Час рыси - Зайцев Михаил Георгиевич - Страница 53

Ястреб продолжал «гнать пургу», не давая Виктору сосредоточиться и спокойно осознать, чего и зачем от него добиваются. Скворцов успел привыкнуть к тому, что Ястреб задействует его в своих розыскных мероприятиях как человека, имевшего несчастье лицезреть Илону, и ничего ужасного с ним до сих пор не произошло. Подсознательно он чувствовал, что на сей раз Ястреб втягивает его во что-то более серьезное, но предположить, что ему предстоит выступить в роли пушечного мяса, живого щита от возможных, отнюдь не резиновых пуль, наивный программист просто не мог. Зато теперь уже он легко мог себе представить, как его в случае отказа сотрудничать по-простому впихивают в квартиру, грубо схватив за шкирку, словно глупого, неотзывчивого к приказам хозяина и непонятливого щенка...

Между тем, как только Ястреб приступил к обработке Скворцова, Акела с Кречетом приступили к подготовке вторжения со взломом.

Кречет снял с плеча сумку, мягко поставил ее на бетонный пол, расстегнул «молнию». Акела достал из сумки брикет пластилина, Кречет вытащил миниатюрное устройство, отдаленно напоминающее шприц. Акела размял пластилин в ладонях, прилепил податливую коричневую массу снизу замочной скважины. Кречет вставил в отверстие для ключа длинную, похожую на иголку деталь шприцеобразного устройства. Акела с помощью пластилина зафиксировал цилиндрический корпус устройства. Кречет надавил на поршень, совсем такой же, как у настоящего шприца, и отдернул руку.

Миниатюрное устройство, похожее на шприц, вскрывало любые дверные запоры. Минимальная доза пластичной взрывчатки через замочную скважину попадала в механизм замка, одновременно срабатывал детонатор, и микровзрыв разрушал механику замка. Это полезное приспособление Акела приобрел год назад, будучи проездом в Туле, у тамошних потомков легендарного Левши. Мода на подкованных блох в России давно прошла, нынче спрос на иные шедевры технической мысли. А спрос, как водится, рождает предложения. И подчас довольно изощренные.

К тому моменту, как шприцеобразное устройство сработало, все четверо мужчин на лестничной площадке пребывали в состоянии полной боевой готовности к дальнейшим активным действиям.

На передних подступах к двери ожидал Скворцов. Замер, нелепо расставив руки, растопырив пальцы, будто готовился прыгнуть через костер — и вроде бы не смертельно, но все равно страшновато. На полшага сзади встал Ястреб с пистолетом в руке. Возле дверного косяка притаился, вжавшись спиной в стену, Кречет, тоже с пистолетом на изготовку. Оружие с резиновыми пулями Акела только что извлек из спортивной сумки с бандитским скарбом, болтавшейся у него на плече. Дал один пистолет Ястребу, другой бросил Кречету после того, как тот активизировал взрыватель и отшатнулся от двери, третий пистолет, на всякий случай настоящий, стреляющий свинцом, оставил себе и занял позицию позади Ястреба.

Взрыватель сработал. Глухой низкий звук. Бабахнуло не громче новогодней хлопушки.

— Пошел! — Ястреб сильно толкнул Виктора в спину.

Тот не ожидал толчка, споткнулся, налетел на дверь всем телом, едва успев выставить вперед ладони с растопыренными пальцами.

Дверь распахнулась. Виктор чудом устоял на ногах, чуть не рухнул головой вперед в темноту прихожей.

Грохот выстрела оглушил Скворцова. В квартире был человек, и этот человек открыл огонь по непрошеным гостям, как только отворилась взломанная ими дверь...

Глава 7

Кошачье сердце

Рысь выбралась из подземных коммуникаций на поверхность через четыре часа после убийства Вампира.

Оказавшись в полной темноте рядом с трупом наемного убийцы, Раиса Сергеевна в первую очередь обследовала его карманы. Нашла связку ключей, пилочку для ногтей и пригоршню мелочи. Всю эту скудную добычу она рассовала по карманам и отправилась искать выход из подземелья.

