Цунами - Задорнов Николай Павлович - Страница 20

Путятин отказался прислать вместе с письмом голландский или китайский переводы. Он знал, что теперь обо всем этом князь Орибэ напишет в Эдо и будет ждать ответа. Согласно порядкам доброго старого времени! Нельзя делать никаких послаблений западным варварам!

– А куда же теперь пойдет ваше судно? – спросил вице-губернатор, угощавший Посьета обедом.

– Мы идем в Осака, – ответил Посьет. – Адмирал просит в своем письме выслать туда для переговоров уполномоченных.

– В Осака… это… о! – Кичибе опешил.

Вице-губернатор, услыхав перевод, не мог скрыть испуга.

– Почему вы хотите идти в Осака? Вам могут там встретиться затруднения.

– Потрясение для них! – рассказывал Посьет адмиралу, возвратившись на судно.

– Иного выхода нет, – ответил Евфимий Васильевич. – Ну, да письмо все равно пошлют, раз взяли.

Ночью к «Диане» подошла лодка. Какой-то японец, подпрыгнув, ухватился за якорный канат и оттолкнул свою лодку ногами. Он взобрался на палубу. Вахтенный офицер разбудил Лесовского.

– Держите до утра, – велел капитан.

Адмирал приказал утром:

– Не отправлять беглеца на берег!

– Дьячков с ним пытается толковать, – доложил капитан.

Адмирал приказал поговорить с японцем Гошкевичу.

К обеду на судно явились чиновники с переводчиком.

– А где это порт Симода? – спрашивал у Кичибе барон Шиллинг.

– Да это маленький городишко в бухте, на оконечности полуострова Идзу, – тихо говорил Кичибе.

– А вы уверены, что в Симода есть переводчики?

– Да, во всех портах, куда явятся иностранцы, назначены переводчики.

– Так вы думаете…

– Да, я думаю… Скажите, почему вы идете в Осака?

Кичибе отлично понимал, почему Путятин решил идти в Осака. Каково! Вообще в жизни начинались такие перемены, что дух захватывало.

«Опухают суставы, – думал Путятин, свирепым адмиральским взглядом рассматривая свои босые белые ноги. – И больно. Ступить нельзя. Перри, говорят, тоже еле ходил, так ноги болели».

Адмирал с трудом нагнулся и потрогал босую ступню. «Мягка стала».

Он знал, что гонец за гонцом помчатся из Хакодате в Эдо и обратно, а потом в Осака. «Трудно с японцами! Так они следят и за нами, и друг за другом. А все же многое стало известно здесь Гошкевичу и Посьету».

Гошкевич рассказывал адмиралу, что в Симода к американцам ночью являлись на судно два японца. Они заявили, что просят их скрыть и что они хотят бежать из Японии в Америку, чтобы учиться там западным наукам. Но Перри велел ссадить на берег, и теперь японцы их скоро казнят. Видимо, Перри поступил так, опасаясь за успех будущей торговли. Он объяснял потом, что, обязавшись по договору уважать законы Японии, он не мог сразу же и по пустяку отступиться… Из-за каких-то двух проходимцев нельзя подвергать опасности доходы коммерсантов. Японцы могли порвать с ним всякие отношения, обвинив в нарушении договора.

«Но, во-первых, я не Перри и договора еще не заключал. Японцы знают меня прекрасно и ссориться со мной не станут, да им и не это надо. Пока нам не до коммерческих интересов. И еще долго таковых не будет!

Во-вторых, мы соседи и чего не бывает у соседей!

А в-третьих, нашего японца я им не отдам. Он заявил, что тоже хочет ехать учиться. А в этом ничего плохого нет!

И ни в какую Симоду „Диана“ не пойдет. В Осака!»