Войнуха - Забирко Виталий Сергеевич - Страница 15

– Чтобы увековечить память ваших выдающихся людей! – восклицал пришелец.

– Память о людях должна храниться в сердце, – отвечал Аол.

– Но вы же можете многих забыть! – восклицал пришелец.

– Если они достойны – их не забудут, – отвечал Аол».

–  Это ты про нас, – задумчиво сказала Айя. – Про нас и про Кирша…

Донована охватила тихая ярость. Не ей я это рассказываю, подумал он. Это я им говорю. Это я ДОЛЖЕН ИМ ВСЕМ РАССКАЗАТЬ, а не ей одной.

– Нет, – сказал он вслух, – это не про вас. Это сказка.

И продолжил:

«И тогда пришелец спросил:

– Ты знаешь, что такое власть?

Аол удивленно поднял брови.

– А хочешь ее иметь?

– Я не знаю, что это такое, – отвечал Аол.

Пришелец загадочно улыбнулся.

– Я научу тебя, как ее добыть, – предложил он.

И Аол согласился…

И тогда пришелец сказал Аолу:

– Видишь, идет Мона?

– Да, – отвечал Аол.

– Побей ее, – сказал пришелец.

– Зачем? – удивился Аол.

Пришелец загадочно улыбнулся.

– Ты побей, – увидишь.

Аол долго не решался, но пришелец все настаивал и настаивал, и тогда он как-то у ручья все-таки отважился и толкнул ее. Она отодвинулась, уступая ему место. Тогда Аол хлопнул ее по щеке.

– Что тебе, Аол? – удивленно спросила она. И он ушел.

– Избей ее, – говорил пришелец. – Избей и возьми.

– Она невеста Эло, – отвечал Аол, но на следующий день он таки избил ее, а потом сделал своей женой.

Он издевался над женой, рвал волосы, избивал до кровавых синяков, как советовал ему пришелец… И начал чувствовать от этого удовольствие.

Но пришелец сказал:

– Это еще не власть.

И дал Аолу оружие.

– Убей Эло, – сказал он.

И тогда Аол на мгновенье проснулся.

– Вчера я отнял у него невесту, – сказал он.

– Да, – сказал пришелец, – это власть.

– Сегодня я хочу убить его самого.

– Да, – сказал пришелец, – эго власть.

– А завтра кто-нибудь захочет мою жену.

– Нет, – сказал пришелец. – Ты не понял. Обожди.

– А послезавтра кто-нибудь захочет убить меня.

– Обожди, – сказал пришелец. – Ты не понял.

– Ты болен, – понял Аол.

– Обожди, – сказал пришелец.

– Ты заразен, – сказал Аол.

– Обожди, – сказал пришелец.

– Ты заразил меня, – сказал Аол.

– Обожди, – сказал пришелец.

Но Аол убил его.

Затем он убил Мону – она знала, что такое рабство.

Затем он убил себя. Он знал, что такое власть».

Айя сидела тихо-тихо, не шелохнувшись. Ее огромные глаза светились в темноте.

– Страшно, – наконец сказала она. – Ты рассказал плохую, страшную сказку. Да и не сказку вовсе…

Она зябко поежилась и устроилась у него на груди. Тело у нее было совсем холодное, просто закоченевшее.

– Я сама виновата, – прошептала она, прижимаясь тесней. – Тебе было плохо, а я все приставала и приставала… И ты взял и рассказал такую историю. Страшную.

Страшную, согласился Донован. Бедный Аол. Он совсем не знал, да ему и невдомек было, что пришелец – это только разведчик, только первая ласточка чужого мира и что к ним скоро нагрянет целая орава пришельцев со специально разработанной и хорошо отрепетированной методикой обучения цивилизаций с более низкой ступенью развития и начнет обучать аборигенов, как нужно жить, как порвать с этой рутиной, с этим топтанием цивилизации на месте, с этим бесконечным, бесполезным бегом по кругу, чтобы двинуться вперед, семимильными шагами к прогрессу… Беда только, что это будет чужой прогресс.

Айя успокоилась, согрелась.

– Ты мне не будешь больше рассказывать таких страшных историй? – попросила она. – Хорошо, обещаешь?

– Обещаю, – сказал Донован. – Тебе – нет.