Темень вокруг стояла кромешная, о том, чтобы разглядеть на стене указующие стрелки, те, что нарисовал предусмотрительный Вампир, нечего было и думать. Самой стены и той не видно. Она шла как слепая. Только вместо палочки для незрячих у нее был автомат. Но автомат был короток, и ощупывать им дорогу перед собой не представлялось возможным. Единственное, что она могла, — тыкать автоматным стволом в стену, что тоже было немало. Глушитель на конце автоматного ствола то и дело проваливался в пустоту, и это свидетельствовало, что она дошла до очередного перекрестка подземного лабиринта. Конечно, ощупывать стены можно было и руками, однако стенки не отличались чистотой. Многие, пожалуй что большинство, оказавшись на месте Рыси, рвались бы к выходу, ни на секунду не задумавшись о том, в каком виде выйдут на поверхность. Раиса Сергеевна хотела выйти максимально чистой и опрятной. Грязную, перепачканную, похожую на бомжиху, ее мог задержать случайный милицейский патруль. Вероятность минимальная, однако она пыталась учесть и ее. Наверху ее ждала работа, причем работа жизненно важная для нее, точнее, самая важная в жизни: ей предстояло вернуть сына.

Рысь была уверена, что выход где-то рядом. И поведение Вампира перед смертью, и его слова, что идти осталось недолго, сказанные без запинки, машинально, — все свидетельствовало о близости выхода. (Точнее, входа в подвал жилого дома, в своеобразный коридор между миром подземным и миром земным.) Она искала выход, руководствуясь строгой схемой. От ближайшей развилки делала определенное количество шагов в одну сторону, затем возвращалась и делала то же количество шагов в другую сторону. В поисках единственно верного пути помогала грязь на полу. Она хорошо помнила чистые ботинки Вампира, между тем под ногами у нее то и дело хлюпала вонючая жижа. На перепутье она всегда выбирала ту дорогу, что чище. Также неоценимую услугу ей оказали реквизированные у трупа мелкие монеты. В конечной точке апробируемых маршрутов она бросала вперед, в темноту, монетку и внимательно слушала, как далеко она пролетит, обо что стукнется. Многие тоннели заканчивались глухими тупиками или обрывались бездонными пропастями колодцев. Помимо прочего, Рысь постоянно принюхивалась, ловила носом потоки воздуха с поверхности, искала и находила в нем раннюю весеннюю свежесть.

Один раз, плутая, она явно ошиблась, пошла не в ту сторону, но быстро опамятовалась и вернулась. Ни разу за все время блужданий по лабиринтам не возникло у нее и намека на панику или страх. Она была абсолютно спокойна, шагала медленно, методично, выносила вперед ногу так, чтобы носок едва касался поверхности, прежде чем наступить, ощупывала большим пальцем поверхность, затем твердо ставила пятку и мягко перекатывалась с ноги на ногу. Рыжий называл такой стиль «шагом цапли».

Лаз в подвал, низкий, но широкий, оказался в итоге всего в пятнадцати минутах ходьбы от того места, где она пристрелила Вампира. Это если идти по кратчайшему пути и при свете. Ей понадобилось четыре часа, чтобы добраться до искомого лаза. Будь рядом Рыжий, он непременно похвалил бы ее за безупречность действий. Убогая дверь из подвала на лестницу оказалась закрытой на внушительных размеров амбарный навесной замок. Как хорошо, что она прихватила связку ключей Вампира! Застрять буквально в шаге от свободы открытого пространства было бы смешно. Смешно до слез. И еще почти до слез было жалко расставаться с автоматом. Но ничего не поделаешь, смертоносную игрушку пришлось оставить в подземных катакомбах. С автоматом наголо по Москве ранним утром не очень-то разгуляешься даже в наше время тотальной вседозволенности.

Она вышла на темную улицу под прохудившееся небо, под мокрый противный снежок, и зябко нахохлилась, втянула голову в плечи, В подземных коридорах было ощутимо теплее. Брючный костюм, единственная ее одежда, практически не согревал, ноги промокли еще там, под землей. Нужно было срочно ловить машину, благо в кармане шуршали три стодолларовые бумажки, срочно согреться, иначе опять может подкачать сердце и предать в самую ответственную минуту.

Автомобиль Раиса Сергеевна поймала случайно. Ей повезло. Машины в эти часы на улице обычно встречаются редко, и сомнительно, чтобы хоть одна из них остановилась по знаку подозрительно легкомысленно одетой немолодой женщины, ее сочли бы, скорее всего, пьяной, а то и сумасшедшей. И на проститутку она сейчас совсем не походила. Устала, измоталась, выглядела постаревшей лет на пятнадцать. И надо же было такому случиться, что рядом проезжал потертый горбатый «Запорожец» с бодрячком-старичком за рулем. Есть такая порода старикашек-ловеласов, из них, как в народе говорят, «песок сыплется», а они туда же, флиртовать. Редкая старушка не имеет в запасе байку про то, как к ней клеился соседский дедушка. И восьмидесятилетними молодоженами сегодня никого уже не удивишь, впрочем, как и двенадцатилетними беременными девочками.