Час дракона - Зайцев Михаил Георгиевич - Страница 6

Вот один, опершись руками об пол, пытается подняться, дед почти нехотя наступает ему на руку, как таракана давит.

Трещат суставы. Второй, упавший навзничь, резко вскакивает, достает из кармана телогрейки нож. Дед бьет его ладонью по руке – нож улетает в сторону. Еще одно короткое движение ладонью – удар по носу, – и нападающий вылетает на улицу. Третий на четвереньках ползет к двери, дед не спеша достает откуда-то из-за пазухи знакомый мальчику револьвер. Стреляет, сбивает с уползающего шапку.

Через минуту от троицы не осталось и следа. Они убежали. Мальчик поражен. ОНИ УБЕЖАЛИ… Три страшных человека. Хотя нет, уже не страшных. Мальчику уже их ЖАЛКО.

– Я сломал пальцы на руке, я сломал пальцы на ноге, я сломал нос, зачем? – спрашивает дедушка.

Мальчик молчит, он не знает.

– Если бы я просто побил, они бы пришли еще, тогда пришлось бы убивать. Я сделал им вред, но вред, который я сделал, – пустяк по сравнению со смертью. Я спас их от них же самих. Спас тебя, себя, твою мать. Я сделал мало, но многого добился. Я взял твой страх и подарил его – им. Они долго будут помнить мой подарок, ты тоже…

– Че лыбишься, петушок? – Урка смотрел на меня колючим, презрительным взглядом. – Те по кайфу, когда на тя харкают?

– Да ты че! – улыбнулся я еще шире. – Кому ж это по кайфу? Неприятно, конечно, но стерплю пока. Я вообще-то к Скелету на «стрелку» приехал. Он там, внизу? – Я кивнул в сторону железной двери, ведущей в подвал, в недра родного клуба.

– Обшмонай его. Монах, и нехай хиляет, – подал голос второй уголовник, сбоку-слева.

– Пушка, перо, вонючка есть? – спросил мой первый собеседник.

– Не-а, ни пистолета, ни ножа, ни газового баллона, ничего нет. Можешь проверить. – Я поднял руки – не высоко, а так, что ладони оказались на уровне лица.

Оба урки слаженно и быстро обшлепали мою одежду.

– Чисто. – Второй уголовник, тот, что находился сбоку, сразу же расслабился и, шаркая ногами по асфальту, поплелся к черному «БМВ». Стоящий чуть поодаль шофер не спеша последовал его примеру.

– Я не въезжаю, сучонок, чего ты все дыбишься? – Монах продолжал стоять у меня на пути.

– Смешно мне. Монах, вот и улыбаюсь. Обшмонали вы меня, конечно, капитально, а оружия не нашли.

– Не понял. – Монах напрягся, схватил отворот моей куртки татуированной пятерней. Я замер в позе «руки вверх, ладони пустые». – Шуткуешь, фофан! Какое еще оружие?

Монах дернул меня за отворот куртки. Мои пальцы почти касались его лица. Сейчас он ударит меня лбом по носу. Старый, но безотказный прием.

– Погоди драться, – я чуть отстранился. – Не видишь, сдаюсь я и оружие свое держу на виду. Разуй глаза, вот мое оружие. Видишь, какой у меня пальчик? – Мой указательный палец описал возле багровеющей небритой физиономии сложную кривую. – Пальчик длинный, твердый, чем не оружие?

Монах открыл вонючий рот. Он хотел что-то сказать, что-то исключительно нелицеприятное, но я решил прекратить дискуссию и сильным, резким движением вогнал свой указательный палец в ноздрю уголовнику.

Вообще-то я человек небрезгливый, но, положа руку на сердце, признаюсь – мне было неприятно. Ковыряться в носу само по себе дурной тон, а уж совать пальцы в чужие носовые отверстия и подавно. Одна отрада – Монаху было еще неприятнее, к тому же ему было очень больно. Настолько больно, что он через пару секунд потерял сознание вследствие болевого шока. Один – ноль.

Следующие в очереди – те двое у машины. Ага, уже не у машины. Уже бегут ко мне. Среагировали они, надо отдать им должное, быстро и расторопно. Не успел Монах живописно застыть, уткнувшись окровавленной рожей в мои ботинки, рядом оказался второй уголовник.

Махнул перед моей физиономией рукой. Ладонь открыта, меж плотно сжатых пальцев прячется лезвие бритвы. «Жиллетт» – лучше для мужчины нет! Перехватываю кисть, фиксирую. Носком ботинка бью в колено, подтягиваю ногу, второй удар – каблуком в пах. Два – ноль.

Шофер чуть притормозил, осадил прыть, замер в полутора шагах в позиции борца вольного стиля. Ноги широко расставлены, корпус почти параллельно земле, руки в стороны.

Делаю маленький шажок навстречу. Нервишки у водителя не выдерживают, и он бросается вперед, в бой. Пытается взять меня «на колган». То бишь боднуть головой в живот.

Я читал в одной умной книжке, что подобный маневр – один из первых приемов кунг-фу, описанных китайскими мастерами столько-то тысяч лет назад. Правда, в то время бойцы делали ставку на специальный шлем, увенчанный острыми бычьими рогами. Должно быть, шлем страховал нападающего и от встречных ударов. Шофер, само собой, без шлема, и поэтому мое вовремя выставленное колено отправляет его в глубокий нокаут. Три – ноль. Чистая победа.

Напоследок обшариваю поверженные тела. У Монаха за поясом обнаруживается пистолет «ТТ» китайского производства, в магазине четыре патрона. Самое то, что нужно для предстоящего разговора со Скелетом.

Я снимаю пистолет с предохранителя, передергиваю затвор, загоняя патрон в патронник, и с оружием в руке направляюсь к дверям родного клуба.

Спускаясь по узкой крутой лестнице в полуподвальчик, слышу знакомый голос Миши Коробова:

– Хорошо, мы согласны, платить будем. Единственное, о чем прошу, отсрочьте первый… э-э-э, как бы выразиться поточнее, э-э-э… взнос! Да, взнос. Отсрочьте первый взнос на неделю.

– Который тут Скелет? – С этой ковбойской фразой, держа пистолет перед собой, я решительно выхожу на публику.

Скелета срисовал мгновенно. Тощий, длинный пахан по-хозяйски топтался в центре зала. Рядом еще один визитер. Судя по всему, телохранитель. Здоровый бугай. Такому, должно быть, подкову согнуть – раз плюнуть.

Мои сослуживцы сидят на скамеечке возле шведской стенки. Я так понимаю. Скелет настоятельно предложил им сесть и, прохаживаясь, будто школьный учитель перед нерадивыми учениками, прочитал краткую лекцию на тему экономики. Отличник Михаил Коробов смысл лекции уловил и поспешил сделать надлежащие выводы в устной форме. Но тут появился я со своей наглой репликой.

– А это что за фраер? – Скелет удивленно повернулся ко мне.