двуличный Броненосец.

– Живой? – спросил Петя с неподдельным сочувствием и с подкупающе искренней грустинкой в глазах.

– Вроде, – ответил Спартак, взял графин за его хрустальное горло, рывком поднес ко рту, резко запрокинул голову, глотнул жадно.

– Вот это правильно! – поощрил словом алкогольный порыв Спартака «брат» Петя. – И закусить не забудь.

– Ага, – кивнул Спартак, зачерпнул ладонью черной икры, слизнул зернистую и, равномерно работая челюстями, принялся сосредоточенно ее пережевывать. Ладонь Спартак вытер, использовав край белоснежной скатерти в качестве полотенца.

– Вот это по-нашему! – обрадовался Петя. – Эгей-й, лабухи! Кончай «Все равно», радостную заводи! Да чтоб с хрипотцой, будто у Миши Боярского.

Ментально-инструментальный ансамбль «Зэ Битлз» слаженно поменял музыкальную тему. Как и было велено, с «хрипотцой», ливерпульская четверка затянула дружным, веселым хором:

– Пора-пора-порадуемся на своем веку, красавице и ку-у-убку, сча-а-стливому клинку-у-у...

– Спартак! Братишка! Оторвемся на всю катушку? Забодяжим праздник! А?! Пора-пора-порадуемся по-нашему! По земному!! По-русски!!! – Петя разлил водку в стопки и на скатерть. – Ии-и-э-эх, гу-у-уляй, рванина! Желаю плясать на столе с голыми бабами! – Петька схватил стопки, одну сунул Спартаку, другую выпил немедленно. – Для разгону можем Вовчику едало разбить, хошь? Позвать Вовчика?

– Осади, Петь. Не гони, успеем еще, – рассудил Спартак трезво, но стопарик-таки опрокинул. И таки начал пьянеть. То ли от фантастически хмельной водки, то ли от невидимого в этой реальности газа. – Петь, прошу, погоди разгоняться. Прежде, будь другом, разъясни все расклады. Что с тобой... с нами произошло? Что за история, мать ее так?

– Атас! Держите меня четверо – он сказал «история»! Ну-у я ваще балдею! Ну-у-у у тя и башка, братан! Ср-р-разу, и в яблочко! Это ж надо, а?.. Херня, брат, с нашей, язви ее душу, историей! Пра– пра-пра– и еще тыща разов пра-пра-прадеды отказались за базар отвечать и жить по понятиям, а мы расплачиваемся. А еще, понимаешь, врут, типа, сын за отца не в ответе. Хрена-два, понимаешь! Мы до конца света за этих пра-пра-пра в ответе. За древних отказников, понимаешь. Мы для этих оранжевых, зеленых да синих – чисто обезьянки какие. Цена нам руб в базарный день, и все потому, что хрен знает кто, хер знает когда отказался за базары ответ держать! Беспредел, понимаешь!..

– Тормози, Броненосец, – Спартак перехватил руку Потемкина, потянувшуюся к графину. И вдруг представил, что в натуре держится за конечность с чешуей. И лишь невероятным усилием воли заставил себя МЕДЛЕННО разжать, разнять пальцы. – Поговорим о серьезном и после нажремся, я не против. Не понимаю пока, назло кому, но нажрусь я сегодня обязательно. Вдрабадан, – и, немного подумав, Спартак добавил: – А возможно, и завтра тоже...

– Завтра, брат родной, уже без меня набухаешься, – скорчив плаксивую рожу, Петька все же плеснул водкой в стопки из вообще неиссякаемого, такое впечатление, графина. И было отчетливо видно, как спринтерским рывком стаер градус нагоняет здоровяка Петю. Броненосец раскисал на глазах. В темпе миновав секунды назад первую лихую стадию опьянения, его могучий организм взял слезный тайм-аут грусти. – Нам, понимаешь, тереться рядом запрещено. На ринге мы тож не схлестнемся. Они знакомых лбами не сталкивают, и это правильно. Мне б тя жалко было б убивать, веришь? Давай, выпьем, брат. Можа, и не свидимся боле мы с тобою, Спартакушка. Может, меня уже в этом месяце это... Или тебя раньше это... А поживем еще, дык, все одно, хрен знает, свидимся ли. Верняковую стрелку знакомым они устраивают только, когда ты на новенького, свеженький, прям оттуда, с Родины. Чтоб, понимаешь, это... как его... ее, эту ускорить, как ее... Слово умное на «а» начинается, навроде «агитации», но другое...

– Адаптация?

– Во! Оно!.. Пьем! Не чокаясь, за ту хрень, что с нами произошла, – Броненосец всосал алкоголь и уперся в Спартака взглядом несправедливо обиженного ребенка. – Ты че не пьешь? За хрень надо.

Спартак вздохнул тяжко, выдохнул шумно, махнул рукой, другой поднял стопарик да и осушил его одним махом.

– Уважаю! Спартакушка, друг сердешный, а ну их всех! – Тайм-аут грусти зримо пошел на убыль, градус перегнал Петю, зацепил, потянул за собой, приближая вторую стадию пьяной лихости, провоцируя на кураж. – Я так рад тя видеть, морда! Да еще и в натуральном человеческом виде, реально, понимаешь, каким мама родила... Молчи! Тс-с-с!.. Теперь мы обязаны выпить за нас, как за гладиаторов!

– Значит, мы гладиаторы? – Спартак поморщился, наблюдая процесс заполнения стопок и нечаянного орошения икры водкой.